— Я понимаю, Алекс, тебе хочется конкретики, — примирительным тоном произносит Макс, с тревогой наблюдая за ним со своего места, рядом с водительским. Крепко сжимает в руке снятый с предохранителя пистолет как негласное предупреждение своему заложнику не делать резких движений, — это все будет! Чуть позже.
— Насколько позже? — Алекс не скрывает своего презрения к нему.
— Поверь, в моих интересах тоже закончить это дело побыстрее.
Ответом Максу служит молчание, но он продолжает:
— Я готовлюсь сделать тебе предложение, от которого ты не сможешь отказаться!
— А если откажусь?
— Исключено. Потому что от этого зависит благополучие Жени.
— Так че ж ты не озвучиваешь его, тугодум?
И Макс чертыхается, поглядывая на Алекса с откровенной злобой:
— Всему свое время.
— Памятуя о твоей невероятной алчности, предположу, что речь идёт о деньгах? О наживе, — небрежно резюмирует Алекс, выдержав его злобный взгляд с удивительным спокойствием, — незаконной, само собой. Да?
— Да, — Макс усмехается, — только не заигрывайся в допрос! Допрашиваю здесь я. И я сказал. Узнаешь все в свое время..
— Ладно, — резко обрывает его Алекс, бледнея от ярости, — теперь о Жене! Если мы с ней в ближайшее время не увидимся, то никакого разговора у нас с тобой не будет.
— Ты че-то попутал, да, Алекс?! — хмыкает он в ответ, — не надо делать вид, что ты хозяин положения. Это не так.
— Макс, ты — тупое одноклеточное, и даже не понимаешь, во что ввязался..
— Вот только не надо угроз, — он направляет дуло пистолета прямо на Алекса, — я ведь могу завалить тебя прямо сейчас, забыл?
— Но до сих пор не сделал этого, не так ли? Значит, я зачем-то нужен тебе? Макс, ещё раз. Пока я не увижу Женю — никаких сделок..
— А о супруге ты вспомнить не хочешь? — мерзко хихикает.
— А, так ты ее интересы здесь представляешь?
— Только свои, — огрызается Макс, — приехали. Я покажу тебе ее, х с тобой.
И Алекс выходит из остановившегося микроавтобуса сам, но в плотном окружении автоматчиков.
Макс же, держась на безопасном расстоянии, сопровождает эту немаленькую по общему числу людей процессию, в один из самых крепких подвалов этой неухоженной фазенды. Женю он разместил на противоположном ее конце, как можно дальше отсюда.
Процессия движется молча, однако Макс Талер уже хорошо проинструктировал своих «обезьян» на тему того, насколько опасен Алекс. Изредка переглядываясь между собой, они смотрят на него почти как на серийного маньяка. Все спускаются в холодное подвальное помещение.
— Извини, ничего личного! — криво усмехается Талер, когда его подручные опасливо, но ловко наматывают веревки на руки и ноги Алекса, прикручивая его к одному из трех стульев. На одном из них лежит черный кейс.
Кроме этих стульев, кейса да крохотного окошка высоко вверху, под самым потолком, в пустом и гулком помещении больше ничего нет. От каменного пола и стен, несмотря на тёплую погоду на улице, веет могильным холодом и сыростью. Температура в подвале едва ли достигает плюс пятнадцати градусов.
— Ты не устал извиняться? И долго мне так сидеть?
— Потерпишь.
— Женя?!
— Я покажу тебе ее, — Макс кивает на крохотное зарешеченное окошко, — вон там. Ее проведут мимо, этого достаточно.
— И когда?
— Скоро.
— В каких условиях ты ее держишь?
— В нормальных. И в очень надежном месте, — Макс расставляет четырёх автоматчиков вокруг связанного на стуле Алекса условным квадратом, на расстоянии примерно двух метров от него. Снова показывает на окошко, — при малейшей попытке бегства оттуда открывают огонь на поражение! Ты предупреждён. За тобой все время наблюдают.
Макс присаживается на стул, с противным скрипом по бетонному полу придвигая к себе другой, с кейсом. Открывает кейс.
— Пытать будешь? — Алекс наблюдает за тем, как он копошится в нем. Макс достаёт раскладной нож.
— А? Нет, — подходит к Алексу, — ну что ты… Но ты ведь не рассчитывал всерьёз, что я даже не осмотрю тебя? — подмигивает, и довольно ловко рвёт ножом швы на одежде Алекса, стаскивая ее всю кусками.
— Ты мог бы просто попросить меня раздеться.
— А я не подумал об этом, — шутливо, в тон Алексу, реагирует на его слова Макс.
— Думать — это вообще про тебя, да?
— Не надо злить меня специально, это тоже не слишком умно с твоей стороны! Белье придётся снять тоже, — надрезав ткань сбоку, он рывком срывает боксеры Алекса, — и скажи спасибо, что я делаю это аккуратно.
— У тебя своеобразное представление о благодарности! — Алекс сидит на стуле абсолютно голый, не считая берцев на ногах. Макс с видимым удовольствием сдирает с него остатки эластичной пуленепробиваемой ткани, разматывая.
— Нахрена эти бинты?! — ухмыляется, — если я захочу тебя убить, просто прострелю голову. Что, неужели ни одного пистолета, ни даже телефона, Алекс? Где твой телефон?
— Разве он пригодится мне здесь?
— До чего же приятно иметь дело с джентльменом, — Макс вспарывает шнуровку на берцах Алекса, стаскивая и их. Эфиопы стоят молча, почти не двигаясь и направив в его сторону массивные дула автоматов, — а вот это мне совсем не нравится!
Находит нож Алекса, искромсав подошву его обуви и небрежно отбросив ее в сторону.
— Мне тоже многое не нравится, Талер, — спокойно реагирует Алекс, — это если мягко сказать!
— Тебе он не пригодится, — с перекошенным лицом, Макс кладёт нож к себе в кейс и достаёт оттуда некий прибор. Направляя, сканирует его тело на расстоянии, и водит вверх-вниз, обходя Алекса по кругу.
— На работе украл?
— Я хорошо зарабатываю, — откликается Макс, — мой личный! Очень уж не хочется лезть тебе в рот и в. опу!
— Ну, хоть в чём-то мне повезло. Что ищешь в. опе?
— Кто тебя знает… Ладно, — прячет прибор обратно в кейс.
— И как скоро последует предложение?
— Очень скоро. Может быть, даже завтра.
— Я буду сидеть голый на стуле до завтра?
— Да, Алекс, — Макс смеётся, — не самое страшное, что может приключиться с таким крутым агентом, как ты, согласись? Может, попозже и принесут тебе одеяло или ещё какую тряпку, и воды. Здесь не пятизвёздочный отель.
— Я заметил.
Талер демонстративно устанавливает на стену напротив Алекса камеру видеонаблюдения и слегка отступает, любуясь ею, потирая руки.
— Не прощаюсь, — усмехается и уходит.
Секретная разведывательная служба Великобритании, МИ-6
Придвинув к себе поближе аппарат правительственной связи, Хилл созванивается сначала с Министерством внутренних дел Эфиопии, затем через них напрямую выходит на полковника Бикеле.
Представляется ему по всей форме, перед тем как задать интересующие его вопросы.
— Вчера в Бахр-Дар по спецзаданию прибыл наш особо уполномоченный агент. Он уже связался с вами? — Хилл, как никто другой, знает «фишечку» Алекса в виде постоянного сотрудничества с органами внутренних дел, и его нелюбви к контакту с криминальным миром напрямую. Особенно хорошо Алексу удаётся работа с двойными агентами.
— Да, господин Алекс Найт связался со мной лично, — рапортует Бикеле, вставая из-за стола.
— Доложите обстановку. Насколько продвинулось расследование? Почему связь с Найтом утеряна?
— Господин Алекс Найт сам вычислил преступника и дал нам установку на захват преступной группы по его сигналу, — с рвением докладывает он, — на нем сейчас маячок. Связь временно отсутствует, он предупредил. Все было оговорено заранее!
— Назовите имя преступника.
— Нам это, к сожалению, неизвестно, он не посвятил в детали операции, — отвечает несколько сконфуженно, — а что касается Боба Ласти, то его в скором времени экстрадирует из Эфиопии Интерпол! Я получил подробные инструкции от господина Найта на этот счёт.
— Хорошо. Вы отслеживаете сигнал маячка?
— Да, — Хиллу кажется, что в голосе Бикеле звучат тревожные нотки. Это не нравится ему.
— Что вас смущает? — спрашивает напрямую.
— Гм… ничего не смущает! Никак нет, генерал.
— Но?
— Но, сигнал показался нечётким..
— Этого как раз не может быть, — отрезает Хилл жёстко, — маячок высокотехнологичен, то есть он либо работает хорошо, либо не работает совсем! Связан со спутником напрямую. Я советую вам запомнить это. Потому что если окажется, что вы непрофессиональны, то я лично обеспечу конец вашей карьере. Работайте чётко по данной вам Найтом инструкции, а через несколько часов я буду в Бахр-Даре, вместе с вашим руководством из Аддис-Абеба, чтобы заниматься операцией лично. Головой отвечаете за безопасность Найта! Выполняйте.
— Есть! — взмокший, Бикеле кладёт трубку, и долго ещё стоит навытяжку, восстановливая дыхание.
— Ох… ный отпуск у тебя, Спенсер, — глубокомысленно изрекает Хилл, опустив трубку на аппарат. Затем поднимает взгляд на Уильяма Саммерса, — он там ещё и с девушкой?!
— Так точно, — ему удаётся смутить Уилла вопросом.
— Мутный полковник, — добавляет Хилл задумчиво, обращаясь скорее к себе, чем к Уиллу.
Часом ранее, местное отделение полиции, Бахр-Дар, Эфиопия
На столе полковника Бикеле царит живописный беспорядок из бумаг, включая несколько грязных чашек из-под кофе, которыми ему некогда заняться. Мобильный телефон, не вынимаемый из шнура подзарядки, издает настойчивую трель.
— Да, Тони? — отзывается он немедленно.
— Мы на месте, шеф, — в черных лапищах командира специального отряда быстрого реагирования Тони Хока массивные стильные часы Алекса стального цвета кажутся даже хрупкими. Он, затаив дыхание, внимательно наблюдает за теперь уже недвижимой зеленой точкой на карте, которая мигает в ритме биения сердца носителя маячка, — ждем! Сигнал зеленый пока.
— Молодцы, — Бикеле одобрительно кивает, — значит, он на месте?
— Похоже, что да. Шеф, это владение Мексиканца! Одна из его старых фазенд.
— Где? — с неудовольствием уточняет Бикеле. Его телефон начинает вибрировать второй линией. Номер неизвестный. Тони называет адрес, — хорошо. Перед тем как штурмовать по сигналу, звони.
— Есть!
Полковник сбрасывает вызов, принимая вторую линию.
— Бикеле? Здравствуй. Это Мексиканец, — тягучий, знакомый низкий баритон.
— Здравствуй. По какому поводу звонок?
— По поводу твоего автозака в лесу, на моей территории.
— Как узнал?!
— На моей земле везде есть глаза и уши..
— Чего ты хочешь?
— Чтобы они убрались оттуда.
— Нет.
— Будешь нападать?
— Не на тебя. Я помогаю одному очень важному человеку, и тебе лучше не лезть в это!
— Это ты не лезь, Бикеле! Мы с тобой уже много лет уживаемся на одной территории. Я знаю, что у нас разные задачи, но — в наших же общих интересах понимать друг друга! Мне обещали хорошие деньги, и платят исправно, но частями. Я поделюсь. Один заезжий гастролёр, дай ему возможность закончить свою гастроль и расплатиться с нами — потом делай с ним, что хочешь. Пятьдесят на пятьдесят, Бикеле. Все по-честному. Всего лишь немного времени для нас, о большем не прошу.
— У меня так не получится, — Бикеле колеблется, — твой гастролёр пошёл по беспределу! Чинит разборки с моим человеком. Мне нельзя допустить, чтобы он убил его..
— Убьёт и что? Мертвый с тебя не спросит. Пусть сами разбираются.
— У меня с ним договорённость! Ты опоздал, Мексиканец.
— Нет, это ты не опоздай, Бикеле! А то ведь я хорошо знаю всю твою семью..
— Угрожать мне вздумал?
— Нет, подумать предлагаю! И заработать хорошо. Гастролёры разъедутся, а нам ведь с тобой тут жить, верно? Да и потом, зачем тебе такая тёплая должность, если твоих не будет рядом? Мне-то терять нечего, ты знаешь.
— Я посмотрю, что можно сделать, — цедит сквозь зубы Бикеле, чувствуя себя зверем, загнанным в смертельную ловушку, — но…
— Вот и хорошо, полковник! Это мудрое решение.