Я смеюсь.
— Наперекосяк? Чёрт возьми, милая, это забавно. Но, детка, я думаю, ты слишком сильно переживаешь. Я не думаю, что устану от тебя, но даже если у меня лично ничего не получится, я бы никогда не позволил этому испортить лицо «Сладкого Времени». В конце концов, бизнес есть бизнес.
Она кивает.
— Я знаю это и не сомневаюсь в тебе. Я просто борюсь с родительскими проблемами. Их одобрение чрезвычайно важно для меня, и они воспитали меня определённым образом. Кроме того, Мейв и Дональд всегда были моей опорой. Они всегда поддерживали меня на сто процентов, и я не хочу их подводить.
Я киваю.
— Я понимаю. Люди, которые нас вырастили, всегда рядом с нами. Мне нравится, что у тебя крепкие семейные связи, но что ты скажешь, если мы поднимемся наверх и посмотрим сексуальный фильм?
Она хихикает.
— Звучит неплохо, если только это не «Красотка». Я слишком близко к персонажу Джулии Робертс Вивиан Уорд в этом фильме.
— Хм, тогда, наверное, я Ричард Гир? Мне это нравится, — говорю я, шевеля бровями. — Хотя у меня чёрные волосы, а не серебристые.
Уитни тоже смеётся, но, когда она подходит близко, её глаза наполняются обожанием.
— Нет, ты намного сексуальнее Ричарда Гира, — произносит она, притягивая меня к себе для жадного поцелуя. — И намного, намного лучше во всех отношениях.
От её слов моё сердце делает сальто и кульбит, и я пропал.
Глава 18
Уитни
Я захожу в свою квартиру после того, как брала Аполлона на экстренный визит к ветеринару. Они с Деметрой прекрасно ладили, но сегодня утром, преследуя её по дому, он наткнулся на нож, используемый Питером для вскрытия пакетов с сиропами, которые только что прибыли, чтобы мы могли их попробовать. Глупому коту только что наложили четыре шва.
Погода становится теплее, так что мне всё равно нужна весенняя одежда. Это идеальное время, чтобы взять несколько сарафанов и вернуть их Питеру. Я не провела ни одной ночи в этой квартире с тех пор, как впервые взяла Аполлона в пентхаус. Каким-то образом я остановилась у Питера, и на самом деле это ощущается правильно. Я сплю в его объятиях каждую ночь, и мы много занимаемся любовью. Это меня опьяняет, и много раз я не могла поверить, что это моя жизнь. Но просыпаться каждое утро рядом с его огромной фигурой напоминает мне, что да, даже нормальным девушкам вроде меня иногда везёт.
Но теперь я копаюсь в своём крошечном шкафу в поисках спортивной сумки, которая, как я знаю, была у меня когда-то, когда звонит мой видеодомофон. Джордж не должен вернуться за мной ещё несколько часов, так что я понятия не имею, кто это может быть.
— Привет?
— Уитни, это мама и папа. Мы внизу.
Я резко вскакиваю. Почему они внизу?
— Что? Что вы здесь делаете? Вам не следует находиться в Нью-Йорке во время пандемии. Это слишком опасно.
Голос моей мамы остаётся ровным.
— Ты нас впустишь?
— Да. Извини. Конечно.
У меня дурное предчувствие, когда они медленно поднимаются по пяти лестничным пролётам. Я не могу себе представить, почему они приехали в город из Джерси. Они должны знать, что это эпицентр вируса.
Раздаётся стук, и когда я открываю дверь, Мейв и Дональд выглядят очень мрачно.
— Мама, папа, проходите. Что случилось? Кто-то болен? Это дядя Эрл? — спрашиваю я.
Они оба запыхались, задыхаются и пыхтят после подъёма. Седые волосы мамы собраны в аккуратный пучок, а папа отчаянно нуждается в стрижке, потому что его седые волосы теперь закрывает кончики его ушей.
— Нет, никто не болен, Уитни. Нам нужно поговорить, — говорит мама.
Аполлон хромает к моей матери, мяукая приветствие.
— Что с ним произошло? — спрашивает она, наклоняясь, чтобы погладить его по голове.
— О, э-э… — я изо всех сил пытаюсь сочинить ещё одну ложь. — Из радиатора торчал зазубренный кусок металла рядом с окном, где он любит сидеть. Должно быть, он зацепился за него лапой.
— Позволь— мне взглянуть, — предлагает мой папа, направляясь к любимому насесту Аполлона.
— Всё в порядке, пап. Мне потребовалось техническое обслуживание, чтобы исправить это.
Он смотрит на радиатор и окно. Вот чёрт. Радиатор даже не близко к окну. Между ними пять футов, но я лишь беспомощно улыбаюсь и пожимаю плечами.
Я понимаю, что у меня нет ничего в доме, чтобы предложить им поесть или выпить, потому что я не живу здесь. Такого раньше никогда не было, и я надеюсь, что они этого не заметят. Моё сердце колотится от беспокойства, и у меня плохое предчувствие по поводу этого неожиданного визита.
— Что происходит? Я так скучала по вам обоим, но вам действительно не стоило проделывать весь этот путь и подвергать себя риску.
Мейв и Дональд переглядываются.
— Ну, дорогая, — начинает папа, — твоя мама пришла ко мне с некоторыми проблемами. Она говорит, что в последнее время ты немного странно разговариваешь по телефону. Она говорит, что камера твоего телефона сломана, поэтому она не может поговорить с тобой по видеосвязи, а потом, когда она звонит, тебе особо нечего сказать, и ты спешишь повесить трубку.
— Извините, я просто была занята едой на вынос и доставкой, — быстро говорю я. — Вы же знаете, что «Сладкое Время» сейчас борется за выживание.
— А потом ещё и это, — говорит теперь моя мать гораздо твёрже, чем мой отец. В ней нет нежности, а её тон резкий и резкий.
— Уитни, где ты взяла деньги, которые отправляла нам? На вашем веб-сайте написано, что вы закрыты и что не работаете на вынос или по доставке. Но теперь ты говоришь, что это не так. Почему ты лжёшь нам?
Мои ладони вспотели. Я не знаю, что делать.
— Нет, нет, на сайте неправильная информация, я занимаюсь доставкой. Я просто плохо умею обновлять свою страницу, вот и всё.
Мои родители смотрят на меня с подозрением, и я решаю напомнить им о другой моей лжи.
— Я же создала профиль на GoFundMe (прим. перев.: GoFundMe — американская коммерческая краудфандинговая платформа, которая позволяет людям собирать деньги на мероприятия, начиная от жизненных событий, таких как праздники и выпускные, и заканчивая серьёзными жизненными обстоятельствами, такими как несчастные случаи и болезни) для своих сотрудников и отправляла вам часть этих денег. Они всё знают, и им всё равно. Вам не нужно идти в продовольственный банк. Это неправильно. Вы, ребята, упорно трудились всю свою жизнь, и в этом нет необходимости.
Мейв и Дональд переглядываются.
— Когда мой ребёнок начал так легко мне врать? — спрашивает моя мать, и я чувствую, как горячие слёзы щиплют глаза.
— Почему это происходит? — вмешивается мой папа.