— Ты спрашивала ее об этом?
— Да.
Конечно, она спрашивала.
— И что она ответила?
— Что между вами вообще ничего не было.
Он проигнорировал уколы боли от ее ответа.
— Тогда это твой ответ.
— Но я знаю, что она влюблена в тебя, она всегда была влюблена. Даже после твоего отъезда она постоянно говорила о тебе. Я никуда не могла пойти, чтобы не услышать эту чертову песню, которую ты написал. Она постоянно играла ее.
Ну, это заставило его почувствовать себя лучше.
— Многие женщины влюблены в меня.
Эшли закатила глаза.
— Вижу, звездная слава не умерила твое эго.
Он пожал плечами.
— Это часть работы. И не та часть, которая мне нравится, честно говоря. Это быстро надоедает.
— Это еще одна причина, по которой тебе следует держаться подальше от Мэдди. Твоя работа. Я не хочу, чтобы ты сделал ей больно.
— Почему моя работа должна причинить ей боль? — спросил он, недоумевая.
Эшли поджала губы и посмотрела ему в глаза.
— Ты рок-звезда, Грей. Музыкант. Такие люди, как ты, не созданы для таких, как она. Мэдди — простая девушка из маленького городка. Однажды, она пыталась уехать, и это чуть не убило ее.
— Что? — он нахмурился. — Как?
— Это неважно. Просто держись от нее подальше. Только так ты не причинишь ей вреда. Обещай мне это.
Она должна была рассказать о Нью-Йорке и о том, как Мэдди уехала из Анселла, не закончив учебу.
— Как это чуть не убило ее? — снова спросил он.
— Это не моя история. Но я видела ее на самом дне и больше никогда не хочу видеть ее такой. Не делай ей больно, Грей. Она не такая стойкая, как мы. Просто оставь ее в покое, — ее телефон зажужжал, и она вздохнула, открывая свою темную кожаную сумочку, чтобы проверить его. — Мне нужно идти, у меня встреча через полчаса, — она посмотрела на него, солнце сверкало в ее глазах. — До свидания, Грей. Надеюсь, ты нашел то, что искал, когда уезжал из города все эти годы назад.
Он моргнул, несмотря на то, что был заслонен от солнца.
— Пока, — сказал он.
Ее слова звенели у него в ушах, пока он смотрел, как девушка заходит за угол дома. Через минуту двигатель завелся, и он услышал шум колес на подъездной дорожке, когда она выехала задним ходом.
Нашел ли он то, что искал, покинув Хартсонс Крик сразу после своего двадцатого дня рождения? Или оно было здесь все это время?
***
— Дай мне торт. Много торта. И кофе, — Лаура опустилась на стул у стойки и тяжело оперлась на него, покачивая головой. — Сливки, пять ложек сахара и не забывай о кофеине.
Мэдди усмехнулась, увидев выражение лица подруги.
— Плохой день в магазине?
— Худший, — Лаура покачала головой. — Если мне придется провести еще час с Мэри Дин, клянусь, меня арестуют за убийство. Как одна женщина может ненавидеть столько одежды? Я заказала двадцать разных платьев по ее просьбе, и она не довольна ни одним из них. Я пыталась предложить ей попробовать делать покупки через интернет, но тогда она сказала, что не хочет платить за отправку вещей обратно. Я попыталась объяснить, что я буду платить за возврат всех этих платьев, но это прошло мимо ее сознания, — Лаура набрала полный рот воздуха. — Прости, я слишком много разглагольствую.
— Разглагольствуй. У нас у всех бывают такие дни, — Мэдди налила ей кружку кофе, добавив много сливок. — Вот, добавь сахар сама, — сказала она, пододвигая к ней кружку. — Я не хочу нести ответственность перед твоим дантистом.
— Ах, он любит, когда у меня кариес. Я всегда стараюсь носить низкий вырез, чтобы он мог посмотреть на мою грудь, — Лаура почти улыбнулась. — Мы должны создать профсоюз или что-то в этом роде. Начать отказываться от работы, когда у нас появляются неудобные клиенты.
— Ты владеешь своим магазином, — с улыбкой заметила Мэдди. — Ты только навредишь себе.
— Уф, — Лаура опустилась на табурет и взяла свой кофе, пока Мэдди выкладывала на тарелку кусочек морковного торта. — Иногда я ненавижу себя.
— Нет, не ненавидишь.
Лаура положила еще ложечку сахара.
— Тогда ладно. Я ненавижу свою жизнь.
— Нет, не ненавидишь, — усмехнулась Мэдди.
— Эй. Я ищу здесь поддержки. Ты должна меня подбадривать, — Лаура поднесла кружку к губам, чтобы сделать глоток.
Мэдди облокотилась на стойку. День был спокойным, а значит, ничто не испортило ее хорошего настроения. Ни клиентка, трижды отправлявшая свою тарелку обратно из-за яиц Мерфи, ни ответ Мерфи в стиле X-рейтинга, когда он в порыве гнева бросил тарелку с едой на пол.
Ничто не могло заглушить то сияние, которое она чувствовала. Это было слишком тепло, слишком глубоко, слишком хорошо.
— Эй, ты все еще улыбаешься. Что с тобой? — спросила Лаура.
— Что ты имеешь в виду? — Мэдди попыталась заставить мышцы щек расслабиться, но они не поддавались.
— Я имею в виду, что ты вся светишься, ухмыляешься и все такое. Это на тебя не похоже. Что случилось?
— Может быть, я просто улыбаюсь, потому что сегодня прекрасный день, — Мэдди пожала плечами и жестом показала на окна. Солнце било на зеленеющую городскую площадь, отражаясь от сцены и выкрашенных в белый цвет скамеек. — Это преступление?
— Хм, — Лаура воткнула вилку в торт и зачерпнула кусочек. — Я не знаю. Чем ты занималась?
Мэдди засмеялась.