Пытаюсь найти выход из темноты, бегаю как слепой котёнок туда-сюда, так долго, пока не начинаю задыхаться. Майю не слышу. Не знаю даже, рядом ли она… Падаю на колени, охваченный первой волной жуткой паники…
— Пойдём отсюда — разрывает мое сознание холодный голос Матвея — Хватит рыдать над трупом…
Его появление придает мне сил. Я снова бегу и кричу в темноту, что есть силы, но меня никто не слышит.
— Он не труп — возражает Майя.
— Шансов на то, что он выживет практически нет — обрушивает Матвей — Пойдём…
Слышу неясные звуки, а потом отчетливо её хрип, что заставляет меня замереть на месте.
— Я убью тебя, паршивая ты сука! — голос этого выродка пропитан такой ненавистью, что мне становится физически больно — Придушу и положу к нему в гроб, пусть развлекается на том свете…
— Матвей… — отчаяние в её сдавленном голосе просто сумасшедшее.
— Сегодня ты сама придёшь ко мне. Хватит отказывать. Я твой муж. И имею право с тобой спать…
Кашель Блондинки продолжается безумно долго. Но я чувствую, что Матвей ушёл. Отпустил её.
— Прости, Саш, прости… Пожалуйста, живи, только живи, если тебя не станет… — почти шёпотом просит она — Я уйду за тобой.
— Не смей, слышишь, Блондинка! — ору я в пустоту, но добиваюсь лишь того, что звук прибора начинает частить — Не смей даже думать о смерти! Я не позволю! Я запрещаю! Я… я…
Внезапно писк становится одним длинным пронизающим до костей свистом.
— Саша, нет! — кричит Майя не своим голосом и я понимаю, что это оно, то самое.
Я умер.
Перестаю слышать какие-либо звуки. А потом как будто кто-то давит мне на грудь магнитом. И когда пытается убрать от меня этот магнит меня тянет вперёд. Странные ощущения. Дефибриллятор! — вспыхивает в моём мозгу догадка. Меня пытаются вернуть!
Несколько подобных толчков и я вдруг резко начинаю чувствовать боль, открываю глаза и вижу потолок больничной палаты.
— Твою мать — выдыхаю я беззвучно, натыкаясь на удивлённые взгляды врачей. Ищу Майю, но в палате её нет.
Не успеваю спросить где она, как мне на лицо одевают кислородную маску, а в вену на руке втыкают иглу. Чувствую внезапную слабость и проваливаюсь в сон.
37. Красные розы
— Дилан приехал! — я взволнованно захожу в кабинет отца, забыв постучать в дверь — Требует встречи со мной.
Отец отрывается от бумаг и строго смотрит на меня.
— Я скажу охране, чтобы его не пускали. У тебя всё? Мне нужно работать.
— Боюсь он так просто от меня не отстанет. Мой телефон уже забит его сообщениями — делюсь я, садясь за стол перед ним.
— Что пишет? Угрожает?
— Нет. Пока это только просьбы, но я знаю Дилана, он будет мне угрожать как только поймёт, что я не реагирую на его просьбы — волнуюсь я — Он сказал, что никогда не даст мне развод.
— Не слушай его. Дилан делец, я не хотел тебе говорить, но он написал мне сумму за твоё освобождение — усмехается отец, откидываясь на спинку кресла.
— Что? — задыхаюсь я от шока — Сколько?
— Полмиллиона евро, Тесса. Твоя свобода по его мнению стоит именно столько.
— Вот мерзавец — шиплю я.
— К сожалению, вытащить такую сумму из бизнеса я могу только в течении нескольких месяцев, а он не хочет ждать, требует через неделю перевести ему всё.
— И что мы будем делать? — беспокоюсь я.
— Тянуть время. Можно конечно обратится в суд, но я не хочу чтобы наша фамилия мелькала в жёлтой прессе — заключает отец.
Мой телефон, лежащий в кармане брюк начинает вибрировать. Я достаю его и увидев имя звонившего, вздыхаю.
— Включи на громкую — просит отец.
— Тесса — злобный голос моего пока ещё мужа моментально вызывает у меня дрожь — Выйди из дома.
— Нет, уходи — стараюсь ответить твёрдым голосом, но у меня плохо выходит.
Дилан чувствует мой страх.
— Мы только поговорим. Объяснишь мне, почему о твоём желании развестись мне сообщают посторонние люди. Я же говорил тебе, что ты моя…
— Разве? А как же деньги, что ты требуешь у моего отца? Полмиллиона, столько значит я стою? — не выдерживаю я.
— Значит знаешь — вздыхает он — Да, я назвал такую сумму, но знаю что у твоего папаши не будет денег к нужному сроку, а значит никакого развода не будет.
— Ошибаешься, Дилан. Я так или иначе разведусь с тобой! — выкрикиваю я и сбрасываю вызов.
Внутри всё колотится от ярости и злобы. Отец наливает мне стакан воды и я жадными глотками пью, почти захлебываясь. Как же я его ненавижу!
Успокоится получается не скоро, потому что Дилан, после разговора со мной, звонит отцу.
Я не слышу, что он ему говорит, но очевидно, что ничего хорошего. Отец сначала багровеет, потом бледнеет, затем ударяет кулаком по столу, жёстко стискивая зубы. Я с тревогой смотрю на него.
— Посмотрим — наконец произносит он и завершает разговор.
— Что он сказал? — волнуюсь я, гася внутри нехорошее предчувствие. Отца не так легко вывести из равновесия.
— Ничего, иди к себе — говорит он чуть слышно и вдруг начинает хватать ртом воздух и заваливаться на бок.
— Отец! — кричу я и кидаюсь к нему.