– Наверно, жгут труп какого-нибудь красномордого детины, – сказал я.
– Нет, наверняка это собаки! Хотя такой красный отсвет, возможно, дает вечерняя заря…
Мы снова замолчали, продолжая разглядывать дым. Живодер взвалил на плечо связку шкурок. На фоне закатного неба четко вырисовывался его силуэт.
– Завтра неплохо поработаем, – довольным тоном сказал живодер. – Хороший денек будет!
На следующий день была прекрасная погода. Подрядчик не появлялся, однако работа шла своим чередом, и к полудню мы сделали треть того, что полагалось на день. Мы порядком устали, но бодрились. Только студент нервничал и был явно не в своей тарелке. Его раздражала грязь на брюках. Он ворчал, что собачий дух чувствуется, хотя он чуть не всю ночь мылся в ванне.
– Собачью кровь из-под ногтей никак не вычистить. И сколько ни намыливаешься, запах сохраняется.
Я мельком глянул на его руки: ногти на тонких пальцах были длинные и грязные.
– Зря ты пошел на такую работу, – сказала студентка.
– Вовсе не зря, – все больше распаляясь, ответил студент. – Не пойди я, взялся бы другой, и он не избавился бы от засохшей под ногтями крови, и он пропах бы с головы до ног свежей кровью. Мне прямо душу воротит.
– Да ты гуманист, – холодно заметила студентка.
Студент молчал, уставившись в землю…
Живодер попробовал заговорить с ним, но он отвечал невпопад, и у живодера тоже испортилось настроение.
Когда я привел на поводке собаку, что-то вроде сеттера, у живодера был перекур. Невдалеке стоял студент, демонстративно повернувшись к нам спиной. Я подошел с таким видом, будто прогуливаюсь с собачкой.
– Привяжи ее пока вот тут, – сказал живодер.
Я набросил поводок на столбик у входа.
– До чего же они все здесь смирные, – скучающе сказал живодер. – Нашлась бы хоть одна злющая да ростом с теленка!
– С такой не скоро справишься, – сказал я, с трудом подавляя зевоту, так что на глазах выступили слезы. – Вдруг она кидаться начнет?
– На этот случай у меня есть способ утихомирить ее, – сказал живодер, тоже подавляя зевоту. – Делаю так, и…
Он показал, как затягивается на волосатой руке кожаный ремень.
– Хватит! – закричал студент. – Не хочу слышат этот гнусный разговор!
– Я показываю, как усмирить большую собаку, понял? – сказал живодер.
У студента дрожали губы.
– Я считаю подлым все, что ты делаешь. И отврати тельным. Уж с собаками-то надо поступать благородно.
– Болтаешь вздор, а самому даже щенка не прикончить, – выкрикнул побледневший живодер.
Студент с ненавистью смотрел на живодера. Вдруг он поднял с земли палку, кинулся к собаке, привязанной у входа, и замахнулся. Собака залаяла и бросилась на него, он было попятился, потом снова подскочил к рвавшейся на привязи собаке и ударил ее по уху. Собака подпрыгнула, стукнулась о загородку и взвыла. Она была еще жива. Изо рта у нее капала кровь. Едва передвигая ноги, она сделала несколько шагов. Студент не двигался, тяжело дыша и не отводя взгляда от собаки.
– Добивай! – заорал живодер. – Не мучай животное!
Студент стоял как вкопанный.
Весь дрожа, он открытым ртом хватал воздух. Собака, удерживаемая туго натянувшимся поводком, корчилась в конвульсиях, царапая лапами землю. Я выхватил у студента палку и ударил окровавленное, покорно взглянувшее на меня животное прямо в нос. Собака пронзительно тявкнула и растянулась на земле.
– Ты же зверствуешь! – воскликнул студент.
– Что?!
– Негодяй! У собаки уж не было сил сопротивляться.
Ярость сдавила мне горло, но я повернулся спиною к студенту и снял с собаки поводок…
– Хватка у тебя есть, – сказал подошедший ко мне живодер. – Без этого нечего и браться за наше ремесло.
Однако хватки мне явно недоставало. Покрытый паршой пес в конце дня укусил меня за ногу.
Когда я подвел его к загородке, студентка выносила залитые кровью шкурки. Увидев их, пес встревожился и заметался. Натягивая поводок, я пытался заставить его успокоиться, но он сделал отчаянный прыжок и вцепился мне в ляжку. Живодер выскочил из-за загородки и оттащил его. Боли от укуса я не почувствовал.
– Ну и завопил же ты! – сказала студентка. – Добрался-таки до тебя этот пес.
Носок намок от крови.
Живодер прикончил собаку, разжал пасть и осмотрел.
– Опасный укус! Зубы старые, едва держатся. Взгляни, какая скверная пасть!
Я страдал малокровием, и мне стало дурно. Я зашатался, но студентка поддержала меня. Больше всего мне не хотелось, чтобы студент что-нибудь заметил.
Я лежал на кожаном диване. Медсестра бинтовала мою ногу.
– Больно? – спросила она.
– Нет, не больно.
– Я так и думала.
Она встала и посмотрела на меня.
– Попробуйте походить!
Я подтянул брюки и сделал несколько шагов.
– Наверное, из-за перевязки нога немного онемела.
– Ничего страшного. За лечение заплатите потом, когда вам сделают прививку. Вам выпишут общий счет.