— Идиот! — злобно сплюнул в сторону Теплов-старший, выслушав рассказ Егора. — Вот у меня других слов просто нет! И-ди-от! Ты со своей самостоятельностью и бычьим упрямством и без девушки, и без штанов останешься!
— Пап…
— Ты что думаешь, я своему старому другу помочь не смогу?! С моими-то связями и возможностями??
— Можешь, — спокойно отозвался Егор. — Но я хочу сделать всё сам. Хотя бы раз в жизни.
Как только он рассказал папе про Снежану и свой план помочь её семье, на душе как-то стало легче. А то, что отец орёт в своей привычной манере — ну это было вполне предсказуемо и Егор к этому был готов. Как и к тому, что придётся отстаивать свою позицию.
Андрей Семёнович тяжело вздохнул и уронил голову на руки, упираясь локтями в огромный дубовый стол. Он с усилием принялся растирать себе виски, пытаясь справиться с накатывающей головной болью. А заодно пытаясь осознать и принять всё то, что рассказал ему сын.
Валерка-Валерка… это ж надо было такому случиться! А он ещё понять не мог, почему старые друзья так и не позвонили после его встречи со Снежаной. Даже подумал — может, обидел их чем-то в прошлом, а сам до сих пор об этом ни сном ни духом. Мало ли, что там по молодости могло случиться. Характер у него ведь далеко не сахар. Егор вон тоже пошёл по его стопам, и все самые худшие черты характера себе подобрал и довёл до совершенства — ту же вспыльчивость и ослиное упрямство.
И план этот его заложить машину… Идиотизм чистой воды! Теплов-старший едва сдерживал себя, чтобы не вывалить на сына весь нецензурный поток брани, что распирал его изнутри. Брать деньги под залог у чужого дяди и потом отдавать херову тучу процентов!! Нет, это уму непостижимо!
Андрей Семёнович уже было открыл рот, чтобы разразиться гневной тирадой, но что-то во взгляде Егора заставило его остановиться и промолчать. Спокойность, уверенность в себе и своём решении, а ещё просто сражающая наповал целеустремлённость и твёрдость — вот что ему с удивлением удалось разглядеть в сидящем напротив сыне. Теплов-старший готов был поклясться, что всего этого у Егора раньше и в помине не было.
Кажется, его молитвы были услышаны. Мальчишка наконец-то повзрослел и решил взять за ум. Ну что ж… С его стороны было бы очень глупо, начать продавливать сына под себя и своё решение. Хочет ввязываться в эту авантюру — да пожалуйста. Его жизнь, его ответственность. А он, как отец, в случае чего просто подсобит — если дело будет совсем труба.
— По работе точно не надо помочь? — строго спросил Андрей Семёнович, откидываясь в кресло.
— Пока нет. У меня назначены два собеседования в перерыве между сменами.
— И что так и будешь как сайгак скакать — месяц тут поработаешь, потом пару месяцев в Москве? Потом снова уволишься? Да тебя с такой исписанной трудовой ни в одно приличное место потом не возьмут!
— Пап, удалёнка — это великое изобретение человечества, — усмехнулся Егор, — Так что не переживай, я справлюсь.
— Егор, если что-то понадобится — просто приходишь ко мне и говоришь. Не надо играть в грёбанного супермена и наживать себе ещё больше проблем! Засовываешь свою гордость куда подальше, приходишь и просишь о помощи! И мы вместе с тобой думаем, как и что исправить. Ты меня понял?
— Хорошо, — Егору ничего не оставалось, как кивнуть. Потому что судя по настрою бати — спорить с ним сейчас бесполезно. И слишком затратно по времени, а у Егора впереди было ещё очень много дел.
Андрей Семёнович достал из ящика небольшую пластиковую карточку и брелок с ключами, и швырнул их на стол.
— Надеюсь, ты уверен в том, что ты делаешь.
Егор взял права и ключи от машины, всё ещё не веря до конца в происходящее, и аккуратно засунул к себе в карман.
— Спасибо, пап. Ладно, я пойду.
Уже практически у двери он обернулся и встретился с растерянным и обеспокоенным взглядом отца. Который Теплов-старший предпочел скрыть под широкими насупленными бровями.
— И пап, это… в общем, прости меня. За всё.
Андрей Семёнович с трудом протолкнул вниз, проступивший к горлу тяжелый ком, и поспешил спрятать своё волнение и так не кстати проступившие слёзы за привычным ворчанием:
— Иди уже, Ромео недоделанный! И учти — как только встанешь на ноги, я рассчитываю на внуков. И чтоб характером все были в Снежанку. Понял меня? Установка ясна?
— Более чем, — с улыбкой кивнул Егор и покинул кабинет отца.
Ещё несколько недель назад, он бы в обморок хлопнулся при одной лишь мысли о кучке спиногрызов и своём возможном отцовстве. Но Снежка каким-то образом умудрилась поменять его мнение даже в этом вопросе. Хотя они даже ни разу с ней не говорили ни про свадьбу, ни про детей. Просто одним своим присутствием Снежана полностью изменила всю его жизнь.
И потому хрена с два он сдастся и отпустит свою девочку!
А она была его и только его. И их вчерашнее безумие было самым лучшим и неоспоримым доказательством этого факта.
Егор и не заметил, как вышел из родительского дома и оказался в гараже рядом со своей бэхой. Со своей деткой, как он довольно часто называл про себя. После ремонта выглядела она ничуть не хуже новой — и за это надо было сказать спасибо бате. Лобовуху заменили, фары и капот тоже сверкали как новые. Теплов медленно скользил взглядом по обновленному авто, пока в его голове проносились воспоминания из его прошлой разгульной жизни.
Пришла пора двигаться дальше. Егор щёлкнул брелоком и уселся внутрь.
Ну что ж, детка, будем прощаться.
***
Почему-то он совсем по-другому представлял маму Снежки. Возможно, при фразе «учительница начальных классов» его воображение рисовало образ очень суровой, консервативной и до зубовного скрежета скучной мадам. Но Анна Евгеньевна на удивление, показалась ему очень милой и приятной женщиной. И несмотря на постигшее их горе, от неё волнами исходила жизнерадостность и активность. Она, как и Снежка, немного была не от мира сего — такая же наивная и добрая. Вьюгина самостоятельно придумала, и сама же поверила в версию, что Егору удалось прижать Вичковича, и потому тот выплатил компенсацию. И даже не задала никаких уточняющих вопросов, которые могли бы развеять озвученную ей легенду. Егор тоже не спешил делиться истинным положением вещей, опасаясь, что женщина откажется принимать у него помощь. Он обязательно расскажет обо всём, но потом, когда отец Снежки уже встанет на ноги.
А пока всё складывалось очень даже удачно. Анна Евгеньевна с лёгкостью поверила в чудеса человеческого раскаяния и заливалась слезами счастья, порывисто обнимала Егора и вываливала на него нескончаемый поток благодарности.
Сидя на лавочке перед санаторием и слушая беззаботную болтовню Анны Евгеньевны, Теплов с удивлением понял, что всё — цель выполнена. И Снежка, и её семья теперь смогут выдохнуть с облегчением, избавившись от долговой ямы. И даже если Снежана будет против его помощи, обратно он ничего не возьмёт.
Вьюгина всё продолжала щебетать, а Егор время от времени ловил на себе внимательный взгляд синих цветочных глаз, которые Снежка унаследовала от мамы. И в этот момент в его душе почему-то поселилась уверенность, что всё будет хорошо. Снежка обязательно его простит. Да и союзники у него, что надо. С будущей тещей, например, ему очень повезло. Анна Евгеньевна даже успела пригласить его в гости, когда у них со Снежкой будут выходные между сменами.
— Для начала надо бы помириться со Снежаной, — брякнул Егор, хотя изначально не хотел упоминать в разговоре об их ссоре. Но мама Снежки настолько его заболтала, что Егор совершенно потерял бдительность.
— Ой, а вы поссорились, да? — ахнула Анна Евгеньевна. — А Снежанка мне ничего не говорила…
Конечно, не говорила. Иначе бы его не приняли тут с распростёртыми объятиями.
— Мы расстались, — глухо отозвался Егор, опуская глаза вниз.
— Как??! Господи, да что ж такое-то! — всплеснула руками Вьюгина. — Егор, я уверена, что это всё временно! Снежана так о тебе рассказывала… Мне даже по голосу стало понятно, что ты ей очень нравишься! А по молодости все то ссорятся, то мирятся. Самое главное вовремя сделать шаг навстречу друг другу, не побояться высказать то, что у вас на сердце. А то мы очень часто боимся открыть душу, например, из-за той же гордости…
Егор тяжело вздохнул.
— Анна Евгеньевна, я люблю Снежану. И она знает о моих чувствах. Но я совершил большую ошибку. Огромную ошибку! И теперь мне предстоит очень сильно постараться, чтобы вновь завоевать её доверие…
Вьюгина ошарашенно уставилась на парня.
— Нет, я ей не изменял! — поспешно добавил Теплов. Судя по виду Анны Евгеньевны именно эта версия пришла ей в голову в первую очередь. — Там другое… Я хотел, как лучше, но всё испортил. И теперь я в её глазах ужасный человек. А может так оно и есть…
— Егор, — Анна Евгеньевна мягко накрыла его ладонь своей, — Идеальных людей не бывает. Все мы совершаем ошибки. Если твоё сердце способно к любви и состраданию, то значит, ты хороший человек. Я не знаю, что там у вас произошло… Я не в праве вмешиваться и кого-то судить. Снежка у меня девочка умная, и если она выбрала тебя, то значит, ты этого был достоин. Да, она у меня бывает порой такая категорична и вредная, ужас! Ну вся в Валерку! Один в один! И такая же отходчивая, добрая. Поэтому если ты и правда её любишь, и не будешь сдаваться — она обязательно тебя простит.
***
Машина Царёва медленно подкатила к воротам «Журавлёнка» и замерла, пронзая светом фар густой тёмный лес. Большую часть пути Егор был молчалив и задумчив. Ванька его старался тоже особо не лезть к нему с разговорами, понимая всю серьёзность ситуации.
Теплов окинул взглядом закрытые ворота и еле слышно вздохнул. Этот бесконечный день, наполненный делами и заботами наконец-то подошёл к концу. Но впереди его ожидало последнее и самое важное дело — разговор со Снежаной.
— Ну давай, лети, Горыныч, — Ванька вывел его из оцепенения и ободряюще похлопал по плечу. — Когда помиритесь, передай Снежанке от меня огромный привет.
Когда помиритесь. Когда — вот это очень актуальный вопрос.
— Ваньк, спасибо тебе, — Егор медленно развернулся к другу и протянул ладонь для рукопожатия. Он вдруг с горечью и стыдом осознал, что никогда нормально не благодарил Царёва за помощь. Не потому, что считал это чем-то зашкварным, нет. Просто у них как-то не прижилось. Ванька всегда прикрывал его задницу и подрывался на помощь. Егор относился к этому, как к должному. Трава зелёная, небо голубое, а на Царёва всегда можно положится. Вот с этими непреложными истинами он и дожил до своих почти двадцати трех лет. — За помощь сегодня и вообще… за всё, короче. Спасибо. И извини, что так получилось с магазином.
— Ох ты ж бл*, — не смог скрыть Царев искреннего изумления, но руку Егору пожал. А потом не выдержал и пощупал ему лоб. — Так, температуры вроде нет…
— Да пошёл ты, — пробурчал Теплов, уворачиваясь от лап друга. Но в душе был рад, что Ванька решил скрасить шуткой некоторую неловкость момента.
— Крепко же тебя приложило, братан, — усмехнулся Ванька. — Я вот за одно это уже готов Снежке медаль вручить. Или ещё одну грамоту, что она тебе мозги вправила. Ладно, расслабься, Горыныч. Всё нормально.
Теплов взглянул на часы, подходя к корпусу. Время отбоя. Батикова, наверное, уже уложила отряд спать. В вожатской Снежаны горел свет. И от этого у него на душе почему-то стало теплее. И сердце как-то по-особенному стало отстукивать в груди, точно предвкушая долгожданную встречу. Они не виделись меньше суток, а он всё равно безумно соскучился. Безумно! Потому что ссора ссорой, а его Снежкодефицит никто не отменял. И пуская сама Вьюгина вряд ли обрадуется этой встрече, но он хотя бы её увидит. И это будет для него маленькой наградой в конце этого тяжёлого и насыщенного дня.
Только перед разговором надо было отчитаться о прибытии Ольге Викторовне. Но ни в вожатской, ни на веранде Батиковой не было. Зато он заприметил у окна знакомую хрупкую фигуру, которая задумчиво смотрела вдаль.
Егор молча привалился к дверному косяку и затаил дыхание, любуясь девушкой. Тонкий аккуратный профиль, пухлые нежные губы, по которым он безумно соскучился. И которые Снежка время от времени прикусывала, пытаясь справиться с волнением. Да, его красивая светлая девочка сейчас из-за чего-то была очень сильно взволнована. И её высокий нахмуренный лоб был тому подтверждением. Да и вообще вся поза Снежаны была какая-то воинственная, напряжённая…
— Это когда-нибудь закончится? — спросила Снежка, по-прежнему смотря в окно и держа скрещенные руки на груди. Значит, всё-таки его прибытие не осталось незамеченным.
— Что?
— Твоё враньё.