Глеб.
Да уж! После всего, что произошло за сегодняшний вечер, не вольно станешь суеверным. Тут не то, что в проклятье или порчу поверишь, задумаешься над словом судьба. А как еще объяснить появление моей бывшей, на пороге моего дома.
Как насмешка судьбы, она появилась из не откуда и навела хаос в моей душе. Огромные голодные коты, поселились где то у меня внутри и раздирали своими когтями. Все что похоронил вместе с искореженной машиной, вновь накрыло меня.
Почему я не сдох в той аварии? Зачем остался жить и терпеть все муки ада на яву? С трудом смирился с участью инвалида. Долго выбивал с помощью нагрузки на руки из себя свою любовь к ней. Вкидывался снотворным и даже однажды решил принять его побольше. Мать помешала. Устроила допрос с пристрастием, кто да что. Я молчал. Почему? Не знаю. Наверное не хотел казаться слабее чем уже был.
Сколько раз видел ее жалость и слезы на глазах. Мне было хреново. Очень. Иногда накатывало так, что выл как зверь дикий. Но продолжил жить. Закопался в работе. Благо ситуация в стране помогла на дистант перейти. Вот так и жил я до этого вечера.
Заехал в кабинет и рывком закрыл за собой дверь. Деревяшка стукнулась о колоду и оглушила хлопком. Я был на пределе. Не знаю чего больше было сейчас в моей крови — злости или ненависти. Все внутри ворочалось и адский огонь грозился вырваться наружу. Еще слово из уст этой стервы и я в дракона превращусь. Появилась и кусаться вздумала. Шавка гадкая! Любил я ее когда то. До одури, до безумия любил. А теперь видеть не могу. Подлая тварь!
Набрал номер друга. Это он мне свинью подложил. Да еще и удивился моему приступу праведного гнева. Простить? Кого угодно могу простить, но не ее. Двуличная сука! Ненавижу!
До хруста сжимаю в руках телефон и жду. Андрей отвечает когда я уже немного остыл. Знал? Да нет, откуда!
— Ну и удружил ты мне, Андрюша! — выплевываю в трубку я.
— А чего не так! Не понимаю твоего бешенства! — еще удивляться вздумал Куликов.
— Да я убить ее хочу! Реши проблему быстро иначе я за себя не отвечаю! — выдаю я стукнув кулаком по столу.
— У меня такое чувство, что она когда то послала тебя или не дала, вот ты и бесишься! Или ты ее послал? — усмехается с той стороны звонка Дрюня.
— Нет! — слишком эмоционально выкрикиваю я. — Стерва она без душная. Спит с кем попало, вот и все.
— Ага, расскажи это своему психологу! Нормальная она. Это у тебя радар включился, вот и бесишься от неудовлетворенности! — ржет дружок.
— Плевать. Чтоб завтра духу ее в моем доме не было, иначе я придушу эту девку! — реву я.
— Тут я пас! С твоей матерью спорить себе дороже. Кстати это именно она настояла на ее кандидатуре. Мне вообще показалось она ее лично знает и любит как дочь! — ошарашил меня Куликов.
— Да чтоб тебе! — выругался я.
С матерью спорить бесполезно. Да она со своим характером может полком командовать или тигров дрессировать. Куда мне против нее. Да и обижать ее не хочу, натерпелась она с моими закидонами. Первый год после больницы караулила, особенно после случая с таблетками.
— Понял. — тяжело вздохнул я.
— Чего собственно ты бесишься? Присмотрись к Алисе. Она интересная женщина. Веселая, открытая, красивая! — заявляет друг.
— И ты туда же! — рычу я. — Сам поди глаз на нее положил!
— Это ревность в твоем голосе?! Да остынь, не нужна мне твоя Алиска, у меня кое кто по интересней под боком завелся. — веселиться Дрюня.
— Не смешно! — ору на него.
Бросаю трубку отбив вызов и зло сжимаю кулаки. Черт. Ревность он узрел! Да ничего подобного! Ненависть есть, убить ее хочу, а вот ревновать, нет. Пусть хоть с кем спит, пусть даже с другом моим, плевать. Мужик у нее там, ага и не один. Пофиг! Да иди оно все в пень!
Опять кулаком по столу прикладываюсь с такой силой, что бумаги подпрыгивают. Я тут же сметаю их со стола и рычу задрав голову вверх. Опять накрыло не слабо. Выпить бы сейчас, но мать все мое бухло ликвидировала. Остается орать от беспомощности.
Прислушиваюсь к голосам в доме. Судя по всему на верх пошли. Ах да! Ночевать она у нас будет. Этого еще не хватало! Она в моем доме! В моей кровати! Стоп. Не в моей. В другой. Да плевать! Стон срывается с моих губ, когда я чувствую как мой боец дает о себе знать. Помнит он ее. Реакция такая, что хоть гвозди им забивай и так только с ней было. Черт! Черт! Черт! Ненавижу! Дрянь!
Выискиваю успокоительное в ящике и вкидываюсь по быстрому. Выуживаю свое калеченное тело из кресла и на диван заваливаюсь. Как же болит в районе сердца. Говорят мышца эта и болит лишь при нарушениях работы. Видимо и мое с ритма сбилось. Вот и ноет нестерпимо так, хуже чем зубы. Да те хоть вырвать можно и все, живи дальше. А вот без мотора ни как.
Устало тру лицо и глаза прикрываю, а в памяти опять ее образ, тот что преследует каждый раз. В парке том, когда после футбола кружил ее и в глаза смотрел. А она была открыта. Видел себя в ее омутах и плыл от нежности. Потом сладкий сон. Эйфория. Когда я парил узнав, что есть шанс быть рядом с ней. И наша умопомрачительная близость.
Все помню. Не стерлось из памяти ничего. Мечтал стереть, но не мог. Почему амнезия не приключилась после той аварии? Как бы жилось отлично, не помни я о ней. Может и женился уж и детей нарожал. Нет. Она. Кругом она. Всех с ней сравниваю и даже прикоснуться не могу.
Устало закрываю глаза, лежа на диване головой к двери кабинета. Средство подействовало немного расслабляя и отпуская возбужденные нервы. Выдыхаю и погружаюсь в дрему. Чувствую движение воздуха позади. Мать наверное решила проверить. Не открываю глаз претворившись, что сплю. Не хочу расспросов и сочувствия. Пусть оставит меня в покое!
Сквозь туман в голове, слышу едва различимый шепот. Вроде меня позвали по имени? Глеб! Нет. Мой очередной глюк, что сводит с ума. Потом легкое, не весомое прикосновение к моим волосам. Я бы сказал это плод моего воображения. Мои мысли, что кружат в голове издеваются над телом.
Стон пронзает тишину в комнате и отгоняет наваждение. Ну вот опять! Все как всегда! Не сдержался и разрушил такой момент! Кретин! Сам себя мучаю столько лет! Может стоит выпустить пар и выбить наконец из головы эту дрянь. Но не могу. Парень мой не реагирует на других так как на нее. Может это все в моей голове? Наверно. Но поделать ничего нельзя.
Утро приходит неожиданно. Кажется я вчера провалился в глубокую черную яму и снов даже не было. Ну хоть выспался! Впервые за долгое время я не соскочил ночью от очередного кошмара. Они мучали меня, то авария и я видел свое разорванное в клочья тело, то она. И сны с участием Алисы были куда страшнее, чем видеть себя мертвым. Я звал ее, искал и находя опять терял. Видел как ее обнимает другой и кричал. Потом она была в моих объятьях и это приносило такую боль, что все тело ныло.
Осмотрел залитый солнечным светом кабинет и не веря глазам уставился на часы. Ого! Я проспал почти до полудня. И даже голова не болит как обычно.
Расстегнул ремень и избавился от штанов вместе с трусами. Приподнялся на руках и сел. Стащил футболку через голову и остался абсолютно обнаженным. Перекинул тело в коляску и прикрыв себя пледом покатил в душ. Давно оборудовал его под себя, не гоже матери мыть взрослого мужика. Смирился с участью инвалида и даже приспособился.
Заехал в комнату за полотенцем и в смежную ванну. Здесь все как нужно мне. Перебрался на скамейку в кабинке, открыл воду и подставил лицо под горячие струи. Кайф! Давно так хорошо не чувствовал себя. После водных процедур вернулся в свою спальню и оделся.
Мать обнаружил в спортивном зале. Алиса как всегда невероятно красивая, стояла рядом с ней. В руках у девушки планшет и она на нем что то показывает матери. Та кивает в знак согласия. Я подкатил к двери и замер. Смотрел. Просто смотрел на спину в светлой блузке под которой угадывалась застежка лифчика. Черт. Какая у нее идеальная грудь. Нет. Хватит. Но не могу уехать или не смотреть на нее.
Скольжу по прямой спине и подбираюсь к нижней ее части. А воображение играет так, что ныть начинает в штанах. Похоже придется сыграть с собой или я лопну от возбуждения. И вот опять скольжу все ниже. Круглые бедра и стройные ноги. Черт! Какие ноги! Вспоминаю их в наши моменты и опять узел сжимает меня все туже и туже.
Она словно почувствовала мой взгляд. Медленно повернулась и улыбается. Черт. Улыбается как тогда, когда приехал сюрпризом. Рада мне? С чего я так думаю? Отворачиваюсь, понимая что сам не произвольно начинаю улыбаться. Собираюсь и вспоминаю причину расставания. Предала! Она меня предала!
— И что это вы надумали сделать с моим залом? — придаю голосу гнев я.
— Ой, сынок! Ты проснулся? Долго однако сегодня спал! — реагирует на мой голос родительница.
— Колеса хорошие врач подобрал! — отрубаю я.
— Лекарства все те же! — удивляется мать.
— Я вообще то вопрос задал! Что за собрание? — рычу в обычной теперь для меня манере.
— Мы тут кое какие изменения затеяли. — отмахивается мать и на Алиску смотрит.
— Да. Вот посмотри, по моему отлично будет! — отмирает Лисенок и ко мне с планшетом спешит.
Наклоняется надо мной и экран к лицу подносит. Дыхание ее кожу лица опаляет, запах окутывает и сердце опять бьет как часы на Спасской башне. Помню ее. Все помню. Вплоть до мелочей помню.
— Вот! Как тебе? — листает страницы с макетом зала, а я не смотрю туда.
Я смотрю на аккуратный носик. На родинку под левым глазом, маленькую такую, что видно только когда так близко. Поцеловать хочу это пятнышко и дальше продолжить путь губами. На рот приоткрытый смотрю. В горле комок щекочет и кровь кипит как в жерле вулкана лава. Еще немного, еще пара минут и все. Извержение. Взорвусь и схвачу ее. Зацелую и утолю голод. Не отпущу. Хочу ее как одержимый.
— Фигня! — хрипло выдаю и назад откатываюсь.
Бесит меня моя реакция. На плече у меня два друга, злой и добрый. Тот что исчадие ада шепчет злобно — мол накажи предателя. Удовлетвори потребность и пошли лесом. А вот второй не уступает. Говорит возьми ее и запри в своей спальне. Любишь же, так прости все, плюнь на гордыню и будь с ней.
Чертовы придурки! Одно верно. Пар бы выпустить. Но нет. С ней не могу. Не отпущу ведь потом. Вновь вкусив этот райский плод не смогу его бросить. Прощу ведь и в правду все. Наплюю на себя, а нельзя. Я лжи и предательства не прощаю. По моему мнению придавший раз, придаст при любом удобном случае. И если так случиться, то все закончиться еще хуже, чем три года назад.
Алиса растерянно смотрит на меня. Дышит как то тяжело, глаза потухли опять. Я чего жалеть ее вздумал? Мысленно в лоб себя бью. Она же актриса очень хорошая. Роли играет и быстро перескакивает со стервы на скромницу и обратно.
— Сами тогда предложите вариант господин Бутузов! — надломленным голосом выдает девушка.
— Я ничего менять не собирался! Это материн бзик! И по моему вы тут скорее для антуража, нежели для дела! — хриплю я.
— Я по вашему музейный экспонат или танцовщица варьете? Думаете буду терпеть и слушать оскорбления в свой адрес? Ошибаетесь! У меня и без того полно дел. Но Ангелина Анатольевна просила и я пообещала. Но если вам не нужно, то хозяин- барин. Тогда я могу откланяться! Меня дома ждут ЛЮБИМЫЕ люди, а вы можете захлебнуться в своей желчи и дальше жалеть себя и ненавидеть всех вокруг. Но единственное чего вы никогда не поймете, так это то, что делаете больно не себе, а тем кто рядом! — выдает Алиса и кажется готова сорваться в истерике.
Черт. Опять я перегнул с нападками. Не хочу же отпускать. Но нападаю. Похоже пошатнулась моя уверенность в своей правоте. Уже не хочу, да и не могу ненавидеть ее. Обнять хочу. Любить ее хочу и видеть в ее глазах ответное чувство. Что делать? Перешагнуть через себя и попробовать все забыть? Но ведь знаю что доверие не придет теперь? А я ей доверял? Не могу ответить на этот вопрос даже себе.
— Похоже я присоединяюсь к сказанному нашей гостьей! — вздыхает мать и сникнув покидает комнату.
Сердце сжалось в груди. Обидел родного человека. Мать, обидел! Она же так за меня волнуется. А я! Эго свое на первое место поставил и обиду лелеял. Может стоило просто отпустить себя? Не держать. Начать с нового листа. Словно я только вчера узнал девушку. Но как же это сложно. Даже практически не возможно. Хотя говорят нет ничего невозможного.
— Я ухожу! Но подумай, Глеб, так ты вообще всех потеряешь и останешься один. Поверь в одиночестве труднее всего пережить горе. Если есть поддержка и опора рядом в тяжелые минуты, это помогает жить дальше. — вздыхает она и начинает протискиваться к выходу из комнаты.
Почему мне сейчас кажется, что она говорит о себе? А! Она же о каком то придурке говорила, что бросил ее, сбежал. Точно придурок, раз отказался от нее. А сам то, хорош! Нет. У меня все иначе! Причина более чем веская! Да и что теперь. Прошлого не вернуть, да и не нужен ей калека. Вот только матери приятное нужно сделать. И извинюсь непременно.
— Прости! — шепчу я хватая ее за руку. — Проект и правда отличный. Делай!
— Вот только не надо мне тут одолжения делать! И отпусти меня! — не отступает Лисенок.
Я же не хочу отпускать ее руки. Смотрю снизу в верх в ее глаза и молчу. Вижу наметившиеся кристаллы слез и как тяжело ей дается наш разговор. Все это в ее глазах вижу. И в который раз за неполные сутки, обнять ее хочу. К себе прижать. Просто утешить и защитить от всех, даже от себя.
— Алис, правда я засранец! Прости меня! Делай этот чертов ремонт, хоть весь дом перестрой, но не уходи! — неожиданно прорывает меня.
— Я сделаю как хочет твоя мама и не больше. И останусь только ради нее, ты можешь даже из кабинета своего не выходить. — тихо отвечает она и отходит едва я отпускаю ее руку.
— Спасибо! — так же шепчу я.
— Ты тут ни при чем. Сегодня я уеду, вернусь завтра после обеда. И найди рабочих. Материалы я закажу через Алексиса! До скорого! — отпускает она на последок и спешит на выход.
Едва входная дверь захлопывается за ней, я даю волю эмоциям. Подкатываюсь к силовым тренажерам и начинаю не щадя себя тренировку. Вышибаю потом все эмоции и чувства. Нет. Не моя. И видимо обида в ней сидит на меня. Глубоко сидит. Почему? Я разберусь! Непременно со всем разберусь. У меня не ходят ноги, но есть масса других способов узнать правду.