— Может, на гидриках погоняем? Море на редкость спокойное, — предлагает Костик, приложив ко лбу ребро ладони и вглядываясь в горизонт.
В своих ярко-красных плавках он, как спасатель с пляжа Малибу: широкая улыбка, выгоревшие бликами блондинистые волосы и подкаченное загорелое тело. Неудивительно, что Лерка втрескалась.
— Мне совсем не хочется, зай. Укачало, пока ехали, — канючит она, повисая на крепкой шее своего красавчика. — Давай лучше на лежаках поваляемся. Я тебе массажик сделаю, выпьем по коктельчику…
— Тебе лишь бы нажраться, тусовщица! — смеется Костик, подтягивая ее и мацая за задницу.
С его стороны влюбленности не наблюдается, но Валерия надежды не теряет и очень старается.
— Прокатишься cо мной, Лиза? — звучит низкий голос за спиной.
Макс подходит и встает рядом. Не обнимает, как мне хотелось бы.
— Даже не знаю, — сама себя обнимаю за плечи. — Думала, мы просто поплаваем.
У меня огромный синяк на бедре и при движении тянет поясницу. Море само по себе не пугает, а сесть на гидроцикл — боязно.
— Если бегать от страха, он будет преследовать. Заглянешь ему в глаза — отступит. Ты будешь со мной. И в этот раз мы застегнем твой жилет на все крабы, — уговаривает Макс.
И я соглашаюсь. Потому что он прав и потому что я доверяю ему, как никому другому.
Он выбирает самый мощный скутер, складывает в багажник наши телефоны и бутылку воды, и мы отходим от берега. Пульс частит, но это не от страха. Я обнимаю парня, который очень нравится — как тут не волноваться?
Макс не газует. Постепенно увеличивает скорость и направляет гидроцикл вдоль берега. Вскоре пляжи поселка сменяются слоистыми обрывами, высокими и отвесными. Спустится по ним к морю невозможно, клочки суши у воды выглядят дикими и пустынными. На одном из таких мини-пляжей мы высаживаемся.
Дно здесь каменистое, зато вода прозрачная и тихая. Макс помогает мне спуститься, аккуратно придерживает за талию, когда поскальзываюсь на поросшем водорослями камне.
— Как поживают твои страхи, девочка Элли? — улыбается.
Его рука горячая, мое дыхание частое. После жаркого момента на кухне, мы впервые остались наедине.
— Их ветром сдуло, — дернув плечом, улыбаюсь в ответ.
— Искупаемся здесь?
Макс расстегивает мой жилет, а я боюсь смотреть ему глаза. Смотрю на руки и вдруг чувствую, что возбуждаюсь. Резко и неконтролируемо. Тело вспыхивает, словно его бросили в костер.
— Давай… — с трудом выдавливаю из себя эти пять букв, — …Я сама.
Отстраняюсь, стаскиваю с себя чертову жилетку и снова поскальзываюсь, но Макс ловит и прижимает к себе. Он в одних плавках, на мне только купальник. Мы соприкасаемся кожей, и я краснею от кончиков пальцев до самых ушей.
— Все в порядке, — убеждаю в большей степени себя. — Дальше моря не упаду.
Поворачиваюсь и, оттолкнувшись от скользкого камня, ухожу под воду. Макс ныряет следом. Выныриваем мы одновременно, в метре друг от друга. Как по команде переворачиваемся на спины, раскидываем руки-ноги и превращаемся в звезд.
— Кла-асс! — выдыхаю я.
— Ка-айф! — соглашает Макс.
— Ты уже бывал здесь?
— Нет. Пока ехали, нашел это место на карте и захотел посмотреть. С тобой.
Ох уж, эти его уточнения: со мной, с тобой… Они объединяют и обособляют, и мне начинает казаться, что мы с ним уже пара.
Вдоволь наплававшись, мы вместе выбираемся на торчащий из воды огромный камень. Он сухой и теплый, немного шершавый. Я подтягиваю к груди колени, упираюсь в них подбородком. Макс садится рядом, касается плечом. Вокруг так тихо, что я слышу его дыхание. Оно частое, как и мое. Рядом с нами тяжело дышит море. Здесь только оно и мы.
Мы.
— Что означает эта завитушка? — невесомо касаюсь пальцем круглой спиральки на крепком предплечье.
Татуировка у Макса сложная и необычная. Она — его личный код, который я очень хочу разгадать.
— Это Кору, нераскрывшийся лист папоротника. Символизирует начало и дух перемен, приносит удачу и гармонию.
— А эта? — переставляю палец на знак в виде крючка.
— Символ силы и мужества.
— Ясно. А этот знак я знаю, — прижимаю палец к завитушке в виде восьмерки. — Бесконечность, правильно?
— В каком-то смысле. Это Пикоруа, символ верности и преданности. Если ты встречаешь своего человека, будь то дружба или любовь, связь с ним никогда не исчезнет.
— Ты уже встретил такого человека?
— И не одного. Костян, например. Нашу дружбу не смогли убить ни огромные расстояние, ни разные жизненные приоритеты. Есть еще Рик, мой первый бизнес-партнер. Сейчас он большой босс в Гугл, но мы на связи. Он вкладывается в мой новый проект.
— А в любви?
Сначала я спрашиваю, а потом понимаю, как наивно и неуместно звучит этот вопрос.
Максим молчит. Задумчиво водит своими удивительными глазами по моему лицу.
— Я не влюбчивый, — произносит наконец.
— Слишком сильно любишь себя и не хочешь делиться чувствами?
Он снова задумывается, смотрит перед собой. Своими провокационными вопросами я однозначно порчу очарование момента. Умею быть легкой, шутить и болтать о всякой ерунде, но рядом с ним не могу — боюсь показаться глупой.
— Себя любить — не стыдно, а других бывает больно, — усмехается Макс. — У меня большие планы на жизнь. Болеть чувствами, от которой сносит башню, в них не входит.
— Какое разное у нас с тобой виденье любви. У меня это чувство ассоциируется с вдохновением и радостью. Никогда не считала любовь болезнью, — заворачиваю очередную умную фразу.
У Макса брови взлетают:
— Уверена, что любила? Ах, да! У тебя же есть парень.
Насмешливость его тона режет слух. Вот зачем я тогда ляпнула ему про Илью? Теперь он думает, что я ветренная и собираюсь замутить с ним, пока любимый в отъзде. А это не так! Я уже решила, что расстанусь с Красовским, когда он вернется.
— Парень у меня был. Наша любовь прошла, бывает и такое…
По сути это правда, по факту — нет. Врать я совершенно не умею и не знаю, куда деться от стыда. В горле клокочет, лицо печет. Вскакиваю на ноги, разбегаюсь и ныряю щучкой. Получается эффектно.
Спустя минуту Макс тоже ныряет, и тоже красиво. Когда выныривает рядом, я смеюсь:
— Какой-то философский камень откровений нам попался!
— Пофилософствовать бывает полезно, как и поспорить. Расширяется угол зрения, формируется новое мнение. Двигаешься вперед, — рассуждает Макс, подплывая ближе.
— Так может, теперь ты влюбишься? — брызгаюсь.
— Может и влюблюсь! — усмехается и брызгается в ответ, но я успеваю занырнуть под воду.
Макс догоняет, хватает за ногу и подтягивает к себе. Щекочет, а я хохочу и вырываюсь. Он снова догоняет. Я запрыгиваю на него и топлю. Мы дурачимся, как дети. Опять взбираемся на камень и ныряем на спор, кто быстрее доплывет до скутера. Видя, что я отстаю, Максим намеренно замедляется и дает мне себя обогнать.
— Так нечестно! Ты поддался! — в шутку пихаю его на финише.
— Что за предъявы, Элли? — возмущается наигранно. — Я никогда не поддаюсь! Ты уделала меня по-честному!
Мне приятно до чертиков. Он понял, что я не люблю проигрывать и уступил. Какой же он классный! И мне нравится, когда он зовет меня Элли. Так меня никто не называл.