Что может быть безобиднее мечты, особенно, детской мечты? Правильно. ПРАВИЛЬНО — НИЧТО. Но приходит время платить за свои мечты…
В комнате царил полумрак: темно — синие шторы задернуты, чтоб последние лучи осеннего солнца не проникали, стены и мебель окрашены одним цветом — коричневым. Напротив двери — зеркало в человеческий рост, оно было проходом в маленькую комнату. Мери использовала ее, как гардеробную.
Тишину разрушали только звуки медицинской аппаратуры. Ее комната неожиданно превратилась в реанимацию после несчастного случая.
За стенами закрытой школы из подростков делали беспощадную убийцу, которая не знает пощады и жалости. Мери знала, но ей было все ровно, когда попала сюда в свою новую семью: эти люди дали ей все, о чем мечтала, благодаря им, каждая ее мечта осуществилась. Главное для нее было — не находиться в семье, не жить жизнью, которой она жила.
Виссарион и Андриан заменили ей отца и брата. Семья родная у нее была. Брата не было, только две сестры, которых ненавидела и любила одновременно. Да, такое отношение у нее было ко всем людям. Исключение только Наставник. К нему росла привязанность у девушки. Но это было только вначале, сейчас все изменилось.
— Заходите, сюда Андриан.
— Что с нею? — Спросил вошедший расстроенный молодой человек, подходя к кровати.
— Мери в тяжелом состоянии. Вы знаете, что с нею случилось? Кто с нею это сделал? — Задавал вопросы мужчина в белом халате.
— Нет. Я ведь говорил — мы ее нашли в лесу, — Андриан отвечал на вопросы врача, не поднимая глаз на нее. Не смотрел на девушку, лежавшую на постели без сознания, с проводами. Он старался сохранить, ничего не выражающее, лицо.
— Так вот. — Сделал большой глоток воздуха. — Лучше присядет. — Андриан не стал слушать его совета, по-прежнему стоял возле кровати. — Я сделал все возможное для спасения ребенка, но не смог. Вы вовремя привезли ее, минутой позже — был бы летальный исход.
Андриан тяжело осел в кресло, обхватил голову руками.
— Она выживет? — Спокойно спросил он.
— Один шанс из тысячи, все зависит от нее самой. Если выживет, то все скорей физически будет прежней, а вот за психическое состояние я не отвечаю. Вы же понимаете?
— Да, понимаю. Она долго будет без сознания?
— Сейчас она под наркозом, но возможно впадёт кому. — Предупредил врач. — За ней нужен постоянный уход. Медсестры будут за ней присматривать.
Андриан смотрел на безжизненное тело, лежавшее на постели. Ему было неприятно видеть на нем следа насилия, и то, как из него выходит жизнь. Они ей не позволят уйти из этой жизни. Слишком она цена для их лидера.
Прошла неделя, как Мери нашли в лесу и привезли сюда. Ее состояние стабилизировалось, но по-прежнему оставалось тяжелым. Врачи делали все, чтобы его улучшить, но все попытки не увенчивались победой. Казалось, сама Мери не желает покидать свое местонахождение, как, будто там находиться там, где давно мечтала оказаться, там есть покой и там можно оставаться живой. Как предупреждал врач, Мери впала в кому.
Многие гематомы и синяки на ее теле прошли, но глубокие не хотели покидать свое место еще. Царапина на лице стала практически незаметной. Но шрам на животе от ножевого ранения останется с нею на всю жизнь. И будет напоминать ей, что с нею произошло, как его получила.
С нею всегда кто-то был. Арсений Иванович, солидный мужчина лет сорока пяти. Его звали все Арест. Медсестры сменялись каждый день. И Андриан старше ее на 6 лет. Зеленые глаза зверя, часто ее пугали, брюнет, высокий, спортивного телосложения. Он был ее Наставником, Мери относилась к нему, как к старшему брату, которого не было. Многие девушки из закрытой школы мечтали о таком парне, многие в него влюблялись с первого взгляда. Она часто слышала разговоры за ее спиной о нем. Почему он положил взгляд на нее. Вот только Мери такая симпатия не нравилась. В нем она видела только брата.
Андриану было мало такой любви, он хотел большего. Ждал и мечтал о том дне, когда Мери вновь окажется в его объятиях, в его постели. Мери пыталась с ним поговорить, но он ничего слышать не желал. Андриан вбил себе голову, что Мери должна принадлежать только ему. Мери знала рано или поздно все повториться заново. И ей оставалось только это мгновение отделять от реальности.
Теперь она не думала об ужасном дне. Мери находилась между жизнью и смертью, не знала, хватит ли у нее сил, чтоб продолжать жить.
Ее дыхание стало прерывистое. Голова металась из стороны в сторону на подушке. Веки налились свинцом. Она хотела бы сделать движение руками, но их словно нет, нет и всего тела, только пульсирующая боль в висках. Через боль в голове сплыла картинка ее жизни — как она садиться в серебристую «иномарку».
Открылись широко глаза, наполнены слезами. Градины-слезы потекли по ее бледным щекам. Мери не понимала ничего. Что происходит? Почему она еще жива? Как оказалась в этой комнате? Что случилось с нею потом? Почему так сильно болит голова?
Но живот болит еще сильнее острой невыносимой болью, как будто пронзают множество кинжалов одним беспощадным ударом. Из-за чего слезы текут ручьем, и так хочется кричать?
Открылась нараспашку дверь. Мери от испуга закрыла глаза.
Виссарион впихнул за шиворот в комнату Андриана. Виссарион был взбешен не на шутку. Казалось, сейчас задушит голыми руками Андриана. За что?
— Что ты с ней сделал?! — Кричал Виссарион.
— Что вы приказали сделать. — Ответил Андриан. В его голосе не чувствовалось ни капли вины за свою работу.
— Да. Я приказал избавиться от ее ребенка. Да, я хотел, чтоб она потеряла ребенка. Я не приказывал ее избивать, тем более пырнуть ее ножом. — Проговорил Виссарион, кипя от ярости. — Что ты на это скажешь?
— Ножом она себя сама покалечила. — Ответил Андриан уверенно, не опасаясь гнева со стороны Виссариона.
— Если она не очнется в течение следующего месяца, то ты последуешь за ней на тот свет. Это мое последнее слово.
Он собирался уходить, когда до него донеслись слова Андриана.
— Как вы можете с нею так поступать? Вы ее считали своей дочерью.
— Вот именно «считал», — раздраженно ответил Виссарион.
— А если очнется? — Спросил с надеждой, смотрящей на Мери, Андриан.
Она лежала без движений, только грудь поднималась, слышно было, как она тяжело дышит. Никто не знал, что Мери слышит их разговор.
— Будешь продолжать обучение, — спокойно ответил Виссарион.
С этими словами он ушел, закрыл, а не захлопнул дверь. Андриан свалился на кресло, закрыв лицо ладонями. Ужасный вопль вырвался из Мери.
— Не-е-е-е-т. Не ве-е-рю, н-е-е-т, — сворачиваясь, в комок кричала она.
Андриан испуганно подскочил на кресле и подпрыгнул к кровати.
— Мери, ты очнулась? — Быстро спросил он, как на автомате.
— Я не верю! — Мери схватила его, из-за слез практически не видела его лица, пыталась выбить из него другой ответ. — Андриан, скажи, что это не правда — я не потеряла, … он жив… — Мери, — как можно нежнее говорил Андриан, — успокойся, тебе нельзя…
— Я не верю! Скажи. … — Перебила она его, ее руки обхватили живот, она не ощущала физическую боль, только боль потери и невыносимое отчаяние.
— Ну, скажи. Что ты молчишь? — кричала она через слезы.
— Мы его не спасли. — Шепотом сказал Андриан.
— Мери, — Он попытался утешить ее, как раньше, только ей это ужу не нужно.
— Оставь меня… Я не хочу тебя видеть! Убирайся! — Кричала на Андриана Мери.
— Я позову врача. — Сказал Андриан.
Он ушел, потому что для него было важнее слышала она их разговор или нет, чем ее состояние: от этого зависла его дальнейшая судьба.
«За что они так? — Мысленно спрашивала себя Мери. — Что им сделал ребенок? Почему ребенок стал для них помехой? Виссарион обещал оставить его в живых и дать самой участвовать в его воспитании. Он заказал меня, …
По бледным щекам текли слезы. Она смотрела через них на потолок. Наверное, пыталась, найти там своего малыша, отца его, может, видела там троих: она, он и их малыш гуляют вместе через несколько лет.
— Дени, тихо прошептала она, еле шевеля губами. — Дени, прости, … Я не смогла его сберечь. Прости.
Андриан, которого считала своим братом. Из-за этого человека. Как он мог так поступить? И это его любовь? Так он любит меня?
«Мы вырастим его вместе. Я стану для него отцом». — Говорил он, когда-то… как я могла поверить в его льстивые речи?
Она корила себя в смерти ребенка. Видела перед собой отца малыша. Как будто Дени рядом стоит и говорит.
— Это ты виновата в смерти нашего ребенка. Ты не смогла его сберечь. Ты ни на что не способно. Одно слова могла произнести.
— Прости… У нее в голове все смешивалось».
В глазах потемнело. Почувствовала бессилие и слабость во всем теле. Хотелось кричать, но не могла. Тяжесть сдавливала ее горло, и способность дышать. Мери хотела смерти. Она попала в омут, окунулась в бездну мыслей.
Сколько раз мечтала о ней, представляла ее себе. И вот долгожданная смерть, но не чувствовала облегчения. Говорила всегда, что смерть для нее будут обличение, не только для нее, но и для многих людей. Боли, страдания, мучения в смерти нет. Просто перестает биться сердце в груди … Мери была права: боли, страданий, мучений не было. Может просто их не чувствовала. Ее сердце остановилось, оно не билось.
Андриан стоял в коридоре, прислонившись к стене. Гадал — слышала ли Мери разговор или нет. Думал только о себе. Он вышел из коридорчика, в просторный коридор и направился в кабинет Виссариона.
Стук в дверь оторвал Виссариона от бумаг.
— Да. — Его голос все еще звучал раздраженно.
Андриан вошел, стоял возле двери, не решался пройти.
— Что тебе надо? — Бросил Виссарион.
— Она пришла в себя, может быть …
— Что?! — Перебил, Виссарион Андриана.
Поднялся со стула, направился к двери. Они быстро преодолели длинные коридоры. У Андриана было желание высказать свои беспощадным ударом. Из-за чего слезы текут ручьем, и так хочется кричать?
Открылась нараспашку дверь. Мери от испуга закрыла глаза.
— Что это значит?
— Я же разговаривал с нею. — Растерянно ответил Андриан, не понимая, что с нею происходит.
Виссарион тем временем поднял ее с пола.
— Она не дышит. Бегом за Арестом. — Кричал он на Андриана.