Пробуждение следующим утром после похорон, давалось мне с огромными усилиями…
Ещё с глубокой ночи, когда в голову лезли тёплые воспоминания связанные с Андреем и Львом, меня стала переполнять жуткая апатия…
Мне вдруг стало настолько на всё плевать, что захотелось заснуть прямо на этой белоснежной постели и никогда больше не просыпаться…
Пожалуй слишком лёгкая смерть Алиса… Так ведь?
Обычно судьба не столь благосклонна к моей скромной персоне… Нет, увы… Только не со мной…
Ядовитая ирония… Ну хоть на неё то у меня остались силы…
В голове стало пусто, словно образовался какой-то лютый вакуум, не позволяющий возобладать ни конкретным мыслям, ни конкретным эмоциям… Полная отрешённость и безразличие…
— Ты там жива? — второй раз за утро, постучался Туменов.
Хотя какое утро, когда часы показывали обеденное время и солнце вовсю заливало комнату яркими лучами…
— Жива…
— А чего не спускаешься? — раздаётся быстро следующий вопрос, ведь пару часов назад, когда он стучался в первый раз, я сделала вид, что всё ещё сплю и не ответила ему.
— Зачем?
— Ну элементарно позавтракать…
— Мне не хочется Юр, спасибо…
— Ёптить… Мы чё, так и будем разговаривать через эту долбанную дверь?! — возмущается, теряя терпение. — Поговорить надо, спустись пожалуйста у меня через четыре часа самолёт…
Вот значит как…
Понятно…
У всех значит дела, у всех свои заботы…
А я что? Ничего… Вот именно — Н-И-Ч-Е-Г-О…
Словно я какая-то неведомая зверушка, которую выловили, привезли, нацепили дорогой ошейник и запустили в дом — живи и радуйся, но не смей покидать дозволенные границы… Иначе шибанёт «током» так, что мало не покажется и запомнится на всю оставшуюся жизнь…
— Минут через двадцать спущусь… — обречённо вздыхаю, ведь какой смысл сопротивляться или показывать характер?
Эти люди всегда добиваются того чего хотят и пожалуй не стоит играться с их напускным джентльменством или испытывать его на прочность…
— Жду, — слышатся отделяющиеся тяжёлые шаги от двери.
Беру себя в руки, вытаскиваю своё бренное тельце из тёплой постели и бреду в ванную, принимаю душ, переодеваюсь в джинсы, футболку и нацепив на ноги смешные домашние тапочки, за неимением иной обуви — спускаюсь вниз…
Просторный холл в свете дневного освещения завораживает… Широкая и кованная лестница, светлые тона и огромные панорамные окна, впускающие внутрь океан солнечного света…
— Ну привет что-ли, — выглядывает из-за угла Туменов с чашкой кофе.
— Привет…
— А тебе идёт, — хмыкает, кивнув на мои домашние тапочки-зайки.
Мужчина молча смотрит на меня с минуту, словно что-то обдумывая… А нарушать тишину и заводить первой разговор я не решаюсь… Да и желания нет и настроение не самое подходящее для светских бесед…
— Пошли на кухню, — коротко бросает.
Ну на кухню, значит на кухню — безмолвно следую за ним…
— Алиса, знакомься — Мария Иванова, — представляет мне полноватую, но ухоженную женщину лет пятидесяти, едва переступив порог помещения. — По всем вопросам, связанным с домом, кухней, покупками и непосредственно с твоим личным комфортом, можешь смело обращаться к ней…
— Буду счастлива услужить, — улыбается радушно женщина, чуть подаваясь мне навстречу.
— Мария Иванова, а это наша Алиса… Напомни-ка как тебя по отчеству, — запинается, вдруг потерявшись.
А я теряюсь от громкого местоимения «наша», резанувшее мой слух…
«Наша» чья?
Развели тут значит одну большую криминальную семью… Смешно! По всему телу всколыхнулось дикое раздражение…
— Не нужно отчества, — глухо отзываюсь, на что Юра лишь коротко кивает.
— Ну тогда пошли, у вас ещё будет время пообщаться и познакомиться поближе…
— Юрий Игоревич, а как же завтрак? — встрепенулась женщина, показывая на сервированный стол.
— Она минут через десять вернётся, мне пора уже выезжать, — отвечает ей и открывает дверь, жестом пропуская меня вперёд.
Шагаем вновь в солнечный холл, где Туменов с перил лестницы стягивает своё чёрное кашемировое пальто и накидывает на себя…
— Мне не нравится твоё состояние, — сквозь прищур проходится по мне взглядом.
— А что с ним? — как можно безразличнее интересуюсь.
— Да вот, хотелось бы и мне самому понять, — вздыхает, пройдясь пятернёй по своим волосам.
— Глупости…
— Те может быть мозгоправа подогнать?
— Что?! — вспыхиваю, но встретившись с ним взглядом понимаю, что он не шутит и абсолютно серьёзен. — Нет Юра, мне не нужен никакой мозгоправ…
— А чё тогда нужно? — вновь окидывает меня изучающим взглядом, пытаясь что-то развидеть или за что-то зацепиться. — Значит так Алиса, если ты что-то задумала, то мой тебе совет — оставь любую глупую затею, что на нервяках может назреть в твоей красивой светловолосой головке…
— Ничего у меня не зреет, — фыркаю в ответ, наконец-то сообразив, на что он намекает.
— А вот это правильно, — одобрительно хмыкает. — Территория хорошо охраняется, да и собак больших выпускают, поэтому лучше не делай глупостей Алиса и дождись Стаса…
В этот момент раздаётся звук входящего звонка, на который он неохотно отвечает…
Он прав, сбежать в зиму, с такой охраняемой территории, столь отдаленной от города — самая что ни на есть настоящая глупость… Шансы есть конечно, но они ничтожно малы… А вот последствия… Последствия могут быть разрушительными…
— Ну что, будем прощаться, — вырывает он меня из раздумий, закончив телефонный разговор. — Будь хорошей девочкой, дождись спокойно Стаса и разбирайся дальше с ним… Что-то понадобиться — Мария Иванова в твоём распоряжении…
— Хорошо, — обречённо киваю хоть он и не видит, провожая взглядом его широкую фигуру к парадной двери.
— И чё, даже не спросишь как он? — оборачивается, прежде чем дёрнуть ручку парадной двери.
Его взгляд источает ощутимые чуть ли не на физическом уровне укор и разочарование…
Выжидает… Но я не в силах выдавить из себя хоть одно единственное слово…
— Он только утром пришёл в себя… И знаешь, твоё имя было первое, что он сказал, — презрительно сообщает, а потом резко дёрнув ручку двери скрывается за ней.
Несколько минут стою не в силах шевельнуться и тяжело дышу… Мне не хватает воздуха…
«Всё смешалось в доме Облонских», вспомнилась цитата из романа Льва Толстого «Анна Каренина»…
Где-то слева в груди, что-то начало резко колоть после последних слов, брошенных Туменовым в мой адрес… Брошенных, словно плевок…
Нет, о тяжёлом состоянии Вячеслава я конечно же знала, но откуда мне было знать, что на протяжении всех этих дней, он находился без сознания?
Да и вообще, хотела ли я это знать? Нет? Тогда почему всё ещё так гадко и колит в груди?!
Настроение окончательно скатилось к отрицательной отметке и я медленно направилась вверх по лестнице в отведённую мне комнату…
— Простите, Алиса? — послушался робкий голос Марии Ивановны снизу, на что пришлось притормозить и развернуться.
— Да?
— Вы не будите завтракать? Точнее уже обедать, — растерялась женщина. — Я там кашу овсяную, щи домашние наварила, блинов напекла… И варенье… Малиновое… Принесла из личных запасов, знаете я летом насобирала со своего огорода, закрутила пару банок… — запнулась. — Простите… Что-то понесло меня… Глупо даже… Я на радостях… Вы просто первая девушка, что гостит в этом доме, очень хотелось угодить…
Стою на лестнице и смотрю на взрослую, очень приятную и приветливую женщину, располагающую к себе, которая растерялась перед такой соплячкой как я, в попытках угодить как хорошая хозяйка гостю…
Причём видно, что не занимается каким-то мерзким подхалимством и весь этот сумбур совершенно искренний…
Что-то во мне меняется, глядя на эту растерянную женщину и пересилив себя, всё же разворачиваюсь обратно вниз…
— Вам не за что извиняться, — ровняюсь с ней. — Теперь я просто обязана попробовать Вашего домашнего варенья, — вымученно улыбаюсь женщине, которая просияла после моих слов.
Следую на кухню вслед за встрепенувшейся Марией Ивановной, выпадаю из реальности на какое-то время…
Перед глазами мелькают картинки, но я не во что не вслушиваюсь и ничего не слышу… Только тяжело дышу, вот-вот готовая впасть в очередную истерику…
Может быть Юра прав и мне действительно нужен психолог? Мозгоправ как он выразился…
Мария Иванова что-то не умолкая щебечет — усаживая меня за стол, накладывая мне блинов и приземляя рядом со мной красивую пиалу с малиновым вареньем и чашку ароматного чая…
В ушах всё ещё звучат слова Туменова и мне до ломоты в теле, хочется зарыдать в голос, от терзающей мою душу боли…
Как же больно… Нестерпимо… Мучительно… Невыносимо…
Больно осознавать, что не смотря на то, что он со мной сотворил, не смотря на то, что я убила почти полтора года своей жизни, в попытках вырвать его и чувства к нему из своего сердца — я всё равно что-то испытывала к нему… И «что-то» очень мягко сказано…
Меня начинает трясти от того, что вся та невидимая гранитная стена, которую я так тщательно возводила между нами за всё это время — с такой лёгкостью начала сыпаться…
Меня обуяли дикий страх и паника…
Господи… Ну почему так больно?!!!
Он наверное моё проклятие… Он тот, который уготован мне самой судьбой или злым роком…
И как бы я не старалась забыться и забыть — одна короткая встреча, вновь всё перечеркнула…
Вновь вернулась к исходной — я всё ещё его любила…
Какая же ты всё таки дура Алиса… Идиотка!
Пусть через боль, пусть через ненависть, но любила… А как всем известно, от любви до ненависти — лишь один шаг…
И всегда любила… Его…
С самой первой секунды, с первого мгновения, когда впервые только его увидела…
И будучи совсем ещё девчонкой грезила о нём и мечтала, что когда-то он обязательно будет моим… Так глупо…
И он стал… Моим…
Но после, он просто выжег всё внутри меня так, что думала никогда не оправлюсь и не стану больше полноценным человеком… Да и стала ли сейчас? Едва…
— Милая, с Вами всё хорошо? — вдруг легла тёплая ладонь на мою руку и я подняв глаза, натолкнулась на взволнованный взгляд Марии Ивановны.
— Что простите?
— Вы плачете, — протягивает мне бумажные салфетки.
В недоумении смаргиваю слёзы и трогаю своё лицо понимая, что щёки залиты моими слезами…
— Может быть Вас что-то беспокоит? Может быть вызвать врача?
— Нет… Простите, мне просто нужно отдохнуть… В следующий раз обязательно попробую Вашего варенья… — встаю и направляюсь в комнату, подальше от всех, кто мог бы увидеть мои слёзы.