— Зря я согласился поехать. Николаич узнает — вздрючит. Все праздники буду даром работать, — гложут сомнения, что поступаю правильно.
— Да не гони ты! — фыркает Илюха, затягиваясь сигой и выворачивая руль влево. — Тусанем немного, девочек снимем. Лаваш обещал тонну эскорта, — посмеивается.
— Не хочу я их, — откидываю голову на подголовник и закрываю глаза. — Достали…
— Сэл твоя тоже будет…
— Откуда знаешь? — оживляюсь и приподнимаюсь.
— Эдик ей приглашение послал, и она отписалась, что приедет.
Снова откидываюсь и закрываю глаза.
Сельванна…
Что ж меня так ведёт-то от неё?
Все другие рядом просто меркнут.
Красивая. Никогда таких не видел. Глаза эти — две чёрные дыры, которые хотят затянуть в себя.
Только мы искрим рядом, никак не можем общего языка найти. Только найдём его, как у неё снова короткое замыкание и она кидается как кошка.
Бесит заноза, но как её выдернуть из своей головы понятия не имею. А обещал, если пруфы покажет. И ими уже вся сеть завалена…
— Никогда не думал, что ты от девчонки снова голову потеряешь, — медленно произносит Илья. — Клялся, что никогда не влюбишься больше.
— Выходит, нам это неподвластно… Мне кажется, что в прошлый раз я и не любил по-настоящему, а сейчас просто крышу рвёт, когда эта сучка рядом. У меня мозги отключаются, ни о чём другом не думаю. И её я точно потерять не хочу…
Илюха задумчиво хмыкнул.
— Терпения тебе, брат…
Вечеринка в полном разгаре, когда мы появляемся. Пьяные, полуголые, обдолбанные люди мельтешат перед глазами. Одна парочка чуть ли не чпокаются на диване в углу у всех на виду.
Морщусь. В доме наверняка есть, где уединиться, нахуй на людях?
Оо, а вот тут в углу между шкафом и стеной кто-то кого-то дерёт.
Неприятно, но возбуждает до чертиков. Это как просмотр порно. Вроде днище, но смотришь и дрочишь.
Замечаю в толпе Решетняка. Так-с… Таня здесь, а где Тамара? Они вечно с Сэл парой на всех тусах. Она для него как дорогая вещь, которую тщательно охраняет и не отпускает от себя никогда. Они называют это дружбой.
— Держи, — приносит мне стакан вискаря Илюха.
В большом зале слышны восторженные крики и подбадривающие «давай ещё».
Илья знаком головы показывает — идем туда.
Киваю согласно. Делаю большой глоток алкоголя. У входа в зал понимаю, отчего так прёт народ.
На поручнях стоит Сельванна и извивается в танце.
Как она ещё не пизданулась оттуда⁈
Одним глотком допиваю вискарь, и тут же со стола берут второй стакан. Так же одним махом заливаю в рот.
Музыка меняется, а в руках Сэл появляется микрофон. Поёт она охренительно. Могла бы неплохую карьеру певицы сделать, но не хочет.
Пробираюсь через плотную толпу к сцене, задевая кого-то несколько раз плечами. Я, как под гипнозом пения сирены, иду на звук пьянящего и обволакивающего голоса и красиво извивающегося тела. Это завораживает… Отключаются все мысли — мне просто надо туда.
— Не борзей! — пихает меня в бок какая-то девушка, но тут же затыкается. — Сорри! — узнаёт.
Подхожу к постаменту, на котором зажигает Сэл. Замечает меня. Опускается на четвереньки, прижимаясь к полу, приподнимая охуительную попку вверх.
— Play games with my mind… Loving me every night… So you out with your girl… Do it, do it… Hurt me with your lies… Do it, do it…
Подползает к краю, протягивает руку под поручень, хватает меня за капюшон худи и тянет к себе. Лицом к лицу, между нами лишь микрофон.
— I feel like you never do it…I can know like you how… When you do it all loving? Can you do it all night?
— You just have to do it… You just have to do it… You just have to do it, — взрывается толпа.
Теряю над собой контроль. В голове шумит кровь и в глазах туман. Храбрая вода действует. Я в один прыжок оказываюсь рядом с ней.
Поднимается на колени передо мной.
Do it, do it, do it… Do it, do it, do it… Do it, do it…
(TRFN feat. Siadou — Do It)
Теперь она поёт в мой пах, отчего там непроизвольно всё оживает.
На проигрыше поворот и впечатывается задницей прямо между моих бёдер.
Блядь… Я ведь знаю, что ты издеваешься. У меня от одной мысли о тебе член как часовой. Хочешь моего публичного позора? Его я прикрою тобой. Поднимаю её, потянув за конский хвост, намотанный на кулак, и прижимаю к себе.
Трётся. Гладит рукой по волосам. Я сейчас кончу от этого петтинга. Уже сам готов отыметь эту девочку у всех на глазах.
Утыкаюсь носом в шею Сэл. Запах от неё — бомба. Что-то вкусное, сожрать хочется. Врезаюсь губами в нежную кожу. Шарахается от меня.
Вернись, дурочка, я хорошо сделаю…
Между тем музыка меняется. Что-то наше. Ах, да… Знаю этот трек. Сэл пропускает часть слов.
— Давайте все вместе, — микрофон к залу.
— Пошёл ты нах*й, нах*й, — взрывает толпа.
— Да, вот твоя дорога… — тыкает в меня пальцем. — Надо, надо было выгонять с порога… Нах*й, нах*й тебя и твои загоны… Мальчик повторю еще разок, — поворот микрофона к людям.
— Ты смотрел налево, примечая цель. Как ты хочешь королеву, когда ты простой кабель, — орут с танцпола.
Суки! Ладно… Выхватываю микрофон из её руки.
— Бедную девчулю обижали, обижали… Не любили и не целовали, целовали… Её чувства нагло растоптали, растоптали… Одним словом — просто наебали…
(Остап Парфёнов, Nvkrn134 — Ты Не Королева (Remix)
Пилит яростным взглядом меня насквозь. Замах врезать мне по лицу, но успеваю перехватить за запястье.
— Раунд! — ледяным тоном в лицо Сельванны.
Почему у неё взгляд такой поплывший? Зрачков не вижу. Возбудилась? Возможно, но эту девочку так просто не возьмёшь.
Мы до сих пор стоим в этой боевой позе битвы взглядов, на нас переводят свет. Её зрачки не реагируют.
Твою мать!
— Что принимала? — притягиваю второй рукой к себе за шею и тихо рычу.
— Нахрен пошёл! — дергает рукой, пытаясь высвободиться. — Сам ты принимаешь!
Могли и подсыпать, на таких тусах не редкость. Расслабить девочку, а потом трахнуть, пока мозг в эйфории плавает.
Спрыгиваю на пол и рывком за ноги стягиваю её вниз. Джинсы трещат в моих руках, брыкается.
— Иди нахуй Гроу! — машет руками, пытаясь ударить. — Помогите!
— Чувак, девчонку отпустил! — быкует какой-то тип.
— Моя девчонка. Что хочу, то и делаю. Свалил! — оскаливаюсь на него.
Проверять будешь? Не будешь.
Мне освобождают путь. Закрываю Сэл рот ладонью, чтобы не возмущалась.
— Одежду нашу неси, — говорю мужику, ответственному за гардероб.
Через пару минут он выносит мой пуховик и её шубу.
Я всё это время сжимаю в тиски дергающуюся Сэл. Накидываю на её плечи шубу, держу одной рукой за локоть, чтобы не сбежала. Сам с трудом натягиваю куртку, меняя руки.
— На тачке? — шарю у неё по карманам, обнимая.
Прыскает от смеха и перестаёт сопротивляться. Эк тебя накрыло!
Нахожу брелок с ключами.
— Тачила где? — встряхиваю.
— А я хз, — смеётся. — У тебя ключи — вот и ищи.
Волоку её за локоть за собой. Спотыкается, падает. Поднимаю и снова тяну за собой. С трудом на парковке находим её спортивную бэху.
— Ты пьяный за руль собрался сесть? — смотрит хмуро.
— Нет, ты, бля, вгашенная поведёшь! Села в машину!
— Сам ты вгашенный, — усаживается на пассажирское место.
— На меня посмотри! — поворачиваю к себе лицом. — Странное что-нибудь видишь?
— Да, тебя за рулём моей бэшечки, — нежно гладит по панели, обтянутой кожей. — Обидишь мою масичку — я тебя порву! — грозит пальцем.
— Ну, хоть галюнов нет, — завожу машину.
Ей становится хуже. Мечется и смеётся как ненормальная.
Останавливаюсь у ближайшего магазина, блокирую её в салоне, а сам иду покупать побольше воды.
Выезжаю в тихое место, подальше от людей.
— Выходи! — командую.
— Ага, счас! Бегу, волосы назад! Давай вернёмся, там весело…
— Сейчас тебе тоже будет весело, — выхожу из тачки и силой заставляю её выйти.
— Пей! — протягиваю бутылку.
— Я не хочу!
— Пей, я сказал! — перехватываю её за подбородок и насильно вливаю в неё бутылку воды с газом, другой не было.
— Ты оху… — захлебывается.
Вода выходит обратно со всех щелей. Её рвёт.
Открываю вторую бутылку и снова вливаю, зажав её ногами, стоять уже не в силах оба.
— Отпу… — давится.
Опять всё обратно.
— Утопишь, гад! — слабо, но сопротивляется, когда начинаю вливать очередную порцию.
— Терпи!
После четвертой она окончательно сдаётся и перестаёт дёргаться.
— Холодно… — дрожит.
Мокрая вся, а на улице конец декабря. Моя одежда тоже насквозь.
— Кажись, отпустило… — сажусь в сугроб.
Внутри всего трясёт. Собираю пригоршню снега и протираю им лицо.
Левашевский, попадёшься ты мне, я тебе ебало разобью. По-любому, твоих рук дело.
— Поехали, — помогаю Сэл встать и сесть в машину.
Куда её такую? Домой? Мать убьёт. Сельванна и так вечно влетает в истории порочащие честь семьи. А тут под кислотой…
К себе… Больше некуда.
По пути несколько раз останавливал машину, её рвёт.
— Мне плохо… — всю колотит.
Дома снимаю с неё мокрые вещи, борясь со своей идиотской эрекцией. Сейчас стояк совсем не в тему. Кутаю в теплый махровый халат.
Сил у Сэл нет, и приходится отнести в кровать на руках.
Нахожу в телефоне контакт своего семейного врача.
— Пётр Игоревич, извините, что поздно, — набираю его.
— Ничего Лёша. Случилось что-то? Заболел?
— Не я. Знакомая одна… Можете ко мне приехать?
— Что с ней? — серьёзно.
— Думаю, дрянью какой-то накачали на вечеринке. Я ей желудок промыл, но она на ногах еле стоит.
— Понял. Скоро буду.
Отлично!
Сажусь рядом с Сэл на кровать, убираю с лица выбившийся из хвоста локон.
Даже сейчас красивая, дрянь.
Надо же было угораздить в тебя влюбиться.
Только тебе на меня ровно. Завидую тому бриташке, который смог тебя обуздать. У меня не получается…
Перебираюсь на пол напротив и любуюсь. Что мне теперь ещё остаётся? Правильно — нечего.
Отрывает звонок в дверь.
— Проходите, — пропускаю врача.
Он раздевается и идёт в спальню.
— В отключке? — смотрит по очереди на её зрачки.
— Спит вроде, бубнит что-то…
— Сейчас я ей поддержку прокапаю, чтобы токсины выгнать, и утром только головная боль останется. Точно не со стажем? — смотрит на меня пристально.
— Нет. Я думаю, она и не поняла, что ей что-то подсунули.
— Ясно, — достал из сумки всё необходимое. — Можешь пойти чайку попить. И мне налей. Ночь длинная предстоит.
— Хорошо…