— Sister! — кидается мне на шею Стаська.
— Ну-ну, полегче! — отрываю от себя. — Иначе у меня позвоночник в штаны высыплется. Чем тебя тут кормят? Здоровая какая!
— Нормально кормят, — а сама косится в сторону Мишки. — Познакомишь?
— Можно подумать нужно, — снимаю куртку. — Условно вы знакомы. Он у нас пару дней поживёт, потом к родителям в Питер рванет. Бабуля где?
— На кухне с Галей ужин готовят.
В гостиной появляется горничная.
— Даша, покажи Михаилу его комнату, — обращаюсь к ней. — И мой чемодан в мою спальню отнесите. Пойду с ба поздороваюсь.
Мишка пошел наверх в гостевую, а мы со Стаськой вприпрыжку побежали на кухню.
Бабуля и Галя при виде меня пускают слёзы.
— Похудела-то как… — запричитала бабушка.
— Ба, не говори ерунды, мой вес прежний.
— Осунулась, бледная какая-то. Твой Джон тебя в чёрном теле держит!
— Все так работают, я не исключение, — попытка стянуть со стола кусочек огурца, но получаю по руке от Гали.
На пороге появляется Миша со своей улыбкой до ушей:
— Добрый вечер!
— Господи, ты не одна приехала⁈ С молодым человеком.
— Бабуль, ну, ты чего! Это Миша — мой менеджер. У него тоже отпуск, он пару дней у нас побудет. Да, милый? — прикалываюсь, облокачиваясь на него.
— Да, — в ответ изображает воздушный поцелуй.
— Ой, хоть один мужчина в доме будет, — радуется ба.
— Почему один? Скоро Антон подъедет, он уже мне скинул, что выехал, — сообщает Стаська.
— А почему это он не мне, а тебе пишет? — недовольно упираюсь руками в стол.
Подозрительно как-то.
— Откуда я знаю… — прячет глаза сестра.
— Как твою бабушку зовут? — интересуется Миша, когда мы идём открывать дверь на звонок.
— Валентина Ивановна.
Антон вваливается в дом весь в снегу, разошелся к ночи. Запрыгиваю на руки к другу и чмокаю много раз лицо.
— Угомонись, бешеная! — опускает меня на пол.
— Я соскучилась, — прижимаюсь к моему большому и сильному другу, стряхивая снег с его куртки.
— Я тоже. Раздеться дай!
— Даю, — отпускаю его ненадолго, пока снимает куртку и мокрую обувь, потом опять обнимаю его.
— Антон, — протягивает правую руку Фалькону.
— Миша.
— Пойдемте за стол, там уже всё накрыли, — тяну их за собой.
Ужин прошел на веселой ноте. Обсудили, наверное, все, что не успели рассказать при звонках по телефону. Антон отчитался о делах на фирме, он следит за работой генерального директора, чтоб деньги не уходили налево.
— Как Арс? Большой уже? — допытываюсь у друга.
— Семь месяцев стукнуло. Я же тебе фотки скидывал.
— На фотографиях не понятно, какой он. С тобой рядом все маленькие.
— Приезжай — увидишь.
— Завтра и послезавтра не могу, у дядь Вовы концерт, попросил выступить, а вот потом приеду, — постукиваю ладонями по столу. — Так хочу его потискать.
— Ты будешь выступать на концерте?
— Ага. Только это трибьют, так что у нас чуть больше суток, чтобы подготовиться и прогнать максимально песню. Дядь Вова ещё придумал, что это должен быть дуэт с Алексом.
— Да, ладно! — подскочила Стаська. — С Гроу? Врешь!
— Сама не в восторге. Но…
— Он же классный! У вас же было что-то… — закатывает глаза под лоб Стаська.
— Не неси ерунды! Не было ничего.
— Это тот самый Алекс? Из Эмиратов? — посмеивается Мишка, вспоминая мою историю.
— Ага. Мух назойливый.
На следующий день дядя Вова встречает меня в здании своего офиса у лифта лично. Я приехала одна, Миша отправился на встречу с какими-то рекламодателями. Точно надо было в отпуск на Мальдивы рвануть, никто бы не доставал на краю света.
— Моя любимая девочка приехала, — прижимает к себе и целует крестный.
— Не могу же я тебе отказать.
— Не можешь, конечно. Идём, там уже все музыканты собрались, у вас времени всего ничего, чтобы всё максимально отрепетировать, а завтра перед концертом прогнать. Песню ты знаешь? — приобнимает меня за плечи, мы направляемся по длинному коридору в репетиционный зал.
— Твои — все наизусть.
— Отлично. Вот Алексу сюрприз будет, когда увидит, с кем ему придётся петь.
— А он не знает?
— Я ему не сказал.
— Мне кажется — ты с ним излишне нянчишься. Он так и на голову залезет. Ты с ним построже.
Знаю его выходки, пару раз звонил мне в какой-то истерике, а потом вдруг пропал.
— Уже… — вздыхает дядя Вова. — Вытворяет что хочет. Срывает концерты, не выходит на сцену, если что не по его. В начале следующего года у нас контракт заканчивается, так он уже сказал, что продлит только, если его процент повысят до семидесяти. Совсем оборзел. Но он приносит больше всех денег, так что будем торговаться.
— Лечить его надо от звёздной болезни.
Доходим до нужной двери. В небольшом зале восемь музыкантов и ещё пара парней.
— И где этот засранец? Охрана сказала, что он приехал, — рыкает на одного из них.
Тот в испуге только лупает глазками и пожимает плечами.
— Побудь здесь, я его сейчас найду, — говорит мне крестный и выходит.
Но пропажа сама нашлась через пару минут. Алекс заходит в зал, разговаривая с кем-то по телефону:
— Малышка, как только закончу — сразу к тебе, — мурлыкает в трубку кому-то.
Любит он! Заврался в край.
Увидев меня, сразу отключается, прячет смартфон в карман, окидывает внимательным взором и улыбается, счастливо искрясь.
Одет по последней моде. Денег на свой вид точно не жалеет. Это я пришла в спортивном, хоть и брендовом, костюме и угах. Холодина на улице.
— Какие люди и без охраны, — острит Гроу. — Владимир Николаевич самый лакомый кусок для меня припас — восходящую западную звезду из Европы выписал. Приятно…
— Губу закатай! Я здесь только по личной просьбе дяди Вовы, а не для потехи твоего самомнения — язвлю в ответ.
Дружественный тон при разговорах по телефону сразу улетучивается, как только мы встречаемся в одном пространстве. Атмосфера накаляется. И беседа его с какой-то «малышкой» жутко напрягает.
— Не думал, что вот так встретимся. Я скучал… — меняется его тон на мягкий.
— Слышала я только что, как ты скучаешь.
— Вот ты где! — врывается дядь Вова и прерывает наш разговор. — Где ты шляешься?
— В туалет ходил. Нельзя? — защищается парень.
— Мог бы и потерпеть. Можем начинать.
— Чтобы ты не думала, я правда очень скучал, — тихо говорит Алекс, когда мы подошли к микрофонам. — Вот ведь пути господни неисповедимы…
— Да уж…
— Кто бы мог подумать, что фортуна повернется таким боком, и мы будем петь вместе. Правда? — ухмылка не сходит с его лица.
— Ещё бы, не думала, что так низко упаду…
Петь дуэтом у нас не получается. Гроу всё время ложает. Хочется его придушить. Мы здесь уже шесть часов бьёмся, но всё без толку.
— Идиот, ты без автотюна вообще в ноты попадать можешь? — выводит меня из себя.
— Ну, извините, я, как вы, консерваторий не оканчивал, — зубоскалит в ответ. — Не могу я такие высокие ноты брать.
— Да ты никакие не можешь! Кто тебя только слушает⁈- шиплю на него. — Я тоже, между прочим, консерваторию не оканчивала, уроки вокала никто не отменял.
Придурок психует, бросает микрофон и уходит, на звонки и сообщения не отвечает. Дядя Вова рвёт и мечет, обещая выкинуть с волчьим билетом и, что сучонка никуда больше не возьмут. Да этот псих и один не пропадет с такой армией поклонниц!
Заявляется часа через три, ничего не говоря, подходит к микрофону и делает всё как надо. Перебесился видимо. Или сообщения прослушал.
— Довольна? — со злостью в глазах смотрит на меня.
— Вполне. Только так надо ещё раз десять, чтобы завтра не опозориться на концерте. Сможешь?
— Смогу, — расплывается в сумасшедшей улыбке.
Точно ненормальный! Ему определённо в дурдоме прогулы ставят.