— Так не говори ему! — я тоже повышаю голос — Через 2 недели у меня закончится виза и я вернусь. Никуда не денусь.
— Тесса, ты должна вернуться сейчас. Пока он не сделал свой ход — последнее предложение Стелла говорит очень тихо.
— Успокойся. Серьёзно, не истери. Я знаю, что приехать сюда было глупостью, но мне нужна эта глупость.
Сестра вздыхает.
— Береги себя — говорит она и сбрасывает звонок.
Я понимаю, что она волнуется, но я не чувствую угрозы. Мне даже кажется, что всё будет хорошо. Отцу Олега нет смысла причинять мне вред. Я всего лишь любила его сына и хотела сделать его счастливым. Разве за это можно наказывать?
Раскладываю вещи в шкаф, обдумывая дальнейшие действия. Желудок издает урчащие звуки. Так, надо поесть. Последний раз я ела дома. В самолёте предпочитаю не есть, потому что еда там обычно отвратительная и одним своим запахом вызывает у меня тошноту. Готовлюсь к выходу тщательно. Тепло одеваюсь и присмотрев в интернете итальянский ресторанчик, решаю поужинать там.
Иду по навигатору, так как он находится всего лишь в нескольких кварталах от моего отеля. Когда почти захожу внутрь, звонит Катерина с предложением поужинать здесь. Я с улыбкой говорю, что я уже на месте. Пока жду подругу, успеваю съесть салатик и выпить бокал вина.
— Пробки — сообщает она, садясь напротив меня — Ты уже поела?
Довольно киваю.
— Как тебе кухня?
— Ничего так. Я слишком голодная, чтобы быть притязательной — слегка улыбаюсь — И меня ещё ждёт горячее.
— Что заказала?
— Пасту с лососем в сливочном соусе.
— Как вкусно звучит, пожалуй закажу себе тоже — к нам подходит официант и Катерина делает заказ. Когда он уходит, она продолжает — Сегодня будет шанс увидеть Олега.
Меня резко бросает в жар. Я по ощущениям подпрыгиваю вверх, а потом плавно опускаюсь вниз. Все системы моего организма начинают выходить из строя. Глаза слезятся, в горле першит, сердце оглушающе громко стучит в районе горла. Катерина смотрит на меня с улыбкой, ожидая когда я приду в себя. Её не удивляют мои реакции… Проходит несколько минут, прежде чем ко мне возвращается способность говорить.
— Что ты сказала? — охрипшим голосом спрашиваю я, делая большой глоток воды.
— Олег последнее время практически не выходит из дома…
— Он жив? — выдыхаю почти шёпотом — Скажи, что не шутишь?
Катерина усмехается.
— Зачем бы я тебя обманывала, а?
Официант мешает нашему разговору, принося нам обеим горячее и по бокалу вина. В тот момент меня начинает удивлять то, что Катерина спокойно реагирует на мои слова о том, что Олег жив. Я ведь не рассказывала ей о его гибели… Не описывала в красках, как Стелле, простреленную грудь и кровь… Почему Катерина ведёт себя так, словно знает эту историю? Откуда? Кто ей рассказал?
Словно прочитав мои мысли, она вдруг улыбается ещё шире. В её глазах появляется что-то непонятное и отталкивающее. Мне начинает казаться, что меня загоняют в угол. Но я спокойно принимаюсь за горячее. Меньше всего я хотела бы показывать сейчас свою слабость.
Пока ем, усиленно думаю. Пытаюсь думать. Новость о том, что Олег жив, мешает моему мозгу сосредоточиться.
По венам такая радость разливается, что кровь кипит. Я вся изнутри искрю, как сломанный трансформатор. Странно, что не горю буквально…
— Откуда ты знаешь, про Олега? — спрашиваю, через время, когда расплатившись, мы смотрим друг на друга, ведя какой-то странный молчаливый диалог.
— Милая Тесса — начинает Катерина и хочет сказать что-то еще, но осекается, смотря куда-то за мою спину.
Выражение её лица меняется на восторг и предвкушение, и я неосознанно оборачиваюсь.
Первое, что теряю: способность дышать. Словно кто-то выбивает невидимым ударом весь воздух из моих лёгких… Потом глаза, в них все же появляются слезы, но я упорно не хочу плакать, не хочу, чтобы они мешали мне видеть его…
Олег уверенными шагами сокращает между нами расстояние. Смотрит только на меня. В его потрясающих синих глазах столько чувств угадываю, что задыхаюсь. Лёгкие горят, я с трудом делаю осторожный вдох. Воздух обжигает, раскаленным шаром проникает внутрь, заряжая мои клетки чистым безумием…
Я срываюсь с места и бегу навстречу ему, врезаясь с разбега в его крепкое тело не разбиваюсь, а воскресаю. Он обнимает меня прижимая к себе и что-то говорит на ухо, но я ничего не слышу… Меня трясет крупной дрожью, из глаз не просто идут, а льются слезы. Весь мир замирает. Перестаёт существовать, затихает. Я слышу только стук его сердца, сквозь пальто… Пока Олег не отрывает меня от себя, я нахожусь в каком-то трансе, и в следующее мгновение резко чувствую его губы на своих губах…
Боже, все невероятные ощущения лишь усиливаются, пока где-то вдали я не слышу аплодисменты. Смущаюсь. Не хотя отстраняюсь от Олега и вдруг вижу каким жёстким и холодным становится его взгляд. Буквально на моих глазах синее пламя превращается в лед. Проследив за его взглядом вижу, что он смотрит на Катерину. Стискивает зубы и шумно выдыхает: "Лиля…"
42. "Твоя честность просто неуместна…"
— Дан — кто-то трясет меня за плечо — Дан, проснись!
Я бормочу, чтобы отстали от меня, и закутываюсь в одеяло.
— Я знаю, что ты сделал, нам нужно поговорить, сын — в мой сонный мозг эти слова влетают разрывными пулями. Я открываю глаза и вижу маму.
— Нельзя было быть потише? — спрашивает она прищурившись и сложив руки под грудью — И как ещё отец с Никки не проснулись от ваших стонов.
— Будешь отчитывать меня? — лениво спрашиваю, привстав с кровати — Где Никки?
— Внизу. Тебе совсем не стыдно что ли, Дан? Она твоя сестра. Вы не можете спать друг с другом! — начинает заводиться мама — Это ужасно, ты слышишь меня вообще?
— Я люблю ее — спокойно объявляю — Мне плевать, на то, что мы родственники. Я не собираюсь заводить с ней детей.
— Какой же ты… — краснеет мама.
— Какой есть — улыбаюсь и встаю с кровати.
Мама увидев, что я голый отворачивается и бормочет что-то себе под нос.
— Ты что-то сказала? — остановившись возле ванной уточняю.
— Она не будет больше жить здесь — твердо говорит мама — Я не позволю вам спать. Ни за что.
— Да ладно, мам — я схватив полотенце, обматываю его вокруг бёдер и подхожу к ней — Мы будем встречаться. Мы будем спать, если захотим. Мы может быть вообще сбежим. Вдвоём. Ото всех вас. От тех, кто должен нас понимать и поддерживать, но осуждает.
— Я должна поддержать инцест? — обалдевает она — Ты в своём уме? Реально не понимаешь насколько это гадко и мерзко?
— Любовь не может быть мерзкой. Странной, особенной — да. Я не хочу обсуждать с тобой мою личную жизнь.
— Ты не посмеешь бросить жену и дочь ради сестры! — мама хватает меня за руку — Не поступай так с ними! Ты всё, что у них есть, пожалуйста, прошу тебя не делай этого…