На большом студийном экране я в полном одиночестве смотрю новый ролик команды Сельванны.
Три девочки в стиле Харли Квинн, только в чёрном, с битами, под предводительством Сэл.
«I’m a bitch, I’m a boss…»
Сука, какая же она охеренная…
Прогиб, приседание, кач попой.
У меня челюсти сводит от желания. Откидываюсь в мягком офисном кресле и вцепляюсь пальцами в подлокотники. Мышцы на лице начинают непроизвольно дёргаться от злости.
Что тебе ещё надо, Селиванова? Я же скоро в половую тряпку превращусь от твоих вытираний ног об меня. Никому не позволял так глумиться надо мной, но ты попала в какие-то исключения.
Большой ошибкой было думать, что я легко её завоюю. Она любое ухаживание в штыки воспринимает. Пока с ней спокойно и на дружеской ноте — милая девочка. Но стоит чуть-чуть намекнуть на что-то другое и она звереет.
Нарывалась… Что это означает? На кого нарывалась?
Эта мысль не даёт покоя.
Ставлю видео на повтор и снова залипаю.
Покачивание бёдрами, волна грудью…
Меня ломает. Что ж так хуёво-то?
Дышать тяжело, душит в груди что-то. Жить спокойно не даёт.
В зеркальной стене вижу, как открывается дверь и ко мне крадутся Илья с Ником.
— Поймался! — хватает сзади за плечи Илюха. — Рукоблудишь на свою ненаглядную?
— Дебил что ли⁈ Я видел, как вы вошли, — киваю на зеркало.
— Значит, опять рефлексируешь, — оседает в соседнее кресло Гас. — Вот что ты в ней нашёл? Красивая, базара нет, но она же с пулей в голове. Там дури немерено.
— Ник, думаешь, я не знаю? Но из башки выкинуть не могу.
— На тусовку тебе надо. Выпивка, девочки… Так и выдует твою Сэл.
— Не хочу… — вновь утыкаюсь в экран телевизора. — Встретишь свою такую, — киваю на экран. — Поймёшь меня.
— Я? Нее… Никогда! Мне и без всех этих пиздостраданий дают, — с ухмылочкой играет бровями.
Друзья не понимают моих чувств. Илюха если только, но и он порой срывается и может наговорить про мою любимую девочку гадости. И мне их за неё рвать охота.
— Кто им ремиксы делает? — вслушивается в музыку Ник. — Мне бы такого диджея.
— Западник какой-то, — пожимаю плечами.
— Контакты достать можешь?
— Ник, разоришься. Знаешь, сколько они бабок берут за годное?
— Догадываюсь, — покачивается в кресле.
— Ян тебя на куски порвёт.
— Ян… — задумчиво. — Ян мне должен.
— Кстати! — садится напротив нас на стол Илья, закрывая мне экран. — Что там с твоей тачкой? Скоро год как ищут.
Гас неожиданно меняется в лице, уходя в себя. Потух мгновенно.
— Не нашли… И не найду скорее всего…
— Да ладно тебе! — толкаю его кулаком в плечо. — Это всего лишь железка. Не грузись! Жалко, конечно, новая… Но не первая и не последняя.
— Ага…
У всех троих одновременно пиликнули телефоны, значит, в наш общий чат что-то сбросили.
Илюха открыл первым.
— Гошан активировался. Завтра в ноль ноль на нашем месте.
У нас тоже самое.
— Я не могу, я утром во Владик улетаю с концертом, — отказывается Гас.
— Алекс?
— Я подумаю, — швыряю телефон на стол.
— Что думать? И Сэл по-любому там твоя будет, — кивает на экран, где я поставил на паузу её задницу во всей красе. — Эта отбитая самая первая на круг пойдёт. Куда родители смотрят? Такую дома на привязи надо держать и выпускать погулять только на поводке и с намордником.
— Илюха, прекращай! — наезжаю я, гневно сводя брови.
Сколько можно её грязью поливать⁈
Да, она не подарок. Дерзкая и резкая. Но она девушка. Чертовски красивая и до охренения умная девушка. Сколько у неё там ай-кью? Сто шестьдесят? Эти мозги в нужное русло и цены бы ей не было. Но она, да, хренью всякой страдает. Не всегда… Есть порой логика в её поступках и результат отличный, только сразу этого не поймёшь.
— Зажми её уже где-нибудь в углу и потискай как следует. Девчонки только с первого взгляда все такие недотроги, а приласкаешь хорошо, и текут ручейком, — советует Ник.
Если бы… Не все выходит…
— Она глаза выцарапает.
— Слушай, а ты не думал, что она только с тобой такая? С другими же нормально общается. С Решетняком так вообще дружба — не разлей вода. Или не дружба… — издевательски улыбается и отводит глаза в сторону Илья.
— Дружба, — уверенно.
У Антона девок не меньше чем у Ника. Оба членистоногие. Но Сэл он не трогает.
— Окей… Находят же они как-то общий язык. Работают вместе. Он за неё глотку любому перегрызёт, если обидит кто. Хотя она и сама кого хочешь, обидит. Дважды от суда увернуться…
— Папа помог. Что он любимую дочурку от тюрьмы не отмажет, — потянулся Ник до кнопки, чтобы снять видео с паузы, но получил по руке.
— Ээ! — быкует.
— Не лезь!
— Жмотяра! — наигранно прижимает руку к себе и изображает обиженного, надувая губы. — Меня эта задница во весь экран в напряге держит, — кивает на свой пах.
Выключаю телевизор.
— Вот так лучше. А то… Стояк бы прорвало и всё…
— Гас!
— А что я могу поделать, у меня какой-то нездоровый голод до женского пола.
— Сходи, потрахайся с кем-нибудь, отпустит, — напрягает меня.
Я дико ревную. Не моя, а всё равно ревную.
— Не помогает…
— К врачу обратись, — встаю с кресла. — Поехали куда-нибудь пожрём, я сегодня только кофе утром выпил.
Старый аэродром в Подмосковье. Здесь несколько раз в сезон, пока погода позволяет, устраиваются гонки спорткаров.
Публика — только «золотые». Посторонние без специального приглашения не проникнут. Я сам получил такое только весной и то по протекции Решетняка. Он мне, Илюхе и Нику браслетики подарил после концерта американского рэпера, где мы с ним отрывались, а потом на автопати упились в хламину. Антон оказалось знаком с этим исполнителем, и подтянул с собой нас. Утром проснулись с кучей тёлок в отеле, ничего не помнили и как в кино по кусочкам вспоминали, что вытворяли ночью. Уржались до боли в животе.
Сельванна тогда после звонка Антона приехала нас забирать в гостиницу. Брезгливо поморщила носик, глядя на всех и что мы устроили в номере, рявкнула, чтобы все присутствующие, у которых отсутствует член, исчезли в течение минуты, иначе вызовет полицию и сдаст как женщин с низкой социальной ответственностью. Через полминуты никого уже не было.
Помню, как смотрел с восхищением влюблёнными глазами на неё, пока она отчитывала пьяного Решетняка. Подзатыльник ему отвесила, а он только смеялся и просил не орать как иерихонская труба, потому что у него голова болит.
— Штаны надень, — швырнула мне в лицо мои рваные джинсы.
Я тогда так растерялся, когда её увидел в номере, что и забыл совсем, что в одних трусах сижу.
Довезла нас до центра, высадила у какого-то бара, где мы решили похмелиться, а сама уехала на занятия в институт.
Оставляю свою тачку не на площадке, а у забора, как все, кто не участвует в гонках. На линию могут въехать только участники. Прячу браслет под резинку бомбера, чтобы не потерять.
Илюха матерится, выключая телефон.
— Что там у тебя?
— Мать звонила, сеструху опять из какого-то притона забирали.
— Сдайте вы её уже в частную клинику на лечение, и подальше от дома, чтобы некому было дурь привозить.
Лане всего восемнадцать, а она уже со стажем.
— Я предлагал, но мать надеется, что она сама завяжет. Наивная…
— Не завяжет. Двинет кони от передоза однажды, вот тогда будет плакать. Возьми всё в свои руки. Ты мужик или кто? Бати нет, он бы её давно в рехаб запихал.
— Ты прав…
Ещё бы! Такая девочка милая была, а связалась по малолетке с каким-то ублюдком, который её на наркоту подсадил. И всё. От милой девочки ничего не осталось. Даже смотреть страшно.
Впереди музыка, долбящая из колонок в джипе Гошана, и весёлая пёстрая толпа. Всматриваюсь в лица. Сельванны нет. Да и тачки её тоже. Белый прокачанный бумер всегда видно.
Время ещё есть.
Гоша принимает ставки.
— А фаворит нынче не участвует? — подхожу к нему.
— Фаворит задерживается. Будет через пять минут, — поднимает на меня глаза.
— Тогда всё на неё, — достаю пачку баксов и протягиваю ему.
— Не советую, — подзывает пальцем поближе к себе. — Она сегодня побеждать, не намерена.
— Почему?
— Без понятия. Что-то там про личную жизнь говорила. Что рушится…
— Ясно.
Нихера не ясно! Какая личная жизнь? Почему я ничего не знаю?
— Тогда кто против неё?
— Мага.
Вот радости у чувака будет от подставной победы.
— На него, — протягиваю деньги и замираю от орущего звука двигателя влетающего на площадку белого БМВ.
Королева танцпола приехала немного пошалить.
Выходит из машины. Длинные волосы собраны в высокий хвост. На ней короткая облегающая спортивная кожаная курточка и свободное трико, сидящее на бёдрах. Ощущение, что оно вот-вот свалится и оголит её красивые ножки и аппетитную попку. Бриллиантовая капелькая на пупке сверкает в свете фар машин.
Я сглатываю вставший в горле ком.
Даже в такой обычной одежде выглядит супер красавицей. Породу из человека ничем не вытравишь.
Она осматривается по сторонам, выискивая в толпе кого-то, а потом идёт к парню, стоящему в сторонке.
— Это кто? — подтягиваю к себе за капюшон Илюху, который болтает с девчонками, и киваю в сторону Сэл.
— Без понятия, — приглядывается.
— Знаешь его? — спрашиваю у Гошана.
— Нет. Но у него браслет.
Сэл с этим чуваком идёт куда-то в сторону общей стоянки, и оттуда возвращаются с белокурой девушкой среднего роста. Она зажатая. Обнимает себя за плечи и всё время озирается.
Сельванна оставляет парочку у своей машины, они о чём-то спорят. Парень явно недоволен.
— Ты подготовился? — подходит Сэл к Гоше.
— Да… Но мне не нравится, что дело керосином пахнет.
— Я постараюсь аккуратно, — улыбается ему.
— Что ты задумала? — перехватываю её за руку на пути назад.
— А тебе какое дело? — злится.
— Я за тебя волнуюсь.
— А ты не волнуйся, — поправляет мне куртку. — Всё нормально будет. Надеюсь…
И чмокает меня в кончик носа.
Охренеть… Мы же даже не целовались ни разу, я пытался, но она дерётся. А тут…
— Сэл! — окликиваю её, когда она удаляется от меня.
Поворачивается, умопомрачительно улыбается мне и машет пальчиками.
Что ты ещё придумала, ненормальная?