Саундтрек: Иван Дорн — Бигуди.
Арс что-то недовольно бурлит на своём языке, игрушка у него не складывается.
— Уу, — отводит мою руку, когда пытаюсь ему помочь.
Такой милый пупсик. На Тоху похож.
Хочется схватить на руки и зачмокать пухленькие розовые щёчки. Но он от меня отстраняется, не знает. Я его видела только на крещении и после на празднике.
— Антош, ему мама нужна, — толкаю ногой друга, который растянулся рядом на ковре. — Он мальчик. Да и вообще… Без мамы плохо.
— Такая нам не нужна, да сынок? — проводит пальцем по маленькому курносому носику. — Она за полгода всего два раза позвонила, чтобы узнать как ребёнок. В Эмиратах задницей по клубам крутит.
— Другая… За тебя любая пойдёт.
— А мне любая не нужна. Я любимую хочу, — тяжело вздыхает.
— А она есть?
— Есть. Но…
— Что? — настораживаюсь.
— Ничего… Она не знает о моих чувствах.
— И чего тянешь? Испугался? Не поверю!
— Есть обстоятельства…
— Ладно. Не хочешь говорить — не говори. Я думаю, ты справишься с этими проблемами.
— Да. Но не сейчас. Нужно время…
Когда Решетняк влюблён — это звездец! Он в депрессию впадает. Вот и сейчас как собака побитая.
— Родецкий сегодня тусовку в честь своей днюхи устраивает. Меня пригласил. Плюс один. Пойдёшь? — отвлекается от давящих мыслей.
— Какой ещё Родецкий? Лучший друг Гроу? — вспоминаю этого парня.
— Да, Илья.
— Не пойду! Там точно будет Алекс, — отказываюсь от его предложения.
— Алекс в Минске ещё. У него концерт там вчера был и сегодня фан-встреча.
— А вы смотрю, дружите? — ревностно.
— Просто общаемся иногда, — оправдывается. — Ну, так пойдёшь?
— А его куда денешь? — киваю на гукающего Арсения.
— Он спать уже будет. А ещё есть няня и бабушка с дедушкой. Найдется, кому присмотреть.
Родители Антона снова сошлись, знатно потрепав друг другу нервы.
— Ладно! Я же всё-таки отдыхать приехала.
Выходим из машины у бара-ресторана. На вывеске громкое название «Днище».
— Это прикол такой? — спрашиваю у Антона, показывая на надпись.
— Ну, типа того, — смеётся. — Просто ресторан как бы под землёй. Днище пробило. Новое местечко, все крутые тусы теперь проходят здесь. А ещё тут акустика охуительная. Тебе понравится.
Ресторан действительно, словно в каком-то круглом бункере. Два этажа: верхний, он же первый, и цокольный. Весь движ внизу, но и наверху стоят столики вкруговую по всему залу.
Биток. Родецкий встречает гостей внизу у лестницы, под которой сложена гора подарков.
Преобразился парень, я его ещё сопляком помню по клубам, сейчас стал мужественнее. Не красавиц с обложки, но есть в нём что-то по-мужски привлекательное. Девушки к таким тянутся и это даже сейчас заметно — две красотки рядом.
— Ого! — смотрит на меня с удивление. — Вот это шикарный подгон! — благодарит Решетняка. — Мисс, я надеюсь, что вы усладите наш слух своим прекрасным пением? — паясничает как обычно, кланяясь.
— Я не подаю, — в ответ.
— Жаль… Мне было бы приятно.
— Возможно, я передумаю…
— Обязательно передумайте, — продолжает свою дурацкую игру, целуя руку. — Да, хорош! Я рад, что ты приехала, — обнимает и похлопывает по спине.
Клоун. Сколько помню — всегда дурака изображает.
Лиц знакомых полно. Приветствуют, поздравляют с прорывом в мир западного шоу-бизнеса. Много фотографируемся. Веселимся по полной. И даже Антон почти не отходит от меня. На девушек точно не отвлекается, словно их здесь нет.
Что с тобой? Отцовство на тебя так повлияло? Или любовь, про которую ты заикнулся?
— Вау! А говорили, он не приедет, — произнесла рядом какая-то девушка.
Слежу за направлением её взгляда.
Fuck!
В Минске автографы говоришь, раздаёт⁈
Повелась как наивная дурочка! Хрен он пропустит день рождения лучшего друга. Это же Гроу!
Спускается вниз по лестнице, раздавая пожатия и поцелуи направо и налево.
Беру со столика бокал вина и пытаюсь затеряться в толпе. Не хочу с ним встречаться после последней нашей встречи. Стыдно, блин! Тогда мне это таким не казалось.
Обдумываю план, как отсюда незаметно свалить, пока он меня не заметил.
Серьёзно⁈
Я думаю, он уже точно знает о том, что я здесь. Родецкий наверняка его предупредил. И наше столкновение всего лишь дело нескольких минут.
Ну вот! Пробирается через толпу ко мне.
Мечусь, не зная куда рвануть.
Туда! Дёргаюсь направо, там людей побольше.
— Стоять! — успевает перехватить сзади за талию. — Куда сбегаешь?
— Никуда… — втягиваю живот.
Горячая рука обжигает голую кожу. На мне короткая кофта.
— Рад, что ты приняла приглашение, — отводит мой хвост в сторону и утыкается носом в шею.
— Ты подстроил… — меня всю мурашит.
— Естественно. Антон получил приглашение, я точно знал, что возьмёт он с собой тебя.
— Я могла не пойти. Не хотела…
— Тоха умеет уговаривать, — разворачивает к себе лицом.
Обхватывает за виски ладонями, немного сжимая. Ловит мой взгляд. Его такой тяжёлый и счастливый…
— На нас смотрят, — пытаюсь не задохнуться.
— Боишься, испорчу твою репутацию? — улыбается краешком губ.
— Нет… Давно отбоялась. Снимут, все узнают…
— Пусть знают. Я своих чувств к тебе никогда не скрывал.
— Раздуют из мухи слона… Поцелуй наш уже все кто мог, обсудил.
— Давай ещё масла в огонь подольем, — наклонился поцеловать, но я отвернулась, и он только мазнул губами по щеке. — Зачем ты так со мной, а? — прижимает к себе за затылок.
— Давай без публичных лобызаний⁈
— Я найду, где уединиться…
— Даже не мечтай! Просто отдохнём. Без всего этого…
— Окей! — легко соглашается и отпускает.
Как-то подозрительно… Мне его эти качели совсем не нравятся. Я понятия не имею, что от него ожидать. Он непредсказуем. Бывали моменты, когда изображал полный игнор, словно я пустое место. А на следующий день мне привозили огромные букеты цветов от него.
— От меня только далеко не отходи, — тянет за рукав кофты, заметив, что я пытаюсь слинять.
Хрен с тобой! Антоше сейчас всё равно не до меня, он с парнями что-то обсуждает.
— Выпьем? — Алекс тормозит проходящую мимо официантку с подносом. — Держи! — подаёт бокал вина.
У меня и так голова уже кругом, но я беру. Пьём и одновременно прожигаем друг друга взглядами. Не по себе рядом с ним. Раньше я его просто терпеть не могла, а сейчас что-то сломалось. Нет такой яростной неприязни, хоть он меня до сих пор бесит.
Подходит кто-то из его друзей, меня представляют. Завязывается легкий разговор про работу. Алекс подаёт мне ещё один бокал вина. Улыбочка не сходит с его лица.
Хочу свалить тихонько, но сделав шаг, понимаю, что Гроу держит меня за край кофты.
Даже не вздумай! — читаю в его глазах.
Да какого хрена! Командир нашёлся! Но попытка сбежать, показав характер, провалилась.
— Извините, парни! Но киска хочет потанцевать, — придумывает предлог, чтобы уйти.
— Киска? Борзеешь⁈- шиплю на него.
— Пантера, львица, тигрица… Выбирай любое. Но всё это — кисы, — прижимает за талию к себе, раскачиваясь в такт музыке.
— По правилам бальных танцев твоя рука должна быть не на талии, а на линии лопаток, — поднимаю его руку на нужное место.
— Обойдёмся без этих дурацких правил, — возвращает руку обратно и сильно встряхивает меня, вжимая в себя. — Как о твоей причёске все мечтают, когда кружишься в танце… Как о, yeah, и волосы твои летают, как на обложке глянца, — напевает звучащую песню.
— Скажи, что у тебя в кармане фонарик… — чувствую его эрекцию.
— Нет, — нагло лыбится. — Там то, о чём подумала. Возбуждаешь ты меня.
Зачем я спросила⁈
Не задавай вопросы, если не хочешь получить такие ответы.
— Никаких результатов, а что между нами?
Ты манишь меня, ты манишь меня, своими волосами, — продолжает напевать.
Музыка замолкает. На сцену выходит Родецкий, берёт микрофон.
— Гайз, послушайте, — громко кричит.
Толпа затихает.
— Спасибо! Спасибо всем, что пришли отпраздновать со мной мой двадцать четвертый день рождения! Я очень рад! Но я вышел по другому поводу. Кто там за пультом света, можно посветить вот сюда, — показывает пальцем на нас.
Через пару секунд место, где мы стоим, освещает софит. Люди расступились, и мы остались в середине круга с Гроу. Так и не разлиплись друг от друга после танца.
— Я думаю, представлять их не надо, — продолжает Илья. — Но… Эти двое сегодня заявили, что не готовы петь на моей днюхе!
Толпа недовольно заулюлюкала.
Засранец ты, Родецкий!
— Я не так сказал! — оправдывается Алекс, поднимая одну руку вверх, а второй прижимая меня к себе. — Ты попросил наш дуэт, а я отказался до релиза. Справедливо?
— Да! — взорвала толпа.
— Можем караоке спеть, — смотрит на меня, склонив голову в предложении.
Согласно развожу руки.
Взрыв аплодисментов.