- Гарантирую вам отличную погоду до конца путешествия. Я закажу для сеньориты море из роз!
Не зря бывал капитан на балах во дворце и в пансионе "Монте-Карло", не зря скитался по морям, командуя большими пакетботами, возя пассажиров из Неаполя и Генуи на Восток. Он умел разговаривать с красивыми и изящными женщинами.
- Капитан просто прелесть... - сказала третья, с завитыми волосами и ямочками на щеках.
- Отон... Сеньор Отон нам рассказал, что вы объехали весь свет... И что у вас даже есть орден, это правда?
- Да, поплавал немало за сорок лет.
- Вы были в Голландии? - поинтересовалась та, что с ямочками, ее звали Режина.
- Да, сеньора...
- А вы не знали там одну семью - Ван Фриее?
Они живут... подождите-ка, я вспомню... В Саевангенте, кажется, так, называется этот город.
- Ван Фриес? Что-то не припоминаю... Я знал там главным образом судовладельцев и моряков. Ваши знакомые не имеют отношения к морю?
- Думаю, что нет... Теун говорил, что они разводят тюльпаны...
- А кто этот Теун, который разводит тюльпаны? - заинтересовался депутат, фамильярно взяв шатенку под руку.
- Это был ее возлюбленный... - объяснила хрупкая девушка.
Полногрудая шатенка бросила томный взгляд на Отона:
- Люди влюбляются, а потом страдают...
Сенатор поднялся: палуба начала заполняться пассажирами, и ему вовсе не хотелось у всех на глазах принимать участие в таком разговоре.
- Это самый интересный мужчина, какого я знала в жизни, - призналась Режина. - Я любила его безумно... Он был немного похож на вас, сеньор капитан, только он выше ростом...
- Видите, капитан? - рассмеялся депутат. - Вы одержали победу...
- И моложе, конечно...
- Стоит ли говорить о таком старике, как я...
- Ах! Оставьте, капитан, я не хотела вас обидеть.
Вы совсем не стары, сеньор. Вы очень даже стройный и красивый.
. - Капитан еще вполне может погубить женщину, испортить ей жизнь... заметила худенькая девушка, провожая глазами сенатора, который скрылся в салоне.
- Я же говорю, капитан! Вы разбиваете сердца, - сказал Отон.
- Девушки смеялись, радуясь солнечному утру и спокойствию на море.
- Когда у вас начинаются спектакли в Ресифе? - поинтересовался Васко.
- Завтра вечером, в Санта-Изабел.
- Жаль, что я не смогу увидеть вас на сцене. Побываю на обратном пути, если судно будет ночевать в порту... Я хочу поаплодировать вам...
Громкий лай прервал его слова. Он обернулся и увидел красивую сеньору в коротком, до колен, платье, с обнаженными плечами, волосы ее были стянуты косынкой. Она ласково бранила собачку.
- Одевается так, будто ей пятнадцать лет, - заметила шатенка.
- И не расстается с собачонкой. Никогда не видела такой любви. Как будто это ее ребенок...
- Это больше, чем ребенок... - сказал депутат.
- А что это такое? - заинтересовалась та, что с ямочками.
- Я вам скажу на ушко...
- Мне... - попросила шатенка.
Отон прошептал что-то, прижимаясь ртом к уху шатенки, она закрыла рот рукой и, сдерживая смех, сказала с негодованием:
- Что за ужас, вы невозможный человек...
- Что он говорит? Скажи мне...
Васко поклонился даме, о которой судачили актрисы и депутат. Она улыбнулась в ответ, но тотчас же, заметив собеседников капитана, резко повернулась к ним спиной. Васко встревожился, он хотел подойти и помочь даме разложить шезлонг. Хрупкая девушка спросила:
- Вы тоже так думаете, капитан? - Что, сеньорита?
- А вот что говорит сеньор Отон...
- Я не знаю, о чем речь... Простите...
Он поспешно подошел к даме и взял шезлонг, который она тщетно пыталась установить одной рукой:
другая была занята собачкой.
- Разрешите мне, сеньора...
- Благодарю вас, я причинила вам беспокойство...
- Для меня это удовольствие, поверьте... Садитесь, пожалуйста.
Она села, положила собачку на колени, та скалила зубы и рычала на капитана. Васко прислонился к борту.
- Тише, Жасмин, надо относиться к капитану с почтением...