Друзья Рона уехали по домам, было уже поздно. Думала, что моя прогулка по ночному городу тоже отменяется. Но я ошиблась… Мэдлтон сам предлагает немного пройтись.
Перед уходом из паба заказываем пару больших стаканов с горячим кофе.
Неспешно идём по тротуару, прохожих почти нет. Болтаются только пьяные одиночки или парочки, орущие какие-то народные песни.
Улицы ярко освещены вывесками: магазины, кафе, рестораны. Очень романтично… Я ни с кем так по улицам города не гуляла. Только с друзьями, но это другое… А с кем гулять, если отношений у меня ноль, а подпускать к себе парней я побаиваюсь.
Грею руки о горячий стакан. Делаю маленький глоток обжигающего напитка.
— Тебе было страшно? — вдруг прерывает Рон наше затянувшееся молчание.
— Страшно? Когда? — не понимаю о чём он.
— Когда ты отпустила руки и сорвалась с веревки, — напоминает.
— Нет. Это хорошо отрепетированный трюк. Я всё контролирую. Но я вообще в экстремальных ситуациях не испытываю страха… Мне нравится щекотать себе нервы.
— Разве так бывает? — удивлённо смотрит на меня, останавливаясь.
— Выходит, что бывает, — равнодушно жму плечами. — Я последние три года всё время в поисках того, что мне принесёт положительные эмоции, такие, чтоб я смотрела на мир и думала, как же всё охрененно. Но этого нет…
— Почему?
— Потому что мир поделился в шестнадцать лет на черное и белое. А я застряла где-то в этой переходной серой линии микроскопического размера. И не знаю, как из неё выбраться.
— Не верю, что ты живёшь без эмоций! — очередное удивление. — Так не бывает.
— Эмоций навалом, чувств нет, — даже сейчас мой голос звучит холодно. — Радость, счастье… Их нет. Или очень, очень мало…
— А любовь?
— Любовь? — останавливаюсь и удивлённо смотрю на него. — Её тоже нет…
Только отвращение…
— Как же ты собираешься стать актрисой? Ведь актерская игра — это чувства!
Брякнула, что учусь в институте кинематографии, когда знакомилась с его друзьями.
— Там достаточно эмоций. Их я играть умею.
— Не согласен! — машет головой. — Без чувств хорошей игры не получится, нужно вжиться в роль! Поймать внутренний мир твоего героя, атмосферу вокруг и от этого отталкиваться…
— И это говорит актёр, который замечен не в одном говнофильме? Сколько номинаций на «Золотую малину» было у предпоследнего фильма с твоим участием? Пять! — Развожу пальцы на руке и показываю ему.
— Да, но заметь — ни одной за худшего актёра, — смеётся в ответ.
— Ты сценарии вообще читаешь? Или тебе пофиг в чём сниматься?
— Читаю. Но я могу выложиться на все двести процентов, а плохая графика, работа монтажера и прочих людей, работающих над фильмом, может уничтожить все мои старания. Думаю, следующая картина тебе понравится, — улыбается.
Блин, эти ямочки на щеках…
— Не разочаруй меня, — грожу ему пальцем.
Мой кофе закончился, и стаканчик летит в урну. На улице прохладно. Кутаюсь в куртку. Не предназначена она для прогулок холодными ноябрьскими ночами. Да и не собиралась я изначально сбегать из клуба. Просто душнила Антоша достал. Планировала поехать в отель и выспаться до отлёта в Москву. Но всё пошло не по плану. И сейчас я брожу по улицам Лондона в компании с красавчиком. Надеюсь, никто нас тайком не снял, мне ещё здесь проблем с прессой не хватало, дома навалом. И от его поклонниц хэйта получить. Фанатки Гроу достали. Они ж из-под земли выкопают всю информацию на тебя, Шерлоки малолетние.
А ведь это могло бы стать доказательством…
Нет! Не нужно Рона вплетать в наши тёрки с Алексом. Найду другой выход.
У меня замёрзли руки, пытаюсь согреть их трением друг о друга. А сероглазый смотрит на мои попытки, слегка улыбаясь уголком рта. Потом подходит, берёт мои ладони в свои и начинает на них дышать.
Смотрю на него, как на ненормального, такое только папа себе позволял и то в детстве. И вдруг он… Необычные ощущения, даже не знаю что делать. Надо бы отдернуть, может быть даже ударить, но не хочется… Дыхание приятно согревает. Просто стою и смотрю на него как дура. А он на меня, в глаза, не мигая. Гипноз какой-то… И брезгливости я не испытываю. А почему? Не понимаю…
Становится тепло.
Он отпускает мои руки и одну из своих протягивает к моей щеке, нежно гладит. Его взгляд перебегает от глаз к моим губам и так несколько раз. Я знаю, что это означает. И я не ошибаюсь. Он притягивает и целует. Нежно и осторожно. Я не сопротивляюсь. Не могу… Не хочу…
Мне нравится. Даже запах алкоголя не неприятен. Я закрываю глаза и обвиваю руками его шею, он притягивает сильнее. Теперь поцелуи более смелые и глубокие. У меня подкашиваются ноги. Мозг орёт остановиться, оттолкнуть, но что-то другое против. Наоборот, не хочу отрываться.
Сознание и самоконтроль куда-то уплывают на эти мгновения.
Мы целуемся. Долго… Какая-то неведомая сила заставляет меня не сопротивляться этому красавчику.
Кажется, я догадываюсь, в чём дело. Он первая любовь. Он ассоциируется с вниманием, помощью и защитой. Таким доверяют… И верят, что обидеть они не могут.
Поцелуй прерывает звук клаксона проезжающей мимо машины.
Чтоб вас, суки!
Нееет… В его объятиях так тепло.
— Я живу здесь недалеко, — хрипло произносит он, упираясь лбом в мой.
— Неа, — реальность возвращается.
На такие приглашения я не ведусь.
— Просто хотел предложить тебе чай, ты замёрзла, — понимает, что продолжения не будет.
— Я лучше поеду в отель, в пять самолёт домой, — достаю телефон из кармана, чтобы вызвать такси.
— Уже? — разочарованно смотрит на меня. — Хотел пригласить тебя куда-нибудь вечером…
— У меня зачёты, я не могу задерживаться, — пожимаю плечами.
Такси будет через пять минут.
— Когда ты в следующий раз прилетишь? — с надеждой смотрит на меня.
— Не знаю, не раньше чем через месяц…
Будешь ждать меня, Хатико?
Будет… По глазам вижу. Они такие добрые.
До приезда кэба обмениваемся номерами телефона. Мне не хочется терять с ним контакт, ему тем более. Зацепила. Крепко. Иначе бы не поцеловал.
Чмокаю на прощание в щёчку, подумав перед этим, а стоит ли, и уезжаю в гостиницу. Там Антоша рвёт и мечет. Равнодушно разговариваю с ним, прошу оставить свои попытки тотального контроля. Никуда я не делась, погуляла и пришла.
Говорю, что мне надо выспаться и ухожу в спальню. Сон приходит не сразу, мозг всё ещё прокручивает в памяти наш поцелуй с Роном, и как это было приятно. Может не всё со мной и плохо? И я умею любить и доверять? Просто раньше мужчины попадались не те. А сейчас вот он — тот самый, в которого и влюбиться можно и отдаться без страха.