Ближе к обеду едем в аэропорт, там ждёт частный самолёт семьи Сельванны. Впервые полечу как миллионер. Летим во Францию, Куршавель. Её семья каждый год ездит туда отмечать Новый год, покататься на лыжах. А вот Сэл предпочитает сноуборд.
Мне пришлось освоить лыжи для прошлых съёмок, играл спортсмена, так что не будет стыдно.
Её мать до сих пор на меня зуб точит. Чем я ей не угодил? Не самая достойная партия для дочурки? Так это ей выбирать. Хотя моя тоже, даже не познакомившись с Сэл, не очень восприняла новость о моих отношениях. Посчитала её распутной и избалованной. Знала бы она правду… Мне, по её словам, нужна простая и скромная девушка. Чтоб со скуки с ней сдохнуть… Меня заводит бешеный характер Сельванны. Её агрессия. Я видел, как она посмотрела на Эмми вчера в ресторане. Как львица. Ревность? Мне так показалось.
Про чувства Эм ко мне я знаю, но ничем не могу ответить. Не зажигает она во мне огонь, как Сэл. Что я могу поделать⁈ Не давать же ей напрасные надежды. Лучше сразу показать, что место занято, и обо мне лучше забыть.
— Может быть, стоило остаться в Лондоне и тут провести каникулы? — спрашиваю у Сэл, после того, как стюардесса пристегнула мой ремень. Красивая, даже обернулся ей в след.
— Ещё раз на неё посмотришь, я тебе глаза выколю, — рыкнула на меня со злостью Сэл.
Она сидит напротив, и по глазам вижу — не шутит.
Взгляд ледяной и безжалостный.
— Я всего лишь… — запнулся, не зная, что сказать.
Эта злоба в её голосе пробежалась холодом по моему позвоночнику. Судорожно сглатываю.
— Отец хочет, чтобы мы прилетели, — уже абсолютно спокойно отвечает на мой вопрос.
— Хорошо…
Как у неё получается так резко менять эмоции? От любви до ненависти… Но я ведь даже не знаю, любит ли она меня… Она только сказала, что ей хорошо со мной.
Через пару часов мы были на месте и ещё около часа внедорожником.
Красота невероятная! Снег лежит везде, водитель сказал, что ночью как раз выпал свежий. Люди снуют туда-сюда. Все в основном в лыжных костюмах.
Конечно, Рон, это же горнолыжный курорт премиум класса!
Семья Сельванны живёт в отдельном огромном шале. Вокруг заметённые ёлки. Как в рождественскую сказку попали. Кругом чистый скрипучий снег.
Нас радостно встречают… Помимо уже знакомых лиц присутствует ещё бабушка. Милая женщина на вид пятьдесят с хвостиком, но Сэл сказала, что ей шестьдесят восемь. Светлые волосы собраны в аккуратную причёску, дорогая, хоть и домашняя одежда. В прошлом была красавица, она и сейчас неплохо выглядит для своих лет. Ольга похожа на неё, те же черты лица Бабушка оказывается профессор. Удивительно, как женщина смогла сочетать семью и карьеру?
— Мы подготовили вам отдельные спальни, — говорит нам вдогонку Ольга, когда мы поднимаемся на второй этаж.
— Мам, не смеши! Нам не по пятнадцать, — отвечает Сэл.
Комната огромная, кровать ей под стать. Сельванна назвала её странным словом «траходром», но что оно означает, объяснять не стала, просто хитренько похихикала на мой вопрос.
Вид из окна волшебный на горы. От красоты мурашки по коже побежали.
— Волшебно! — задохнулся я от увиденного.
— Да-а, мы это дом каждый год снимаем. Он почти родной, но я каждый раз удивляюсь этой красоте, — притрагивается рукой к окну.
— Интересно, куда вы ездите летом?
— В Испанию, Барселона. У нас там дом на побережье, — опирается спиной на стекло. — Бабушка и Стаська живут там почти всё лето. Я раньше тоже жила, но последние пару лет не до этого…
— А родители?
— Они работают… — опускает глаза в пол.
— Я их понимаю, — ставлю руки на стекло по бокам от её головы.
— Я тоже… Надо чемоданы разобрать, — пытается выскользнуть.
— Подождут… — целую в губы, шею.
Моё тело изнывает, если я к ней не прикасаюсь. Она мой личный наркотик и я крепко на него подсел.
Сзади слышен звук камеры… Мы прерываем наш поцелуй. На пороге Анастасия охотится на нас с фотоаппаратом.
— Стаська, удали! — кричит на неё Сэл и бежит следом за сестрой.
Меня разбирает смех.
Ладно, пока они воюют, развешу вещи в шкаф.
— Догнала? — спрашиваю, когда она возвращается.
— Да, но камера запаролена. Говорит — на память. Будете потом смотреть, и вспоминать в старости. С такой, как ты до этой старости ещё дожить надо! — кричит в коридор.
Мне смешно. У нас с Бэллой, моей сестрёнкой, большая разница в возрасте, я с ней могу поиграть только, как с маленькой. Ей пять всего. А здесь видна «дружба».
— Вы любите друг друга.
— Да, только она огромная заноза в моей заднице.
До ужина мы не выходим из спальни, просто лежим, обнявшись на кровати, и смотрим в окно. Молча… Нам не нужно слов, за нас всё говорят наши глаза и тела. Иногда целуемся. Всё же надо было остаться в Лондоне, тут я шалить стесняюсь.
За столом вся семья. Всё спокойно, никто ни с кем не грызется. Даже Ольга смотрит сегодня добродушно, без высокомерия. Александр так вообще всё старается переводить в шутку. Веселье.
Потом нам вручили подарки. В моей коробке оказался стильный свитер.
Пока они семьёй обсуждают что-то своё, я выхожу на балкон подышать воздухом. От выпитого алкоголя немного опьянел. На улице холодно, на мне только толстый джемпер, но даже сквозь него чувствуется мороз. Это отрезвляет.
— Курите? — раздается голос сбоку.
Ольга протягивает мне пачку сигарет.
— Нет, бросил три года назад, — отказываюсь.
— А я не могу, — подкуривает, затягивается и выпускает дым. — Работа и семья — одни сплошные нервы. А это успокаивает ненадолго… Аня ругает постоянно, но у нас характеры одинаковые, обе упрямые. Да и с силой воли у меня туго.
— Вот и я, поэтому долго не бросал. И юность была бурная, — облокачиваюсь на перила. — Вы не ладите с дочерью?
— Скажем так — мы друг друга терпим. Любя. Тебе я тоже желаю терпения, — снова выпускает струйку дыма.
— Почему?
— Потому что на твоём месте, я бы от неё бежала подальше. Она монстр. Раздавит и места мокрого не оставит, — тушит сигарету и выбрасывает вниз.
— Не очень вы хорошего о ней мнения. Это же ваша дочь!
— Поэтому и предупреждаю. Знаю, что сами виноваты в этом, пожинаем плоды своего воспитания. Вовремя не заметили, упустили момент, когда она стала такой циничной. Ты хороший парень, я ещё тогда поняла, четыре года назад, добрый и отзывчивый. Вот и хочу, чтобы ты знал, что она не милая девочка, которой ты тогда помог. Она кошмар. Однажды я ей задала вопрос — сможет ли она убить. Знаешь, что ответила? Да… если обстоятельства того потребуют…
Я не верил словам Ольги. Сельванна не может быть такой, как говорит о ней мать. Я видел в ней внутреннюю агрессию, но чтобы убить…
— Я не верю, — складываю руки на груди. — Она не такая…
— Ты как влюбленный видишь в ней только хорошее. Но розовые очки рано или поздно с глаз спадут. И ты разглядишь то, что вижу я… — похлопывает меня по руке и уходит в дом, оставляя одного с кашей в голове.
Холод начинает пробирать насквозь. Но я всё ещё стою и перевариваю наш разговор.
— Ты сдурел? Простудиться хочешь? — выводит меня из оцепенения Сэл, накидывая на плечи толстый плед.
Обнимает за пояс, а я накрываю нас обоих. Не может она никого убить, я знаю. Всё это глупости… Сэл могла так сказать просто, чтобы позлить мать.
Но она действительно всё ещё для меня большая загадка, которую хочется разгадывать и разгадывать, как бесконечную игру на телефоне.