Снежана в очередной раз зевнула, потёрла глаза и вновь продолжила свою запись в журнале. Мысли немного путались от усталости, но она изо всех сил старалась собрать их в кучу и закончить отчёт. Очень сильно хотелось спать, но помимо своей ежедневной обязанности нужно было дождаться Мишу. Завтра у них должен быть первый совместный выходной. В той смене у них так и не получилось состыковаться и договориться с руководством, чтобы отпустили обоих. Только вот, как они проведут завтрашний день, Снежка так и не знала — Миша ограничивался какими-то размытыми общими фразами или коротким «Позже решим».
Одно она знала точно — увидеться с родителями завтра у неё точно не получится. Папу наконец-то удалось отправить на очередной курс реабилитации в центр, который находился на другом конце области. Снежане очень хотела его навестить. Но мама её отговорила, попросив не тратить весь день на дорогу. Ещё взяла с неё слово, что дочка обязательно развеется и проведёт весело время. Снежке ничего не оставалось, как поговорить с папой по видеосвязи и дать обещание, что она обязательно отдохнёт. Хотя, положа руку на сердце, она уже и забыла, как это делается.
Стрелка часов, что разместились на огромном старом шкафу в вожатской, уже приблизились к половине первого ночи, а Миши всё не было. Вьюгина тяжело вздохнула, и проверила свой телефон. От Миши ни одного сообщения. Только Каринка написала, что уже добралась до палаточного лагеря и постарается через пару часиков двинуть обратно. Снежана с улыбкой написала «ок» и убрала гаджет. Романенко в своём репертуаре — если она загоралась какой-то идеей, то ей море было по колено. Вот и сейчас ей пришла в голову гениальная мысль навестить отряд Некита и Марата, которые ушли в поход к озёрам. Ради этой вылазки Каринка даже не пожалела спустить приличную сумму на такси, которое примчалось к ней из поселка. Да, любовь может творить с людьми удивительные вещи, в очередной раз подумала Вьюгина. Правда Каринка всегда говорила, что настоящая любовь — это не к ней, но вот яркие мимолетные влюбленности всегда пожалуйста. Но что-то подсказывало Снежке, что в этот раз всё было по-другому. Только Вьюгина так до конца не понимала, а кого именно из ребят выделяет подруга? Раньше Снежка подумала бы на Марата, но после недавней вылазки встречать рассвет и песенного вечера, она уже была не так уверена в кандидатуре Сабирова.
И кстати о рассвете… Снежана в очередной раз нахмурилась, вспоминая то утро. Конечно же она обо всём рассказала потом любимому. Потому что так было правильно. Как и ожидалось, Миша остался не в восторге от их поездки. Впрочем, в последнее время он мало от чего был в восторге, и отношения у них были какие-то натянутые, лишь изредка случался какой-то проблеск. Последнее тёплое воспоминание — это, пожалуй, те несколько поцелуев после музыкальной вечеринки, и то их инициатором по большей части являлась Снежка. Наверное, Каринка была права в своих последних заявлениях. Со стороны действительно все выглядело так, будто у неё с Мишей совсем не было желания проводить время со своей второй половинкой. Даже совместных посиделок в поле или в беседке у них стало в разы меньше. И Снежка не понимала почему. Что она делает не так? Она изо всех сил старалась сохранить их любовь, даже ввязалась в эту авантюру с желаниями, лишь бы Миша не узнал правду о том случае в душе. А всё равно, у неё возникало такое ощущение, что с каждым днем они становились всё дальше и дальше друг от друга… Но быть может совместный выходной сможет сгладить все острые углы и шероховатости в их отношениях? И всё станет как раньше? Снежка искренне на это надеялась.
— Привет-привет, — раздалось у двери.
Вьюгина с облегчением вздохнула и подняла глаза от журнала. Миша! Ну наконец-то!
Парень стоял, облокотившись спиной на дверной косяк, и с какой-то лукавой улыбкой посматривал на Снежку.
— Я уж думала ты не придешь, — улыбнулась в ответ Снежана, поднимаясь с места. — Ты чего так задержался?
— Так… зависнули немного с ребятами, — усмехнулся Миша, наконец оторвавшись от косяка и нетвёрдой походкой направился к девушке.
— Миш, ты что пил? — прошептала Вьюгина, с укором и каким-то немым ужасом глядя на своего любимого. Она никогда не видела Мишу пьяным. На вечеринках у Марата алкоголь находился в стоп-листе, да и в лагере у них спиртные напитки были строго под запретом. Господи, ну вот зачем он? Завтра же у них выходной… а вдруг он весь следующий день проваляется с похмельем? А если узнает руководство о том, что он пил?!
— Снежан, да я чуть-чуть, — Потапин показал двумя пальцами примерное количество, которое, по его мнению, он влил в себя. — Сама понимаешь, надо ловить момент, пока нашего праведника нет в лагере!
— Вы что у Марата сидели?! — ахнула Вьюгина, невольно хватаясь за голову.
— Ну как там говорится, место сборов изменить нельзя. Тем более весь этаж считай пустой, крутота, — протянул Миша, подходя ближе к девушке и обхватывая ее за талию. — Снежан, ну не смотри ты так на меня!
— Марату это не понравится. Если он узнает, что вы без его разрешения…
— Да похер мне на Сабирова! Сне-е-ежк, — Потапин расплылся в широкой пьяной улыбке и наклонился ниже к девушке, — Я тут такой вариант нам выбил на завтра…
— Ты о чём? — Снежана изо вех сил сдерживала себя, чтобы не отвернуться. Потому что от Мишки довольно сильно пахло алкоголем. Да что же они такое принесли в лагерь, что его так развезло? Ненормальные! Завтра и так будет минус два вожатых в коллективе, так ещё и несколько человек нормально не смогут следить за детьми из-за своего похмелья. А если Ломашов или Водянова прознают… Снежке было страшно представить, что тогда будет! Это же точно увольнение! И хорошо, если не по статье!
— Ты… я…
— Что ты и я?
— Снежан, ну что ты как маленькая, — насупил свои широкие брови Потапин, — Ты ведь прекрасно понимаешь, о чём я. Ты хотела, чтобы было всё красиво, как в романтичных фильмах — не вопрос. Всё будет! О хате в посёлке я договорился, цветочные там есть лепестков я тебе куплю, что там еще? Шампанское, фрукты…
— К-к-какая хата? — Снежана с ужасом взирала на своего парня и не узнавала его. Что он несёт?! Они же не договаривались, что это случится именно завтра! Он что правда сейчас просто ставит ее перед фактом?!
— В посёлке, — повторил Потапин, смерив Снежку снисходительным взглядом, точно сомневаясь в её умственных способностях.
— Миш, но мы же не договаривались… Я даже не думала, что завтра и вот так…
— В смысле не договаривались? Снежан, я сделал всё, как ты просила…
— Миш, я не просила тебя снимать какую-то непонятную квартиру, чтобы со мной переспать! — не выдержала Вьюгина. От одной мысли, что ей придется ложиться туда, где до неё побывало сотни людей, которые на этой же самой кровати занимались… Нет, это какое-то безумие! Неужели он совсем её не знает?! Как он вообще мог предложить ей такое?! Неужели на его взгляд это и правда была отличная идея? — Я туда не пойду!
— В смысле не пойдёшь? — непонимающе уставился на нее Потапин. — Снежан, я уже деньги перевел за хату!
— Мне всё равно! — воскликнула Снежка, пытаясь вырваться из захвата его рук. — Ты даже меня не спросил, готова ли я и хочу ли вообще…
— Ты издеваешься?! Ты что реально мне сейчас заявляешь, что не хочешь?! — взревел Миша, не давая Снежане вырваться.
— Не хочу! Вот так не хочу! Миш, это… это так не делается!
— Снежан, полгода, — Потапин произнес эти слова чуть тише, но Снежана заметила, что его зрачки сузились от злости, и от этого ей стало совсем не по себе. — Может хватит уже еб**ь мне мозги?! Может, ты вообще не хочешь меня?
— Миша! — Снежана изо всех сил сдерживала себя, чтобы не закричать, и не разбудить детей. И только с ужасом смотрела на то, как он сильнее сжимает её запястья. Боль ощущалась, но как-то отдалённо, потому что её полностью заслонял страх — что будет дальше? Неужели она так не сможет до него достучаться?!
— Может, у тебя кто уже другой есть на примете, а? Отвечай! — встряхнул её за плечи Потапин, не отрывая своего тяжёлого яростного взгляда. Снежка отчаянно замотала головой, боясь даже выдавить из себя хоть слово, чтобы не сделать ещё хуже. — Под кого ты не против будешь лечь…
— Миш, перестань! Ты же знаешь, что у меня кроме тебя никого больше нет! — Снежка почувствовала солоноватый вкус на губах, и поняла, что по её щекам градом катились слёзы. От боли, от страха, что стремительно растекался по её венам, от горечи, что затапливала её изнутри. Но Мише, судя по всему, на это было наплевать.
— Да? — усмехнулся Потапин, ещё сильнее впечатывая в себя девушку, и вплотную наклоняясь к её заплаканному лицу. Женские слезы его всегда раздражали своей глупостью и бесполезностью. Снежка просто в очередной раз хочет «соскочить» и поэтому изо всех сил пытается его разжалобить. Но с него хватит! — Тогда докажи!
— Миша! — Снежана попыталась увернуться от любимых, но теперь уже чужих губ, но Миша всё равно настиг её.
Жадный, настойчивый поцелуй, который сминал её губы, терзая до боли, и заставлял подчиниться. Миша крепко прижал её к себе, одной рукой зарываясь в белоснежные волосы, а второй хаотично шаря по её телу. Он целовал её так, как не позволял никогда раньше — грубо, ненасытно, и даже с оттенком какой-то пошлости. Будто перед ним была вовсе не любимая девушка, а обычная шлюха, годная только на одну ночь, с которой он мог творить что угодно.
Снежана вновь предприняла отчаянную попытку вырваться, чтобы прекратить это безумие. Острая пронзительная боль от всего происходящего разливалась по всему её телу. Снежке стало до ужаса противно от того, что он сейчас с ней творил, и от этого она заплакала ещё сильнее, не сдерживая своих горьких всхлипов.
— Романенко твоя свалила до утра, — Миша на миг оторвался от её губ, чтобы сообщить эту замечательную новость. И переместил руку с её волос под футболку, чтобы со всей силы сжать сквозь тонкую ткань бюстгальтера небольшую упругую грудь. Снежка вскрикнула, закусив до боли губу. — Значит, вся вожатская в нашем полном распоряжении…
— Миша, не надо, пожалуйста!
Потапин лишь пьяно усмехнулся при видя заплаканных синих глаз. Даже заплаканная и жалкая, Снежка всё равно была красивая. И чертовски соблазнительная, настолько, что сдерживаться уже не было никаких сил. Полгода вашу мать! Да ему памятник надо ставить! Ну ничего, сегодня он всё получит сполна. Поломается, поплачет, потом ещё спасибо скажет. А завтра ещё сама будет просить продолжения…
— Снежан, я не обещаю, что буду нежным, — хохотнул Потапин, подхватывая девушку под аппетитную попку, обтянутую короткими шортами, и прижимая к себе. Чтобы вновь грубо смять её губы, и спустится дальше к тонкой изящной шее. Тут можно тоже не стесняться, оставляя дорожку из укусов и засосов. И плевать, что Снежанка их на дух не переносила и просила его никогда так не делать. Сегодня он оставит столько меток, сколько посчитает нужным. Потому что это — его женщина! И пускай все об этом знают! Хотя нет, пока ещё не женщина, но сегодня они исправят это досадное недоразумение. — Но ты сама виновата. Могла бы и не тянуть до последнего…
— Миш, отпусти меня! Я не хочу! — Снежана отчаянно замотала головой, пытаясь увернуться от когда-то любимых губ, которые сейчас вызывали у нее только омерзение и дикий животный страх. Лишь только ощутив опору под ногами — Потапин всё-таки соизволил опустить её на пол, Снежана изо всех сил оттолкнулась от парня, неловко упав в сторону и больно ударившись копчиком. Будучи пьяным, Потапин явно не ожидал, что Вьюгина найдет в себе силы для такого сопротивления, и потому текущее положение вещей его совершенно не устраивало.
— Можем начать и здесь, — усмехнулся Миша, склоняясь над пытающейся отползти назад Снежаной. Чтобы навалиться сверху и резко прижать её ногой к полу, мёртвой хваткой вцепившись в тонкие запястья.
— Миша, пожалуйста!!
— Не кричи, ты же не хочешь разбудить своих обожаемых деток? — Миша резким движением сорвал с неё майку, откинув ту в сторону. Открывшийся вид ещё больше поднял ему настроение, а остатки разума окончательно растворялись под действием алкоголя и похоти.
— Отпусти меня! Миша! Мне больно!! — Снежанка не хотела разбудить детей, но и молчать она не могла. Потому что всё, что происходило сейчас это было каким-то диким нереальным сном, из которого она никак не могла вырваться, сколько бы не билась. Возможно, громко закричи она сейчас, кто-то бы и пришёл на помощь. Да пускай даже дети, ведь не настолько же он отбитый, чтобы начать её прямо при детях… Только вот голос Снежки был скован страхом и ужасом, и потому громко кричать у неё просто не было сил.
Миша был сильнее её, и крупнее. И значит убежать у неё не было никаких шансов. Она бессмысленно барахталась на холодном старом паркете, безуспешно пытаясь вырвать из захвата хотя бы одну руку или ногу. Но всё было тщетно. Он не хотел её слушать, и не обращал никакого внимания на слёзы, что катились по её лицу. Потому что это был не Миша. Это был безумец, которого она никогда не знала. Который, тяжело дыша, прижимал её к полу и уже начал подбираться к пуговице на шортах, как вдруг…
— Ты совсем охерел?! — раздался оглушающий рык Егора.