- Старая пословица век не сломится. Слышала? Два дня учил. А на память я не жалуюсь, - я присел на бревнышко напротив нее. - Что ты за человек, Марина? Все тебе не по нраву. Сначала коса, теперь вот пословицы. Пропащее вы поколение. Серость. А я вот не хочу быть серостью. И мочить вас хочу так, чтобы потом было что вспомнить. Ты шоу смотришь по телеку? Я тоже их люблю. И раз уж так все получилось, раз уж вы спровоцировали меня на это, получите шоу. Спасибо пословицам. Без них банальное мочилово получилось бы. А так сейчас даже игры компьютерные не делают. Получилось шоу? Не совсем у меня комом первый блин вышел?
- Не убивай, пожалуйста, - проигнорировала мой вопрос Марина. - Давай, я Лариску убью, соучастницей стану. Трупы помогу убрать… Ты один долго возиться будешь…
- Неужели так жить хочется? – Удивился я. - Спасибо, что про Лариску напомнила, чуть не забыл. А трупы? Если честно, я про них пока и не думал. Придумаю что-нибудь. Сожгу ночью, бензин есть. Или в лесу закопаю. Немудреное дело, и без тебя справлюсь. Не могу я тебя в живых оставить, не могу. Тайна, известная двум – уже не тайна. Должен остаться только один.
Тетя Марина неожиданно вскочила и бросилась на меня. Я был готов к такому повороту и ловко выставил перед собой косу. Брызнула кровь, и тетя Марина снова оказалась на земле.
- С дурной рожи, да еще и нос долой! - Вынес я приговор и махнул косой. Нос с ее лица слетел как шляпка одуванчика.
- Люди, люди! Помо… Помогите! – Захлебываясь кровью, побулькала тетя Марина. Как будто где-то ближе десяти километров отсюда были люди, готовые ей прийти на помощь. Странная какая.
- Не видать тебе этого, как своих ушей, - логично рассудил я. Взмах, второй, и уши падают на траву.
Она начала кататься по земле и попасть по ней косой стало нелегко. Я подошел, пинком перевернул ее на спину, крепко прижал ногой и воткнул острие косы точно в горло. Немного пошебуршал им из стороны в сторону. Тетя Марина что-то зашипела и забилась, как рыбка на берегу.
- Шулды булды закоулды, - передразнил я и вынул косу из ее горла. Через пару минут тетя Марина окончательно перестала дергаться под моей ногой. Я сплюнул прямо на нее - какова Маланья, таково ей и поминанье.
Блаженно потянулся и закурил очередную сигарету. Огляделся. Господи, кровищи-то сколько! Но, что сделано, то свято.
- Сашка! Сашка! Ты всех убил уже? Ты с ума сошел, да? – Послышался детский голосок. Лариска стояла около дома и испуганно смотрела на меня.
- Вряд ли, Лариска. Хочу надеяться, что это они были сумасшедшими. А я просто хочу спокойно жить, - серьезно ответил я.
- Ты меня тоже убьешь?
- Лес рубят – щепки летят, - грустно кивнул я.
Лариска захныкала.
- Одно тебе обещаю. Конфет до отвала перед смертью наешься. Сколько влезет. Иди-ка сюда.
Лариска повернулась и быстро побежала к дому. Отбросив косу, я рванул за ней. Девчонка ловко забралась в открытое окно. Тем лучше. В доме у нее шансов не было.
- Ну, попадешься в руки - натерпишься муки, - я быстро залез в окно.
Лариска стояла на противоположном конце комнаты. Увидев меня, она завизжала так, что даже уши немного заложило, и бросилась в дверь.
Я рванулся следом. Внезапно коврик, по которому я пробегал, как-то странно запутался в ногах и потянул вниз. Я страшно ударился головой о балку и провалился в подвал. Тут же в тело впились сотни каких-то иголок. От неожиданности я заорал, попробовал переместиться на другое место, но иголки все впивались и впивались. Ими был усыпан весь пол.
Наверху послышался топот детских ножек. В проеме появилось Ларискино лицо.
- Попался, который кусался! - Как-то даже весело выкрикнула она. И на меня обрушился поток вонючей жидкости. Не успел я отплеваться, как окатило еще одним, даже более вонючим. Раны от иголок страшно засаднили. Превозмогая боль, я рванулся наверх. И только успел увидеть, как молоток в Ларискиной руке летит в мою голову. Удар, искры в глазах и я снова лечу вниз. На иголки.
С грохотом захлопнулся люк. Подвал погрузился в темноту. Наверху прогрохотала тяжелая задвижка. Секундная тишина и вдруг веселый, торжествующий смех Лариски наверху.
- Чужая беда – смех, своя беда – грех. Понятное дело, - пробормотал я и попытался понять, что же в меня так впивается. Оказалось, это блесны и рыболовные крючки. Десятки блесен и сотни рыболовных крючков…
- Лариска, открывай, я сейчас тут все подожгу к чертовой матери! – крикнул я наверх.
- Поджигай, сам сгоришь! А я убегу! – Не замедлила ответить девчонка. Видно, лежала на полу и прислушивалась, что у меня происходит.
Вот, е-мое, как же я так попал-то?! Как же я так с носом остался?!
* * *
Без конфеток на даче было очень плохо. Я не догадалась спрятать их в ямку, как Сашка прятал сигаретки. Однажды он мне сунул две конфетки, чтобы я не ревела. Не нравилось ему, когда я реву. А я иногда специально ревела, чтобы не одной мне плохо было. Чтобы знали, как плохо мне делают.
Если бы мама увидела, как Сашка мне конфетки сунул, отняла бы их. Я пошла в кустики, чтобы их поесть, но Сашка мне идти за собой не разрешил. В другую сторону отправил. А я думала, что он писять там собирается, и мне у него писю захотелось посмотреть. Мне девочки в школе картинки показывали, там мужчины были с большими писями, совсем не как у нас. И мне интересно стало настоящую посмотреть. Я тихонько прокралась и видела, как Сашка курит что-то и ругается. Говорил вслух, что мяту курить не помогает. Но только он в тот раз не писял.
На другой день я у папы две сигаретки стащила. Они следили, чтобы я около конфет рядом не ходила, а сигареты у папы из рубашки мне легко стащить было. Я их Сашке на конфетки поменяла. Он сразу курить в лес побежал, а я за ним. Думала, что он в этот раз писять будет. Но Сашка во двор забежал и бумажку туалетную отмотал. Он в лесу покакать собирался. Я обрадовалась. Когда какают, писю дольше видно.
Пися у Сашки была большая, вся волосами заросла, как у мамы. Но только я потом на писю смотреть совсем перестала. Сашка, когда закурил, чуть на землю не повалился. Рукой за траву держался. Наверное, в сигаретах дым такой, поэтому их курить только большим можно. А Сашка еще не совсем большой. Он глаза закрыл и вслух плохими словами сам себе стал ужасное говорить про своих папу с мамой, и про моих тоже. Говорил, что у него план есть, как он их навесом раздавит, а потом косой косить будет. Потому что ему от них жизни не стало и он другого выхода не видит.
Я сначала испугалась, хотела все рассказать. А потом подумала, что мне тоже от родителей плохо. Мне с бабушкой хорошо, она мне конфеты есть разрешает и за плохие отметки по попе не бьет. Я побежала по дорожке в деревню, но потом подумала, что меня родители догонят и накажут, или Сашка поймает и расправится. И поэтому я вернулась и стала думать, как сделать свой план.
Я сразу вспомнила, как в мультике одном яму ковриком спрятали и туда злодей упал. А чтобы Сашке в подполе плохо стало, я туда все папины и дяди Борины запасные блесна и крючки для рыбок бросила. Мне одна блесна в руку впилась, очень больно было. А чтобы в Сашку больше инфекции попало, я из выгребной ямы незаметно ведерком гадости начерпала и в ведро помойное налила. И еще одно у нас в доме почти полное стояло. Когда Сашка в подпол упадет, я его этой гадостью оболью. Мама говорила, что когда инфекция из помоев в рану попадает, то все отрезать надо, иначе заражение крови будет и смерть.
Пока обед готовился, все сделать успела. Я кушать отказалась, хоть мама наказанием мне грозила. Обещала маме суп за ужином съесть. И еще я конфеток много съела, а после них есть совсем не хочется.
Они там кушали, а я песенки пела и стишки читала. Специально, чтобы взрослые не подумали, что я в доме балуюсь спичками и меня проверять не пошли. Я с подпола крышку сняла. Тяжелую очень. Сняла и спрятала за фанерку. А дырку ковриком прикрыла, и булавки по бокам приколола, чтобы коврик лучше держался.
И тут грохот очень сильный раздался. Я тихонько в щелку смотрела, как Сашка с косой за всеми гонялся. Мне очень страшно было, я даже в ведро пописяла от страха. Но потом уже не так страшно было. Как в кино. И еще Сашка смешные всякие слова говорил. Иногда даже на стишки похожие.
Когда он тетю Марину покосил, я вылезла и его позвала. Сашка побежал за мной и в подпол провалился. А я сразу молоток папин схватила и за поясок засунула. Вылила два ведра на Сашку и тут он чуть не выскочил. Но я успела его молотком по голове стукнуть и Сашка обратно упал. Тогда я подпол крышечкой накрыла и закрыла на засов. Теперь Сашка оттуда никогда не вылезет. Папа дяде Боре хвастался, что в подполе у нас стены из бревен специальных сделаны на веки вечные.
Но на всякий случай я еще крышку гвоздиками заколотила. Сашка пугал меня снизу. Только я не боялась совсем. У него скоро инфекция начнется и он умрет. И меня за это никто не накажет, потому что я маленькая еще. Когда милиционеры приедут, я скажу, что ничего про Сашкин план не знала, а в погреб он сам упал. Хотел туда всех покидать, на помоях поскользнулся и упал. А я его крышечкой закрыла.
А потом я все конфетки собрала. Полный рюкзачок получился. Но шоколадные я туда класть не стала, чтобы не растаяли. Только карамельки.
Дождика не было, и я сходила на озеро. Купаться без мамы с папой мне очень понравилось. Только я далеко в воду не заходила, чтоб не утонуть. Никакая я не дурочка, мама про меня неправильно говорила!
А вечером я телевизор смотрела и конфетки ела. Сашка очень громко кричал снизу, и в крышку бил. Я ее еще на всякий случай заколотила, и телевизор погромче включила. Совсем не слышно стало.
Покойников во дворе ночью вовсе не боялась. Мне бабушка говорила, что они к тому приходят, у кого крестика нет, а на мне он всегда висит. Золотой даже. Бабушкин подарок.
На другой день Сашка кричал меньше. Голос сорвал. У меня так тоже однажды было. Вот мертвые во дворе плохо пахнуть стали, поэтому я там не гуляла. На родничок ходила, на полянку, надула круг и на озере опять купалась.
И еще у меня получилось банку консервную открыть. Потому что перед конфетками надо другого поесть, чтобы не заболеть сахарной болезнью. И еще кофе растворимый пила. Мне мама не разрешала, когда живая была. Кофе мне не понравилось, даже сладкое. Фруктовый чай гораздо вкуснее.
Я покушала и взрослые передачи по телевизору смотрела. А когда надоело, все косметички собрала и накрасилась перед зеркалом. Очень красиво получилось. Если б девчонки из класса увидели, страшно бы обзавидовались.
Сашка иногда очень плохие вещи кричал из подпола. Но не громко. А потом стал стонать и плакать. Наверное, это инфекция подействовала. Мне его было совсем не жалко. Всех убил и меня убить хотел.
Каждый день я отрывала на календарике по листочку и пересчитывала. Сашка совсем затих на восьмой день. А еще через два дня у меня кончились конфетки. И печенье я тоже все съела, и сгущенку. Ну, потерпела еще денек. А потом собрала в рюкзачок все денежки и другие хорошие вещи. И пошла по дорожке в деревню. Чтобы взрослые меня в город отвезли, к бабушке. Мне осенью во второй класс надо.