— Офигеть у тебя удар — замечает он — Меня аж вырубило.
— Прости — снова говорю я и взяв свою куртку, собираюсь уйти.
— Уже уходишь?
Я вопросительно смотрю на него.
— Не глупи, брат и возвращайся — говорю твердо — Тебя ждёт семья.
— Моя семья это ты — настаивает он — И ты будешь моей.
— Я еду в Турин. Продолжу учёбу очно — игнорирую его заявление, надеваю куртку и подхожу к двери.
Брат спокойно наблюдает за мной и не пытается остановить. Но его взгляд заставляет мою спину гореть и покрываться мурашками. Я знаю, что в его глазах сейчас пламя, и если я не уйду, то сгорю дотла.
Саша. Саша. Мой любимый Саша. Только мысли о нем помогают мне бороться с искушением, с соблазном снова быть с Даном. Нет. Не могу. Нельзя. Мы родные. Мы близнецы. В нас одна кровь, одни гены… Мы не можем любить друг друга иначе… Хотя, я бы отдала сейчас всё что угодно, чтобы перестать быть его сестрой…
Прохладный воздух улицы не приводит меня в чувство. Я по-прежнему ощущаю щемящее чувство грусти и тоски. Я хочу быть с Даном, очень хочу. Без него мне физически плохо. Но Саша… Я люблю его. Определенно. И эта раздвоенность сознания сводит с ума, заставляет меня плакать, чувствовать себя жалкой и слабой. Нужно перетерпеть. Я смогу. Я справлюсь. Я буду видеть в нем только брата, кем он был для меня всегда. До того дня, что полностью изменил нас обоих…
В Турине меня отказываются переводить на очное отделение, потому что я почти завалила зимнюю сессию. Пересдачи проблему не решили, у меня все равно были очень низкие баллы. Я действительно практически забросила
учебу, пока Сашка лежал в больнице. Мне пригрозили отчислением и сказали, что могут перевести меня на очку только в следующем учебном году. А пока я могла учиться самостоятельно. А это можно было делать при наличии интернета из любой точки мира.
Место в общежитии мне было не положено, съем я бы не потянула, поэтому приняла решение вернуться домой. Тем более, Никки сказала, что родители улетели в Милан. Думаю, вернувшись и увидев меня, они будут не против. Дан живёт отдельно, между нами ничего нет. Он даже не знает, что я живу дома, иначе бы примчался, сумасшедший…
Никки мне рада. Я помогаю ей с малышкой, а она занимается со мной по предметам. У нас похожая программа, мы учимся на одну специальность и это здорово выручает меня. Мы с ней сближаемся. И я начинаю понимать насколько сильно она любит моего брата. С какой нежностью и добротой говорит о нем, несмотря на все измены и боль, что он ей причинил…
Меня начинает грызть совесть. Я влезла в их семью. Из-за меня Дан бросил жену и дочь, свихнулся и хочет быть со мной. Как это исправить? Как доказать ему, что мы не можем быть вместе? Он продолжает забрасывать меня романтическими сообщениями, пишет, что сейчас зарабатывает на наше будущее…
Всё это Дан должен писать Никки, а не мне. Она родила ему чудесную девочку, ждёт его и надеется, что он вернётся… Но, брат не приходит. Он продолжает думать, что я в Турине и пишет, что очень скучает. Я не отвечаю. Трусливо его игнорю. Не могу заставить себя написать, что тоже скучаю и волнуюсь за него. Приезд родителей немного отвлекает меня от мыслей о брате, потому что увидев их, я сразу понимаю, что что-то не так…
Родители из Милана возвращаются сами не свои. Друг с другом не разговаривают. На меня не обращают внимания. Спят в разных комнатах. Что произошло между ними, я не знаю, но меня такое их поведение шокирует. Всю мою жизнь мама и папа были образцом идеальных отношений. Они практически никогда не ссорились, понимали друг друга с полуслова, трепетно и нежно заботились друг о друге. Сейчас же это два абсолютно чужих человека, которые живут под одной крышей как соседи.
Завтраки, обеды и ужины теперь проходят у нас в гробовой тишине под стук приборов. Родители садятся подальше друг от друга и так, чтобы даже взглядами случайно не пересечься. Отец любит сидеть рядом со мной. Мама же всегда возле Никки. С того разговора у меня в комнате, когда она выгнала меня из дома, мы больше не разговаривали. Мама словно вычеркнула меня из своей жизни! А это было очень больно.
— Зайди ко мне в кабинет, дочка — просит отец, когда мы остаёмся на кухне одни. Не дожидаясь ответа, он уходит, я иду следом за ним.
— Матвей подал на развод — сообщает он мне, как только мы садимся друг напротив друга.
Я усмехаюсь.
— Не хочешь ничего мне объяснить?
— Ты итак всё знаешь — говорю я — Я не любила Матвея и вышла за него только ради брата.
— Ты поэтому спала с Даном? Чтобы развестись? — ищет мне оправдание отец.
— Нет. Я не думала, что Матвей такой чувствительный…
— Ты понимаешь, что больше не должна этого делать? Дан ушёл из семьи и надеется построить её с тобой… — начинает он.
— Пап, я в отличие от него не сошла с ума.
— Рад слышать.
— Что между вами с мамой? — решаюсь спросить — Вы поссорились?
— Можно итак сказать. Как бы до развода не дошло…
— Как? — не понимаю я — Всё так серьёзно?
— Я очень перед ней виноват и вряд ли я смогу загладить свою вину…
Понимаю, что отец мне ничего не расскажет, вздыхаю.
— Может я поговорю с ней…
— Не стоит, но спасибо — слабо улыбается папа.
— Мама не поступит так жёстко. Она любит тебя… — замечаю я.
— Надеюсь, что мой поступок не перечеркнул почти 20 лет нашей совместной жизни… — с грустью говорит он.
— Уверена, что мама простит тебя. Надо дать ей время…
Дверь в кабинет отца резко открывается. По шагам понимаю, что это мама. Она молча подходит к столу и кладёт на него лист бумаги, на котором что-то написано. Отец берет его в руки, и начав читать сразу бледнеет.
— Нет, Ева… — с отчаянием говорит он и смотрит на маму — Зачем…
Она бросает на меня быстрый взгляд, а потом смотрит на папу.
— У вас теперь больше общего, чем было раньше… Я не хочу иметь к этому никакого отношения — холодный тон мамы вызывает у меня мурашки.
Отец прикрывает глаза, чтобы не видеть как она уходит. А я беру со стола лист бумаги, что она принесла.
«Separazione tra coniugi» — читаю, понимая что это конец. Сепарация. Первый этап развода в Италии. Раздельное проживание в течении полугода или года…
Смотрю на папу. Он так и сидит с закрытыми глазами. Тяжело дышит. Я бесшумно покидаю его кабинет и иду к маме в комнату.
— Мам, что это значит? — спрашиваю я, заходя в комнату и видя, что она собирает вещи.
— Ты не знаешь что такое сепарация? — хмыкает мама, не отвлекаясь от вещей.
— Почему ты хочешь развестись? Что случилось в Милане?
— Не твоё дело. Иди к себе. — грубо отвечает она.