Вчера, прощаясь, договорились с Сельванной, что сегодня вечером встретимся и сходим в кино. Оказывается, мы два киномана. После решил устроить ей свидание на крыше небоскрёба. Терять лицо единственного правильного ухажёра не хочется. Если у такой красивой девушки никогда не было свиданий, то дай их ей.
Но сегодня она вдруг замолчала, на звонки и сообщения полный игнор весь день. Набрал Мишку, он сказал, что у неё сильные головные боли, и они вызвали парамедиков. Джетлаг… Я сам сморщился от этого слова. В первый мой приезд в Америку тоже ощутил его на себе — головная боль и бессонница мучили несколько дней.
Прыгаю в машину, которую взял напрокат, и еду к ним.
— Нехилый домик! — охреневаю про себя, когда въезжаю во двор дома, в котором живёт Сельванна со своими помощниками.
Большой двухэтажный особняк с садом и бассейном.
Дверь открывает горничная и проводит меня в гостиную. Мишка сидит на диване, разложив перед собой на журнальном столике кучу документов. Пожимает мне руку в приветствии.
— Зря приехал. Врач сделал ей укол обезболивающего, сказал, что скоро она заснёт и проспит до утра.
— Всё так плохо, что даже анальгин не помогает?
— Хуже только после шампанского, — ухмыляется по-доброму Мишка. — Прошлой осенью в Египте на съёмках она сдуру полбутылки осушила, плохо было на следующий день просто нереально.
Сверху спускается Алёна и присаживается рядом с Мишей.
— Привет! Как она?
— Сказала, что боль отпускает. Но нужно поспать…
— Я пойду к ней, — направляюсь к лестнице.
— Алекс! — окликивает меня Миша.
Я останавливаюсь и разворачиваюсь к ним.
— Хочу тебя предупредить. Если у тебя к ней не серьезно, то не морочь ей голову. Я не хочу снова видеть, как она плачет. Иначе — я тебя по стенке размажу.
— Серьёзно! — отрезаю все его сомнения одним словом.
— Первая дверь слева, — Алёна вдогонку.
Поднимаясь по лестнице, думал, о каких слёзах говорил Мишка.
Из-за бывшего?
Сэл не похожа на истеричку. И бросила она его сама.
Тихонько открываю дверь в спальню. Полумрак… В дальнем углу слабо светит лампа. На одной половине большой кровати под одеялом свернулась Сэл. Я устраиваюсь в кресле напротив.
Она не открывает глаз, скорее всего уже спит, хотя ресницы немного подрагивают. Откидываюсь на спинку и просто долго смотрю на мою красавицу. Бледная, это даже в неярко освещенной комнате видно. Домашняя совсем.
Как же я тебя люблю…
— Прости, что сорвала наш поход в кино, — неожиданно тихо произносит Сэл.
— Ничего страшного, ещё будет время, — двигаюсь на край, ближе к ней. — Как голова?
— Уже лучше…
— Тебе нужно спать… Я мешаю, — поднимаюсь, чтобы уйти.
— Не уходи, — режет слух её просьба.
— Хорошо, я на пять минут, и вернусь, — целую в щёчку и выхожу.
Открываю двери по очереди в поисках ванной. Нашел. Брызгаю в лицо ледяной водой. Кожа горит, а сердце бьётся, как у воробья. Всего два слова вывели меня из полного равновесия.
Это же моя девушка! Но именно сейчас осознание сего факта как-то непривычно для меня. Так долго ждал, она согласилась, а я теперь боюсь. Боюсь не потянуть её, облажаться…
Я возвращаюсь. Скидываю кроссовки и футболку, я в ней задыхаюсь, и ложусь рядом. Сэл дышит ровно и не шевелится. Уснула… Утыкаюсь носом в её затылок, вдыхая запах волос. Они пахнут какими-то фруктами. Аромат похож на её духи, но без примеси шоколада. Вкусная и сладкая, как конфета. Так бы и проглотил.
Долго лежу, поглаживая легонько по волосам и перебирая любимые локоны. Как же я от них тащусь…
Вспоминаю первое прикосновение к их шелковистости и свой восторг от длины. Она для меня тогда была как инопланетянка — красивая, необычная и загадочная. И я влюбился по уши…
Постепенно мысли стали пропадать и я проваливаюсь в сон.
Сельванна.
Раннее утро. Неудивительно — я уснула около восьми вечера. Все ещё спят. В голове лёгкий туман, но уже не болит.
Алекс посапывает за спиной, обнимая за талию и прижимая к своей груди. Горячий…
Совсем легонько прикасаюсь к тату на его руке с моим именем. И ведь выполнил моё тупое желание в начале нашего знакомства, а я не пришла на обещанное свидание, если он его сделает. Идиотка…
Осторожно, чтобы не разбудить, убираю с себя его руку и, стараясь не шуметь, бегом из комнаты, рванув в туалет. Потом душ.
Семь утра. Солнце уже встало. Из окна моей спальни открывается потрясающий вид на берег. Раздвигаю шторы и открываю окно, в комнату врывается свежий ветерок. Вглядываюсь в голубой океан, блестящий на солнце. Тихий… В такие дни чувствуешь себя заново рожденным. Жить хочется…
Алекс ворочается на кровати.
— Зачем ты встала? — слышится сзади его сонный голос.
Поворачиваюсь к нему и внимательно разглядываю. Лениво по-детски хлопает ресницами. Красивый…
— Как ты себя чувствуешь? — произнес с волнением.
— Хорошо…
— Ещё рано, — смотрит на часы на руке, мой подарок на день рождения. — Ложись, поспи…
— Я не хочу, Алекс, — подхожу к кровати, не отрывая от него глаз.
Как я раньше этого не заметила.
— А что ты хочешь? — вымученно улыбается и смотрит на меня вопросительно.
Сажусь рядом с ним, провожу кончиками пальцев по его небритому подбородку, щекам. Погружаю их в его волосы, чувствую кожей какие-то неровности. Не припомню их…
— Тебя, — вложив в это слово всё своё желание.
Алекс дёргается. Замечаю, как расширились его зрачки в голубых, как небо, глазах. Они становятся почти черными. И мы сливаемся в поцелуе. Таком, что он сжигал всё внутри напалмом. Вспыхиваем, как спички, обжигая друг друга поцелуями и прикосновениями. Гроу делает резкий переворот, и я в мгновение ока оказываюсь под ним.
Он распахивает мой халат. Под ним ничего… На его лице довольная хищная улыбка.
Губы изучают каждый сантиметр моего тела, а я плавлюсь как воск. Когда его губы касаются груди — по телу проходит горячая волна. Внизу живота приятно и болезненно тянет, а от вспышек в голове мутнеет.
Он втягивает один сосок в рот и делает вокруг него круговые движения языком, слегка прикусывает. Взвизгиваю и выгибаюсь дугой. Алекс просовывает руку под спину, проводит ей вниз и сжимает попу. Вторая рука и рот ласкают грудь. От сладких ощущений мозг не соображал. Только чувства — острые, как нож.
Губы Алекса возвращаются к моим и впиваются жёстко, настойчиво, я отвечаю укусом. Рычит на меня… Отвечает тем, что прикусывает мочку уха. А потом запускает в него свой язык. От невероятных ощущений хочется сбежать, но ноги отказали. Всё тело собрясает дрожь.
— Алекс, пожалуйста… — прошу умоляюще.
Эта самая сильная пытка, которую я когда-либо чувствовала.
Он отстраняется и смотрит на меня. В его глазах пляшут бесы.
— Сэл, ты уверена?
— Я голая перед тобой. Есть сомнения?
Он снова покрывает моё лицо поцелуями. Коленом раздвигает мне ноги и запускает в меня пальцы. Толчок вперёд. У меня вырывается стон.
— Да, киса. Теперь я верю, что ты меня хочешь, — проводит этими пальцами по моему животу, оставляя мокрую дорожку.
Его одежда сброшена, теперь мы оба обнажены, как первобытные люди. И секс такой же — дикий и необузданный. Крутимся на постели, лаская друг друга.
Когда он входит в меня, я чувствую боль и вскрикиваю.
Чёрт! Он заполнил меня всю. Размер огромный.
— Ты привыкнешь, — раздаётся смеющийся голос Алекса над ухом.
Он двигается, а меня от каждого толчка уносит горячей волной. Стоны и крики сами вырываются, я не могу их контролировать. Дыхание будто остановилось. Тело пробивает током так, что ноги сводит. Я судорожно дёргаюсь в оргазме и чувство будто описалась.
Fuck!
В голове словно взорвался склад боеприпасов.
Алекс ненадолго отпускает, дожидаясь, когда меня перестанет бить дрожь. А потом снова входит. Движения становятся быстрее и глубже. Мир вокруг разбивается вдребезги, звуки исчезают, только пульсируют охренительные импульсы в голове. Меня снова накрывает волной оргазма. Я его царапаюсь и кусаюсь, а он только смеётся:
— Дикая кошечка!
Дальше был ещё и ещё оргазм, пока Алекс не получает такое же удовольствие, как и я. Наши стоны ласкают слух. Это было цунами… Накрыло и я тону…
Оба мокрые и обессилевшие мы лежим поперёк кровати валетом.
— Детка, ты огонь! — целует мне ногу, а потом кусает за это место.
— Ты тоже неплохо дров подкидываешь, — шучу в ответ.
Он смеётся, наматывая мои волосы на руку, тянет на себя.
— Ай! — прикусываю его за бок.
Урчит по-кошачьи.
Мой котик…