Затаившись и практически не дыша, наблюдаю из своего импровизированного укрытия под широкой лестницей за мальчишкой, который отважно размахивал игрушечным мечом, повергая мучительной смерти невидимых врагов…
Яркие солнечные лучи «прыгали» из прядки в прядь, отливая блеском его тёмную макушку, а глаза при дневном свете казались необыкновенно светлыми и чистыми, как небесная лазурь…
Худенький, но очень прыткий — с мечом управлялся хоть и смешно, но весьма неплохо…
Выпад, угрожающий рык, разворот, удар и вуаля — тяжёлые портьеры в просторном холле повержены!
Сдерживаю очередной вырывающийся смешок, чтобы не прыснуть от смеха и не быть им обнаруженной…
Мальчишка оказался довольно замкнутым, поэтому не спешил раскрываться и идти со мной на контакт…
Но… Но!
Савелий проявлял взаимный интерес — также наблюдая и шпионя за мной по всему дому, стараясь при этом оставаться незамеченным…
Этот факт вселял в меня пусть и маленькую, но всё же надежду, что мы обязательно с ним найдём общий язык и подружимся…
Чем же меня так заинтересовал этот малыш?
Признаться, поначалу я и сама не знала ответа на этот вопрос, но хотелось, чтобы он непременно мне доверился…
Вот и сейчас…
Он стоит в пустынном холле, в полном одиночестве… Невольно хмурит тёмные бровки и смотрит исподлобья в окошко, сильно сжимая в крохотной ручке свой игрушечный меч…
Мыслями ребёнок где-то очень далеко… Уж больно взрослый и осознанный взгляд, в котором таится вселенская грусть…
И кажется, я всё же понимаю свой интерес…
Он словно дикий зверёныш, ощетинивавшийся при малейшей угрозе и готовый в любой момент дать дёру…
Словно он и не ведал, что на свете существуют любовь, ласка и добрые люди… Для него всё и все в этом непростом мире — угроза…
Угадывала в нём нас с Вероничкой, правда нас уже очень далёких — словно из другой жизни…
Когда-то и нам с сестрой приходилось очень не сладко, выживая рядом с пьющими в усмерть родителями…
Мы также сторонились незнакомых людей, видя в каждом из них потенциальную угрозу для нас…
Стоило ли описывать ту среду и тех людей, среди которых нам по неволе приходилось расти?!
Одни с сестрой против целого мира, а он?!
Совсем один и опереться не на кого и помощи ждать неоткуда…
Даже нашу сердобольную соседку баб Варю мы с сестрой поначалу сторонились, пока не убедились, что она нам не желает зла и предлагает помощь лишь по доброте душевной…
Так и Савелий — его доверие нужно было заслужить…
За прошедшую неделю, которая пролетела можно сказать незаметно благодаря мальчику, мне удалось выведать о нём не так уж и много…
А всё почему?!
Мария Ивановна — единственный источник информации в доме, не спешила откровенничать, лишь отмахиваясь от вороха моих вопросов, намекая, что мне следует поинтересоваться о мальчике у Вячеслава…
Хм…
Таким образом, из совокупности её ответов, я сделала выводы, что она не имела никакого отношения к этому ребёнку…
Ни сын, ни внук — точно…
Следовательно…
Кем же приходился этот малыш Вячеславу?
Неужели сыном?
В груди мгновенно всполошились противоречивые чувства… Смятение… Боль… Опустошение…
У него есть ребёнок, в то время как я осталась совершенно одна…
Боль утраты не покидала меня по сей день, хоть со временем и притупилась, оставив на сердце грубый рубец…
Сын?
Совершенно на него не похож, ни одной знакомой черты лица…
Хотя…
Вполне возможно, что ребёнок пошёл внешностью в мать…
Тогда где она?!
Почему ребёнок живёт так «одичало» в доме Князева, да ещё и под присмотром Марии Ивановны, которую он также сторонился?!
Почему?!
Предполагать, что Вячеслав мог забрать малыша у матери, лишая его материнской любви и заботы — я и вовсе не хотела…
Не до такой же степени он оскотинился?!
* * *
— Ума не приложу, как заставить ребёнка нормально покушать, — вздыхает Мария Ивановна, разбирая не тронутый Савой обед. — Скорее бы вернулся Вячеслав Николаевич, сил моих более нет…
— А в чём проблема? — ну вот, сомнений, что Вячеслав был для мальчика неким авторитетом не оставалось, значит всё таки сын.
Савелий безусловно чудесный малыш… Тогда почему на сердце так тягостно от осознания этого факта?
— Савелий к сожалению безобразно питается, лишь одной сухомяткой и фруктами, — продолжает сокрушаться женщина. — Печенья, крекеры, булочки… Первое вообще не кушает, про молочные каши и вовсе молчу…
— Мария Ивановна, а давайте так: Вы быстренько сделаете лёгкий супчик с крохотными тефтельками, а я сделаю пока панкейки с творожной массой? Я как раз видела утром в холодильнике… — предлагаю авантюру, ни секунды не раздумывая.
— Сделать-то не проблема Алисонька, только ведь не станет кушать…
— Ну-у… По крайней мере мы попробуем, — подбадриваю поникшую женщину.
— Не то, что у меня нет опыта общения с детьми, вырастила же я как-то своего сына, но мы с подобными проблемами не сталкивались в наше время… Дети кушали ровно то, что готовили родители и никаких «малоежек»… Да и что это за слова такие новые придумали, «малоежки»? Подумать только…
— А мы вот с сестрой в детстве готовы были душу дьяволу продать за свежую буханку хлеба с клубничным вареньем, — улыбаюсь воспоминаниям.
— Ну будем пробовать тогда Алисонька, сейчас накатаю тефтелек… — достаёт из холодильника свежий фарш.
— Только овощи ещё порежьте вот тем ножиком фигурным, Сава ведь маленький, ему так интереснее будет, — подсказываю ей.
Спустя полчаса стараний в четыре руки, мы с Марией Ивановной приготовили ароматный суп с тефтельками из индейки с овощами и панкейки с творожной начинкой…
— Мария Ивановна, только давайте накроем в гостиной, он ведь позавчера кушал там со мной виноград…
К слову, гостиная в доме стала для нас с Савелием некой нейтральной территорией, где я любила сидеть на диване у окна с чашечкой кофе, а ему видимо нравилось наблюдать за мной…
Несколькими днями ранее, когда я в очередной раз бесцельно проводила время у окна в гостиной, Савелий тихонечко пришёл и подсел ко мне…
Я лишь кротко улыбнулась ему и постаралась не смущать своим вниманием… И он осмелев, угостился виноградом из фруктовницы, которую я принесла… Так что, шансы есть!
Оставив взволнованную Марию Ивановну на кухне, везу наш обед в гостиную и расставив всё на низком кофейном столике, выжидаю малыша…
Савелий появляется на пороге гостиной довольно быстро, я замечаю его краешком глаза, но не поворачиваю голову, давая ему возможность приблизиться не смущаясь…
Беру медленно свою бульонницу с супом и в пример начинаю кушать…
Мальчишка приблизившись к столику внимательно изучает его содержимое, удивляется, потом встречается со мной глазами и я ему улыбаюсь, словно так оно и должно быть и вновь принимаюсь за еду…
Савелий садится на заранее уложенную на ковре перед столиком диванную подушечку и тянется за ложкой…
Внутри взрываются тысячи ярких фейерверков — наша первая крупная победа!
Малыш начинает с аппетитом кушать суп, не забывая и про хлеб… Еле удаётся при нём сдерживать довольную улыбку…
После того, как мы оба расправляемся с супом, я убираю тарелки и ставлю на середину столика большое блюдо с панкейками и две небольшие пиалы с вишнёвым джемом…
Сава смотрит на меня выжидающе несколько долгих минут, словно ожидая разрешения и после того, как я беззаботно стянула один панкейк и отправила в рот, смелеет и следует моему примеру…
С этого момента, мы негласно начали с ним вместе кушать: завтраки, обеды и ужины…
* * *
Снег всё также кружил крупными хлопьями и бесшумно опускался на землю…
Погода безусловно вносила свои коррективы в настроение, привнося в неё лёгкое умиротворение…
Мы сидели в гостиной после завтрака — я за чашечкой горячего кофе, а Савелий тихо перебирал свой навороченный конструктор, периодически поднося мне мелкие детали, чтобы я ему с ними помогла…
Мальчик привыкал ко мне с каждым часом всё больше и больше, предпочитая проводить всё своё свободное время рядом со мной…
Этот факт не мог меня не радовать, особенно когда я поняла, как ребёнок тянется ко мне в поисках тепла и ласки, которых видимо был лишён… Это разбивало мне сердце…
С самого утра я уже знала, что сегодня возвращается Вячеслав…
Мария Ивановна суетилась с приготовлением разных блюд на кухне и мне впервые не хотелось ей помогать…
Хотя все эти дни я только этим и занималась от скуки, дабы скоротать время…
Я словно оцепенела, словно закрылась в себе, впадая в какую-то жуткую прострацию…
Меня переполняли противоречивые чувства и пугало ожидание, потому что я искренне не знала, как себя с ним вести и чего ожидать от нашей встречи…
Сердце каждый раз болезненно сжималось, когда я думала о нём, вспоминая всё то хорошее, что было между нами и представляя, что могло быть ещё лучше и к чему мы в конечном итоге с ним пришли… Бездна…
Как быть? Как себя вести?
Трусливо прятаться в отведённой мне комнате?
Смешно… Глупо!
Едва взглянув на спокойно играющего рядом ребёнка на ковре, я сразу же беру себя в руки…
Что за истерия в конце концов?! Да!
Да, придётся столкнуться с ним лицом к лицу, не прятаться же от него вечно в комнате?! Да и это «бегство» было бы лишь временным в моём случае… Оттого и смешно и глупо!
Промаявшись за терзаниями весь день, ближе уже к вечеру послышались первые звуки оживления и суеты у громоздких ворот…
Кажется, я переоценила возможности своей нервной системы и всё же ретировалась трусливо в комнату, дабы избежать встречи с ним…
Ну что за ребячество?! Алиииса…
Выключив полностью свет в комнате — в кромешной тьме, я воровато наблюдала из окна за вереницей мощных внедорожников, въехавших на территорию дома…
Притормозив у самого крыльца, один за одним из внедорожников стали выходить незнакомые люди…
Многие из них не были мне знакомы даже внешне, но Ветрова и Туменова я выделила и узнала практически сразу…
Последним из внедорожника выбирался Вячеслав, на его плечах было накинуто чёрное пальто, а за пазухой виднелась оперативная кобура с пистолетом… Этот мужчина по-настоящему был опасен…
Впервые за последний год мне представилось возможным разглядеть его — всё такой же высокий и статный мужчина крепкого телосложения…
Разве скажешь по нему, что чуть больше двух недель назад, он получил серьёзное огнестрельное ранение и был при смерти?
Прав был Юра Туменов, когда заметил, что сколько бы Вячеслав не игрался со «старой», он каждый раз выходил победителем…
Словно поцелованный самой удачей и благословлённый самой судьбой…
Мужчины обступили его и переговорив о чём-то несколько довольно коротких минут, пожали ему руку и стали возвращаться во внедорожники, после чего пара машин сразу же покинула территорию дома…
Остальные же, следуя жесту Вячеслава — направились в дом, но он сам, прежде чем последовать за ними, вдруг резко поднял голову и бросил короткий взгляд в сторону моего окна…
Сердце пропустило удар и я чуть не задохнулась от такой неожиданности…
В глупой панике, я резко отшатнулась от окна и прильнула намертво к стене… Нет… Нет!
Он просто не мог меня видеть, это исключено! В комнате сплошной мрак! Скорее я поверю в то, что он почувствовал, что наблюдаю за ним…
Чёрт!
С вылетающим сердцем из груди и трясущимися от нервного перенапряжения руками, я за считанные секунды преодолеваю расстояние от окна к двери и суетливо проверяю замок — закрыто… Закрыто! Спокойно!
Дверь то я конечно закрыла, вот только остановит ли она хозяина дома?
Господи… Ну что за вздор?! Как же всё это глупо…
Внезапно обессилев, словно меня разом покинули все силы, я тяжело вздохнув направляюсь в ванную, что толку себя мучить?
Встреча ведь неизбежна, надо лишь это принять и не изводиться почём зря… Ну смысл?
Принимаю неспешно душ, сушу волосы и ещё раз проверив на прочность дверь, подпираю её для надёжности высоким стулом и забираюсь в постель…
Хватит на сегодня глупых терзаний…
Нужно выкинуть всё лишнее из головы и постараться отдохнуть, ведь силы мне непременно понадобятся уже завтра…
Но заснуть мне так и не удаётся…
Ближе к двум часам ночи, остальные внедорожники с людьми Вячеслава также покидают территорию дома, погружая её наконец-то в ту тишину и спокойствие, которыми она была «окутана» ранее…
Казалось бы, радуйся и спи теперь спокойно… Но я проворочалась пол ночи, так и не сомкнув глаз…
В итоге встала с кровати, разбаррикадировалась и спустилась на кухню, сделала себе ароматный чай и поставила чашку перед собой на стол, думая о том, что меня ожидает завтра…
— Не спится? — вздрогнула, услышав не́когда родной голос Вячеслава и подняла на него растерянный взгляд.
Наши глаза встретились и я утонула в омуте тёмных и пронзительных глаз…
В них было столько всего… Столько… Особенно боли…
— Не спится, — отозвалась тихо, жадно рассматривая мужское лицо, в тусклом свете садовых фонарей.
Только сейчас я почувствовала горький запах сигареты, который должен был помочь ранее его обнаружить… Идиотка!
Он выглядел помятым, оно и понятно, считай после всего что произошло он держался ещё очень даже не плохо…
Сердце настолько зашлось в бешенном ритме, что казалось оно у меня уже вот-вот стучит где-то под горлом…
— Я хотела… — голос настолько охрип, что пришлось приложить усилия, чтобы продолжить фразу. — Хотела поблагодарить тебя за Льва… Слав, это очень много для меня значит…
Я никогда не страдала гордыней, поэтому для меня не составило труда произнести эти слова, тем более, что они были действительно искренними…
Жизнь такая, что всегда учит озираться по сторонам и подвергать сомнениям любой мало мальски добрый поступок или бескорыстную помощь… Но не смотря на это, я научилась благодарить людей за такие порывы…
Он всё также стоял в дверном проёме и затягивался сигаретой, иногда стряхивая пепел в уже пустой бокал в другой руке…
— Я всего лишь вернул ему долг… Он спас тебе жизнь Алиса… — отвечает устало, не вникая в подробности, но чутьё мне подсказывает, что мы вскоре непременно вернёмся к этому разговору.
И мы замолкаем, думая каждый о своём…
Он молча выкуривает свою сигарету, а я молча отпиваю маленькими глоточками свой чай, вкуса которого я даже не чувствую…
В голове хороводом вертятся разные мысли, крутятся множество вопросов, но можно ли озвучить главный, что так мучает меня на протяжении всех этих дней? Так страшно…
— Мы всё подчистили на островах, в доме не осталось ни одной детали, что смогла бы указать на тебя, — опережает меня Вячеслав. — Тела Андрея и его дочери сама понимаешь, пришлось оставить… Местные власти займутся всеми вопросами и документами, тем более у него есть родня, которой выдадут их тела для захоронения…
Он сам озвучил ответ, на самый главный вопрос…
Он по-прежнему читает меня как открытую книгу, словно и не прошло этого года вдали друг от друга…
Было очень больно слышать о них в прошедшем времени, но реальность очередной ледяной глыбой обрушилась на моё хлипкое сознание, заставляя вновь проливать горькие слёзы…
— Как только разрешатся все формальности и тела передадут для захоронения, у тебя будет возможность с ними проститься… Я даю тебе слово…
Вячеслав говорил ровным тоном, который не отражал никаких оттенков эмоций, но глаза кричали о том, что ему не очень приятна вся эта тема и скорее всего неприятна в целом и моя реакция…
Но я не могла иначе…
Я любила Андрея… По-своему, но думаю всё же любила…
Лев говорил, что это слепая благодарность человеку, который впервые проявил ко мне сострадание и заботу… И что я занимаюсь подменой понятий, ведь я выросла без любви и заботы и готова была поверить в то, что испытываемая к Андрею «любовь», за которую я так отчаянно цеплялась, была ничто иной как банальная благодарность…
Так ли это или иначе, но Котов точно не был мне безразличен…
Он сделал очень многое для меня безвозмездно, он простил многие мои ошибки и никогда не попрекал меня ни в одной из них на протяжении всего времени, что нам довелось прожить вместе…
— Ты устала наверное, иди ложись и отдохни, поговорить мы ещё успеем, — проходит всё же на кухню и затушив окурок в бокале, ставит её в раковину.
Только сейчас, в свете садовых фонарей я замечаю на его голубой рубашке алое пятно…
— Слав… — мой голос дрогнул, на что он оборачивается и проследив за моим взглядом, тихо чертыхается.
— Всё нормально, я с утра на ногах, скорее всего чуть разошлись швы…
— Ты уверен?
— Да, сменю повязку и тоже лягу, сегодня был чертовски длинный день…
— Я помогу, — вызываюсь добровольно, на что он замирает, внимательно всматриваясь в моё лицо. — Ну в смысле… Я могу помочь… Но если не нужно, я не…
— Помоги… Если тебе не сложно, то был бы благодарен… — всё также смотрит на меня пристальным взглядом, словно боится спугнуть этот момент.
Или может быть не доверяет мне? Ну конечно! Я же два раза чуть не отправила его на тот свет, с чего вдруг ему мне доверять?! Дура! Тоже мне вызвалась с этой глупой помощью… Да больно надо было! Я просто… Просто хотела отблагодарить за Льва! И всё! Да? Так ведь?! Звучит слишком слабо и совсем не убедительно…
— Ты слишком громко думаешь Алиса, — вдруг хрипло смеётся он, прерывая нескончаемый поток моих душевных терзаний. — Пойдём в мою спальню, боюсь новая перевязка не переживёт эту лестницу…
Что? В какую такую спальню? Блииин… Этож надо было так встрять… Ну что ты за человек Алиска? Сама же подписала себе смертный приговор, вот нафига ты вызвалась помогать?! Да и он тоже хорош! Что не так с этой лестницей?!
— Идёшь или уже передумала? — доносится насмешливый голос уже из холла, на что я лишь сдаюсь и следую за ним.
А что?! Слово ведь не воробей!
Комната Вячеслава оказалась в самом конце коридора на втором этаже, внутри она была выполнена в тёмных тонах и отличалась минимализмом…
Он прошёл вглубь помещения уверенной походкой, а я лишь застыла на пороге, всё больше сомневаясь в правильности моего безрассудного предложения…
— Вот здесь мне собрали небольшую аптечку с собой, посмотри внутри, там должно быть всё необходимое, — бросает на широкую кровать небольшую сумку с красными крестами по бокам.
Вячеслав делает вид, что не замечает моего взвинченного состояния, примерно та же тактика, которую я применяла недавно с Савелием…
Он спокойно проходит в ванную комнату и через несколько минут возвращается уже без рубашки, заставляя меня отвести глаза и приступить наконец-то к изучению содержимого так называемой аптечки…
Щёки горят адским пламенем, выдавая моё смущение с головой и я готова в это мгновение провалиться сквозь землю… Да что с тобой творится Алиса?!
— Мне лучше на стул присесть или тебе на кровати удобнее будет? — вздрагиваю от охрипшего голоса.
— Давай наверное сюда, — отвечаю, всё также не поднимая на него глаз.
Вячеслав подходит к кровати и послушно присаживается рядом, а я разобравшись со всем содержимым сумки, заранее откладываю всё то, что мне понадобиться и беру в руки ножницы…
От одной мысли, что мне предстоит дотронуться до него, меня охватывает дикий озноб… Пальцы леденеют и буквально отказываются слушать меня, а сознание всё больше охватывает страх от его открытой близости…
— Всё в порядке Алис, я не кусаюсь, — вдруг кладёт свою горячую ладонь на мои подрагивающие пальцы обжигая теплотой.
Мне стоит огромных усилий, чтобы не одёрнуть ру́ки, тем самым выдав свой страх с головой… Но кажется этого и не требуется, так как он видит меня насквозь…
Я лишь коротко киваю в ответ, не в силах что-то вразумительное ему ответить словами и осторожно высвобождаю свои пальцы…
Делаю глубокий вдох и медленный выдох с обратным отсчётом: десять, девять, восемь, семь, шесть, пять, четыре, три, два, один…
Всё будет в порядке… Алиса успокойся…
Далее, взяв себя немного в руки, приступаю к действиям, стараясь максимально настолько это возможно не прикасаться к нему лишний раз…
Вячеслав молчит и не издаёт ни малейшего звука, стойко перенося все мои далеко не профессиональные действия…
— Спасибо за помощь Алиса, — благодарит в самом конце, когда я почти закончила со всем.
— И тебе спасибо Слав… Ты спас мне жизнь… — глухо выдавливаю из себя, всё также не найдя в себе смелости взглянуть в его глаза.
Заметив движение его руки в мою сторону — я и вовсе резко выпрямляюсь и быстро отхожу к выходу…
— Отдыхай и спокойной ночи…
— Спокойной ночи Алиса…