Просыпаюсь и не сразу понимаю — где я. Чужая спальня, огромная кровать и я в полном одиночестве на ней. Сквозь задёрнутые шторы пробиваются лучи солнца.
Сажусь и протираю лицо руками, разгоняя сон. Взгляд падает на наручные часы. Половина восьмого.
Я же у Сэл в комнате… А она где?
Встаю, открываю первую дверь. Это гардероб. В глаза бросается вешалка с платьями в перьях и блёстках. Ах, да… Она же бальными танцами ещё занимается.
Вторая дверь в ванную и туалет. Там тоже никого. Пользуюсь моментом. Зубная щётка только одна, поэтому чищу зубы пальцем.
Выйдя из ванной, упираюсь взглядом в огромный стеллаж почти на всю стену, где на полках сидят разные куклы.
Не знал, что ты тоже коллекционируешь что-то, особенно такое. Подхожу ближе и рассматриваю внимательно. А в душе ты девочка, а не лесоруб с топором. Надеюсь, меня не убьют, если я одну в руки возьму. Беру ту, что сидит в самом центре, очень уж она на хозяйку похожа.
Кажется, я знаю, что тебе подарить.
Возвращаю куклу на место.
Выйдя из комнаты, попадаю в большой и светлый коридор. Одна из дверей приоткрыта и за ней разговаривают двое.
— Саша, как ты не понимаешь⁈ Она уже дошла до того, что парня домой притащила. Мы что теперь должны с закрытыми глазами смотреть на её разгульный образ жизни? А если она завтра двоих приведёт⁈
— Не преувеличивай, Оля.
Это родители Сэл.
— Может быть, они встречаются, — встаёт на сторону дочери отец.
Если бы…
Он подходит к большому зеркалу и поправляет галстук.
— Это сын Громова.
— А вот это плохо, — недовольно морщится отец.
Причём здесь мой батя?
— Подслушиваешь? — говорит кто-то рядом.
Смотрю вниз, там, прижавшись к стене, стоит белокурая милая девочка подросток.
— Ты кто?
— Настя.
Какая ещё Настя?
— Стася? — вспоминаю другое имя, которое называла Сэл.
— Ага. Так только Анька зовёт. Из-за тебя такой шум?
Анька… А это кто?
— Наверное… Анька — это…?
— Ты её Сельванной называешь, — закатывает глаза. — Только такое имя у неё за периметром дома.
То есть Сельванна — ненастоящее имя? О, как! Ты обычная Аня, оказывается.
— Где сестра, кстати?
— Внизу в спортзале с Кириллом пресс качает, — достаёт из кармана телефона и снимает меня.
— Удали! Я не разрешал себя фотографировать, — включаюсь на автомате в штыки.
— Нет! Никто не поверит, что ты у меня дома был, — залезает в какую-то прогу, чтобы обработать фото.
— Дай сюда! — шиплю на неё тихо, пытаясь отобрать телефон.
— Мам! — повышает голос, прячет гаджет за спину. — А тут…
Зажимаю ей рот рукой.
— В школу собирайся, — доносится из комнаты. — Скоро машина подъедет.
— Не ори. Ладно! Оставь себе.
Она снова достаёт телефон и продолжает обработку фото.
— Кто такой Кирилл? — шёпотом.
Во мне снова начинает просыпаться ревность.
— Тренер мамин. Он рано утром приезжает. Но у неё сегодня мигрень, поэтому с ним Анька занимается. А вы встречаетесь?
— Возможно…
— Ага, сЧас! — выходит из-за угла Сэл. — Кто-то, смотрю, в себя слишком поверил после сегодняшней ночи⁈ Не дождёшься. Это у меня от удара головой доброта проснулась, и я тебе не наваляла по шее. Но я уже в порядке и в форме.
— Я заметил, — скольжу по ней взглядом.
Спортивный обтягивающий топ и такие же лосины. Босые ноги. Волосы заплетены в обычную косу.
Всё тело покрыто испариной, с шейки стекает капелька пота прямо в манящую ложбинку между грудью. Непроизвольно облизываю губы, проследив за ней и борясь с желанием пройтись по этой дорожке языком. Кровь тяжело ударяет в голову. И не только её…
— Гроу, не борзей! Тут ребёнок, — недовольно прищуривается. — А ты в школу собирайся, если позавтракала уже, — наезжает на сестру. — Со мной пошли, — хватает меня за грудки и тянет за собой к себе в комнату.
Да я за тобой хоть на край света…
— Я не ребёнок, — обиженно бухтит сзади Стася.
Сэл заводит меня в комнату и толкает в сторону кровати. Я падаю на неё спиной.
— Ого! Как страстно.
— Не надейся! — показывает фак. — Таблетки где, которые ты вчера купил?
— Там, в кармане, — показываю на куртку, которую я забыл.
Она достаёт упаковку, проглатывает одну.
— Я в душ, а ты сиди тут и не шастай по дому без меня. Не заставляй моих родителей нервничать. А то отец сорвётся и звездюлей навешает.
— С тобой можно? — игриво хлопаю ресницами.
— Только после полной ампутации причиндалов.
Она уходит, а я закрываю глаза и уплываю в дикую фантазию. Сэл за этой стенкой абсолютно голая. Капли воды стекают по её телу. Руки гладят и сжимают красивую высокую грудь. Ладонь скользит вниз по охуительным изгибам тела до лобка. Ниже. Гладит себя в чувственном месте. Томно постанывает.
Арр! Кровь бьёт в пах, и я сжимаюсь от болезненного стояка. Зажимаю член рукой, чтобы не взорваться.
Переворачиваюсь на живот и интенсивно вбиваюсь бёдрами в матрас.
— Ты что делаешь? — хрипловатый голос за моей спиной.
Приподнимаюсь на локтях, смотрю на растерянное лицо Сэл, и меня разбирает смех.
— Извращуга, оставь в покое мой матрас. Он не виноват, — берёт баночку с кремом, садится в кресло и начинает намазывать его на красивые стройные ножки.
Я слежу за каждым её движением и исхожу на слюни. Хочу быть этим кремом. А лучше вжаться губами между ножек и пройтись языком по горячим складочкам. Чтобы глазки закатывала от удовольствия, а с губ стон срывался. Хочу пальцами внутрь, узнать какая она жаркая и мокрая.
Хочу… Хочу!
— Кис, я тебя хочу… — вырывается у меня.
Скептично фыркает.
— Сочувствую. Я тебя нет, — равнодушно с холодом.
— Что со мной не так, а?
— Всё с тобой так… Это со мной что-то не так. Я тебе уже говорила ночью, — взяла другой крем и начала натирать руки.
— Тот бриташка с тобой что-то сделал, да, и ты теперь на всех обозлилась?
— Ничего он мне не сделал. Наоборот, помог… Давай, не будем вспоминать! — встаёт у зеркала.
Рывком за подол халата притягиваю Сэл к себе, и она падает на мои колени. Ладонь упирается в мой член, и он тут же снова становится каменным. У меня вырывается стон от болезненного спазма.
— Гроу, ты… — широко распахивает и так огромные глаза.
— Люблю тебя, — впиваюсь поцелуем в её губы.
Пусть я получу сейчас по лицу, яйцам или вообще она меня выключит, но я хочу почувствовать вкус её губ. Они мне во снах снятся, и я должен узнать разницу между настоящим и нафантазированным.
Наш поцелуй пьянит, рассудок замолкает. Только совсем маленькая его часть на контроле и ждёт от этой девочки чего-то агрессивного.
И я получаю. Удар в печень.
Воздуха становится мало, и я задыхаюсь.
— Ну, нахрена? — скручиваюсь от боли.
— Я просила меня не трогать! — спрыгивает с моих колен. — У тебя бессмертие есть?
— Неа, — кручу головой, пытаясь вдохнуть.
— Вот и не рискуй, — снимает полотенце с волос и хлёстко прижигает мне в плечо. — Что с деньгами? — напоминает.
— Я же обещал… — начинает отпускать.
— Вот и отлично. Сейчас волосы высушу, оденусь, и пойдём завтракать, — подходит к окну, открывает шторы и смотрит вниз.
— С твоими родителями? Ну нах! Слышал я, в каком они «диком восторге» от меня. А ещё не понял, причём здесь мой отец…
— Папа уехал, — вглядывается куда-то. — Мать изображает жутко больную. А твой отец… Тендер твой отец у моего увёл, вот предок и злится.
Это всё объясняет. Только где я, а где мой отец. Я к его строительному бизнесу никакого отношения не имею. Мне даже активов не дали.
Из ванной слышится гул фена. Сколько волосы такой длины сушат? Не пять минут точно. А шампуня на них сколько надо? В ванной заставлена целая полка. Но красиво, сука, до одурения. И сексуально. Взять бы её за эти волосы, намотать на кулак и притянуть к себе, чтобы вырваться не могла. И трахать, пока не начнёт терять сознание от усталости. Опять уплываю в мечты.
— Снова фантазируешь? — проходит мимо в гардеробную.
— А что мне остаётся? — открываю глаза.
— Правильно. Ничего… Но я не хочу, чтобы ты лапал меня руками в своем грязном воображении.
— Ага, сЧас, — с ухмылочкой повторяю её тон. — Бегу, волосы назад.
— Нечему у тебя назад, — смеётся, выглядывая из комнатки.
Игриво проводит рукой под своими волосами, и они каскадом рассыпаются вниз.
Падаю головой на кровать и вбиваюсь затылком.
Уйди! Уйди из моей головы!
Не получается…