Единственнов. Хватит, товарищи! Ибрагим, где ты там, Ибрагим!
Ибрагим.ї Яї здесь,ї товарищї Единственное,ї яї здесь!
Единственнов. До конца перерыва осталось пять минут. Ты меня понял?
Ибрагим. Да, товарищ Единственнов. У меня к вам маленький вопрос.
Единственнов. Ну, давай свой вопрос, Ибрагим. Единственнов с Ибрагимом отходят в сторону, и подруги вновь остаются одни.
Зулейха. Да они просто горят на работе. Откуда только такие берутся?
Гюльзар. Эти два остолопа?
Зулейха. Всюду такие остолопы, и поэтому, как говорит моя бедная мама, мы остались ни с чем.
Гюльзар. Чтоб им всем мурдешир (Мурдешир - человек, занимающийся ритуальным обмыванием покойников у мусульман) лица вымыл!
Адиля. Тише ты, Ибрагим услышит.
Гюльзар. Ну и пусть услышит, мне-то что?
Адиля.ї Как что?ї Ведьї Ибрагим - мурдеширї иї есть.
Гюльзар. Что?
Адиля. Ибрагим - мурдешир.
Зулейха. То есть как это?
Адиля. Ну, обыкновенно, мурдешир... Подрабатывает... Как выдается свободное время, бежит в мечеть, помогает обмывать покойников.
Гюльзар. Ой, мама!..
Зулейха. Ада, как ты работаешь вместе с таким человеком?
Адиля. Обыкновенно.
Гюльзар. Не боишься?
Адиля. А чего бояться?
Гюльзар.ї Нет, я тебяї не узнаю.ї Где прежняя Ада?
Адиля. Это потому, что не боюсь Ибрагима? А почему я должна его бояться? Что, другие лучше, что ли? Десять лет назад испугалась бы. Потому что я ничего о жизни не знала, мы порхали себе как бабочки...
Зулейха. И не задумывались даже, что осень не за горами...
Адиля. Вы думаете, все здесь могут разыгрывать этого Единственнова? Да все дрожат перед ним. Знаете, как его боятся?! Он такой вредный, а передо мной заискивает...
Гюльзар. А-а-а. А почему это он перед тобой заискивает?
Адиля. Через два года он уйдет на пенсию. Так вот, уже сейчас стелется передо мной, чтобы потом Халил помог ему с пенсией. Иногда он у меня спрашивает: "Адиля, ваш муж по-прежнему работает в министерстве социального обеспечения?"
Гюльзар. Бедняга.
Адиля. Все мы бедняги.
Гюльзар. Не говори...
Единственное. Ибрагим! Перерыв кончился.
Ибрагим. Сию минуту, товарищ Единственнов.
Гюльзар. Ну, ладно, Ада, мы пошли.
Адиля. Хорошо, привет.
Гюльзар. Да, забыла сказать, я ведь опять документы в институт подала... На заочное. Помоги, аллах.
Адиля. Аллах поможет, дожидайся...
Зулейха. До свидания, Ада. Куплю джерси, вечером принесу показать.
Адиля. Хорошо.
Почтовый зал постепенно заполняется людьми, вновь начинают шуметь аппараты. Единственнов, понаблюдав за Адилей со стороны, подходит к ней.
- Так вы говорите, сегодня утром познакомились с товарищем Ивановым?
Адиля. Да-а-а...
Единственнов.її Выїї говорите,її онїї откуда-то...її сверху?
Адиля. Да. А что?
Единственнов. Вы сегодня с утра не в духе, товарищ Адиля. Может быть, еще что-то произошло? Вы знаете, я всегда близко к сердцу принимаю ваши заботы...
Адиля. У меня, кажется, свекор помер, товарищ Единственнов.
Единственнов. То есть как это - кажется? Официально скончался?
Адиля. Нет, официально нет.
Единственнов. Опять вы меня разыгрываете. Я прошу вас, товарищ Адиля... И когда вы только повзрослеете...
Обидевшись, Единственнов удаляется. Адиля механически обслуживает посетителей. И вдруг происходит что-то необычное для почтового отделения: какой-то человек во фраке со скрипкой проходит к нише в стене, устраивается там и начинает играть. Никто его не видит и никто не слышит его игру. Единственнов щелкает на счетах, Ибрагим ставит сургучные печати на посылках, все прочие тоже заняты своим делом,- Адиля одна слышит музыку. И никто, кроме нее, не видит мужчину в черном костюме и белой рубашке, который возник ниоткуда и подошел к Адиле. И остались для нее в почтовом отделении только он и она.