В первые мгновения нашего поцелуя, когда я только прикасаюсь к губам Алекса своими, он трогательно замирает и закрывает глаза.
Вот от этого перехватывает дыхание! Я чувствую, что хочу этого поцелуя. Но, в самый последний момент теряюсь, робея. От волнения даже покалывает кончики пальцев.
Едва ощутив жар его губ, отстраняюсь и слышу вздох разочарования. Алекс открывает глаза, но синхронно тянется за мной. Моя нерешительность, похоже, его уже ничуть не смущает. Он уверенно и молча перехватывает инициативу на себя.
Нежно, властно вжимает меня лопатками в сиденья, отрезая пути к отступлению. И, коротко взглянув мне в глаза, впивается в губы голодным поцелуем! Боже. Сколько времени у этого человека не было женщины?
Бешеный напор Алекса вместе с его чувственностью одновременно, творят с моим безвольным телом чудеса. Он вырывает из меня стон, вынуждая плавиться горячим воском в его руках, прикасаясь везде, как ему хочется, и исследуя меня всю как в первый раз. Удивительное сочетание ласки и силы сводит с ума, и в этой короткой борьбе он легко одерживает надо мной победу.
Я, как дикарка, отвечаю полной взаимностью на его бесстыдные, совершенно безумные поцелуи и объятия. Но, все же призываю на помощь остатки здравого смысла, вдруг вспомнив о лейтенанте!
Распахиваю глаза и сразу натыкаюсь на взгляд его круглых, как плошки, черных глаз с вращающимися белками, в зеркале заднего вида. Его шок так очевиден, что я смеюсь, пытаясь отвернуться от Алекса.
— Жапех… ну и имечко, — произношу с трудом, восстанавливая дыхание, — слушай, ты так набросился на меня, что он, похоже… обалдел просто.
Алекс только усмехается в ответ, даже не глядя в сторону растерянного лейтенанта. Он сам кажется мне сейчас до странности взволнованным.
— Жесткий аргумент, Женя! — отзывается хрипловато, — мне глубоко… все равно на Жапеха. Но, хорошо… я готов подождать. До квартиры.
Подождать, о чем это он?! Вспыхиваю, отодвигаясь подальше. Нельзя не признать — этот поцелуй действительно изменил в нас что-то. Мы оба, словно уже отравлены этим волнением в крови…
— Ясно. А я было подумал, что небеса разверзлись и услышали мои молитвы, — насмешливо выдаёт он, озадачивая меня еще больше.
— Алекс, кроме шуток…
— Что? — он тоже становится серьёзным, но меня пугает этот хищный, опасный блеск в его глазах. Это как отблеск старых страстей, которые сейчас тлеют, но еще могут разгореться вновь. Хотя, нужен ли нам этот пожар? Не уверена.
— Знаешь, я просто хотела поблагодарить! За Катю, за себя, в общем… ты — наш герой, без преувеличения.
— Это приятно. Так значит, поцелуй был простой благодарностью с твоей стороны?
— Ну да, — краснею.
— Жаль.
— Почему?
— Потому что мне показалось, тебе было хорошо сейчас не меньше, чем мне, — Алекс говорит с обманчивым спокойствием, но напряжённость в его взгляде цепляет, — а мне было очень хорошо!
Смотрю на него как мышка на кошку. Ловит меня на правде, затягивая в свою сеть потуже? Это интересно. Может, соврать? Но такая ложь будет слишком очевидной. Я чувствую за бархатом его голоса профессиональную бульдожью хватку. Ему что-то нужно от меня. Что-то серьёзное…
— Да, было, — смущаюсь, — не скрою.
— Тогда почему бы не повторить?
Снова встречаемся глазами. Я тут, блин, всеми цветами радуги переливаюсь от неловкости, а ему хоть бы что! Предлагает, как кофе попить.
— А что потом? Секс? — спрашиваю дерзко, не отказывая себе в удовольствии называть вещи своими именами.
— Секс? — Алекс переспрашивает это с таким трагизмом в голосе, что не рассмеяться просто невозможно. И напряжённость атмосферы бесследно исчезает, — ты говоришь ужасные вещи, Женя.
— Почему? — решаю ему подыграть.
— Ну, во-первых, секс — это ведь очень неприлично, да?
— А во-вторых? — улыбаюсь.
— Во-вторых, мы слишком мало знакомы для этого. Прошлое не в счёт! Ты же так давно не видела меня, может быть, я очень изменился за это время, подрос, например…
Мы смеёмся как подростки над этой шуточкой, но Алексу уже не выбить меня из колеи. Я, наконец, понимаю, что должна сказать ему. Так хочется правды? Получите-распишитесь, мастер Найт.
— Нет, на самом деле все гораздо проще, — охотно объясняю я ему, делая неопределённый жест рукой, — просто для тебя это все так… мимолётно! А для меня нет.
— Откуда такой вывод? Ты так хорошо знаешь меня? — Алекс спрашивает спокойно, но я с удивлением замечаю, что этот простой вопрос вызывает в нем бурю эмоций, которую он даже не пытается скрыть, — и что именно мимолётно?!
Теряюсь немного от его менторского тона. Буравит меня требовательным взглядом, но тут мы, к счастью, приезжаем. Жапех с неожиданной скрупулезностью, очень аккуратно паркуется под подъездом трехэтажного многоквартирного дома из белого камня. Делаю вид, что внимательно наблюдаю за процессом парковки, в то время как невозмутимый Алекс «наблюдает» меня.
— Слишком много вопросов, — пожимаю плечами и улыбаюсь, пытаясь перевести все в шутку.
Проворно выскакиваю из машины первой, не дожидаясь помощи от него или лейтенанта. Последний выходит, смущённо глядя на нас, и останавливается в сторонке чуть поодаль, видимо дожидаясь дальнейших инструкций.
Но Алекс не отстаёт! Выйдя из машины и обогнув ее, он становится прямо напротив меня, не давая пройти и вынуждая посмотреть ему в глаза.
— Я что-то не дождался ответа хотя бы на один из них!
— Тише ты, — делаю большие глаза, шикая на него. Смеюсь, — да уж, нервный супермэн, это нечто.
— Я не супермэн, — отзывается он ровным тоном, — я человек. Живой, с чувствами… Хотя, вряд ли тебе это может быть интересно!
— Почему бы мне это было неинтересно? — реагирую беспокойно, все больше волнуясь из-за высокого накала напряжения между нами. Да чем я так завела его?
— Потому что ты привыкла плыть по течению, — теперь он говорит отрывисто и резко, — так ведь проще, да? Тебя забрали, поплакала немного и живешь дальше. А потом встретился хороший парень — общественное мнение отдает приказ выйти замуж… Печальная история! Даже если бы кто-то уволок меня силой, я бы, поверь, нашел возможность приехать позже, на твоём месте! Я бы ограбил кого-нибудь, чтобы достать билет, или украл из кошелька отца, ради тебя… Так что не тебе говорить мне о мимолётности.
Алекс говорит тихо, но выглядит очень злым. А я чувствую, как и сама начинаю закипать от возмущения. Прикладываю руки к разгорающимся от избытка эмоций щекам, чтобы успокоиться немного.
То, что он сказал сейчас — отчасти правда, но только отчасти. Кое с чем я согласна! Но, мне что, действительно, надо было пойти кого-то грабить и ехать в другую страну в своих неполных восемнадцать? Я понимаю, что он может сказать — ты могла бы приехать и позже. Но где он сам был позже? Точно не в Америке. Алекс понятия не имеет как я жила все эти годы.
И как перенесла нашу разлуку! Что поделать, если не всем дано уметь так лихо рубить с плеча, как он, и быть полновластным хозяином своей судьбы?
Где-то в глубине души я понимаю, что он не сказал сейчас ничего такого обидного или неправдивого, но почему-то все равно чувствую себя оскорблённой! Ведь разве он один пострадал тогда?!
Ух, и выскажусь же я этому обиженному! При первой удобной возможности.
— Мы ещё вернемся к этому разговору. Не думай, что на этом все, — холодно бросает мне Алекс, словно читая мои мысли.
Идёт к Жапеху, не соизволив дождаться моей реакции. Я отправляюсь следом, и тоже очень злая.
— Извините за задержку, лейтенант, — Алекс говорит коротко, — благодарю за службу! Вы можете быть свободны. Ключи, номер квартиры?
Жапех с готовностью сообщает, что в квартире нас ожидает еще один сотрудник полиции, и называет номер квартиры в этом симпатичном доме, который послужит нам временным пристанищем. Даже в неярком свете фонарей заметно, что он самый чистый и ухоженный в этом квартале. Конечно, большую часть дороги Алекс не давал мне возможности глазеть по сторонам, но, по моим наблюдениям, мы находимся где-то в центре города. Рядышком с домом приветливо сверкает огнями небольшой продуктовый магазин.
Пока я осматриваюсь, Алекс отпускает Жапеха окончательно, и тот вежливо прощается с нами. Я тоже говорю ему до свидания, поблагодарив. И радуюсь от души густому полумраку возле подъезда, где мы общаемся с ним, потому что мне до сих пор неловко.
Молча, вдвоем поднимаемся на второй этаж, где чуть ли не с порога квартиры нас радушно встречает очередной любезный полицейский. Бросаю искоса взгляд на Алекса — и как ему это удаётся?! Все пляшут вокруг нас, ждут нас, буквально. Неужели эта корочка спецагента Британской разведслужбы даёт такие привилегии, и реально открывает все двери? Или здесь больше заслуга в личной предприимчивости Алекса?
Выслушав от сержанта Бека подробные объяснения по вопросам жилья и ещё по каким-то вопросам, о которых они говорят вполголоса, а я не прислушиваюсь, раскладывая свои нехитрые вещи, Алекс прощается и с ним. Я слышу, как дверь за сержантом закрывается.
Поворачиваюсь к Алексу, раздумывая, продолжить ли наш раунд. С тёплой улыбкой подмигнув мне, он достаёт телефон и подходит к окну.
— Добрый вечер, полковник Бикеле. Это Алекс Найт, я на месте, — делает паузу, — благодарю вас! Все более чем приемлемо… Полковник, скоро сюда прибудут представители Интерпола, экстрадировать наш объект. Они ждут только моего сигнала. Я хочу, чтобы вы знали об этом одним из первых, — тонко улыбается, — о, не благодарите, ваша помощь также бесценна для меня. Разумеется, экстрадиция (выдача одним государством другому государству лица для привлечения к уголовной ответственности или исполнения приговора — прим. автора) объекта будет происходить на самом высоком уровне, но от вас лично, как вы понимаете, потребуют проведения всех бумажных формальностей по объекту. Я готов проинструктировать вас по поводу некоторых тонкостей, — смотрит в окно, — скажем, прогулявшись с вами в скверике перед моим домом, когда вам будет удобно.
Делает паузу, глядя на меня и на свои наручные часы.
— Что ж, хорошо!.. Нет, не побеспокоите. Через пятнадцать минут? Договорились. У входа в сквер, до встречи.
Кладёт телефон в карман, поворачивается.
— Женечка, сейчас мне нужно уйти, ненадолго. Одна встреча. Потом я принесу нам что-нибудь поесть. Что бы тебе хотелось?
— Мне все равно, — пожимаю плечами.
— Все в порядке? — он подходит ближе, обнимая меня и заглядывая в глаза, как ни в чем не бывало, — обживайся. Можешь поспать. Но, — игриво улыбается, — я разбужу тебя к ужину, хорошо?
— Конечно, — легко соглашаюсь, — но я лучше приму душ и посмотрю телек. Вообще, я бы с удовольствием прогулялась перед сном.
— В Эфиопии, ночью?! Даже со мной — нет, — весело восклицает он, — считай, что для всех белых, а для белых женщин в особенности, здесь действует комендантский час.
— Ладно, иди уже, — смеюсь, — только покупай что-нибудь не экзотическое!
— В Бахр-Даре это, поверь, не просто, разве что за достойную награду, — парирует Алекс, но я с невозмутимым видом разбираю нашу сумку, вынимая свои вещи. Здесь и правда жарковато, а я все никак не могу решиться снять свою закрытую кофту, и порядком взмокла. Все это так глупо, конечно. Но надо держаться поофициальнее с ним.
— Ты что, уже не хочешь ругаться? — интересуюсь шутливо.
— И не собирался, — отвечает без тени улыбки, — я только хочу выяснить, что происходит в твоей голове! Но сейчас я ухожу… а мне бы не хотелось торопиться.
Собирается препарировать мой мозг? Не доставлю ему такого удовольствия. Но все же, мне тоже есть, что сказать.
— А ключи, я так понимаю, ты забираешь? Тогда пока. Я — мыть руки и переодеваться, — произношу скороговоркой и скрываюсь в ванной.
С бьющимся сердцем прислушиваюсь к тишине за дверью, а затем к едва слышному скрипу запираемого дверного замка.