Мэдди повернулась в его руках так, чтобы оказаться лицом к лицу с ним. Ей никогда не надоест смотреть на его красивое лицо. Глубокие голубые глаза, высокие скулы, сильная, квадратная челюсть. Лицо, которое растопило миллион женских сердец.
— Что за странные вещи?
Он прикоснулся губами к ее губам, отчего у нее по спине пробежала дрожь.
— Она сказала, что Нью-Йорк чуть не убил тебя.
У Мэдди пересохло во рту.
— Правда?
— Да, — он нахмурился. — Что она имела в виду? Почему поездка в Анселл чуть не убила тебя?
Она на мгновение зажмурила глаза, не желая смотреть на него.
— Это старые новости, — тихо сказала она. — У меня был плохой опыт, и я хотела вернуться домой.
— Плохой опыт? С кем? Это был один из твоих преподавателей?
Ее грудная клетка была похожа на плотно закрытую дверь. Он настойчиво пытался открыть ее, и часть ее души хотела позволить ему это сделать. А другая часть? Она знала, что как только он откроет ее, ей придется иметь дело с тем, что он узнает правду. Она не была уверена, что готова к этому. Еще нет. А может быть и никогда.
— У меня был парень, — сказала она, ее голос был тихим. — И между нами произошло нечто, что причинило мне боль. И все об этом узнали. Люди шептались обо мне в коридорах. В конце концов, все, чего я захотела, это вернуться домой.
Грей обнял ее за талию, как будто защищая ее.
— Что он сделал?
Она уткнулась лицом в его плечо.
— Это не имеет значения. Это старая история.
Она сделала глубокий вдох, пытаясь собраться с мыслями. Мэдди не хотела думать об этих воспоминаниях сейчас. Не тогда, когда она была в его объятиях.
— Это не старая история, если она помешала тебе заниматься музыкой.
— Я все еще играю. Преподаю игру на пианино. Пишу песни. Мне этого достаточно, — она облизала губы. — А как насчет тебя, кто-нибудь причинял тебе боль?
— В смысле подружки? — спросил он, его голос был низким.
— Да.
Уголок его рта приподнялся.
— У нас будет этот разговор?
— Какой разговор?
Она снова подняла голову. В его глазах было столько тепла. Ей нравилось, что он знал, когда прекратить задавать ей вопросы о Нью-Йорке. Он никогда не заходил дальше, чем она могла выдержать.
Но однажды ей придется рассказать ему об этом. Она знала это.
— Тот самый, когда мы рассказываем друг другу все наши сокровенные тайны о наших прошлых отношениях. Я спрашиваю тебя, была ли ты когда-нибудь влюблена, а ты спрашиваешь меня, изменял ли я. Затем мы оцениваем, достаточно ли хорош для нас другой человек.
— Ты когда-нибудь изменял? — спросила она, внезапно заинтересовавшись.
— Нет. Но я делал некоторые вещи, о которых потом жалел.
— Например?
Настал его черед выглядеть загнанным в угол.
— Глупые вещи. У меня были отношения на одну ночь с женщинами, которые искали большего. Я слишком много пил и просыпался с женщинами, чьих имен я не знал.
— Женщинами? — спросила она. — Больше чем одна.
Грей засмеялся.
— Да, их было больше, чем одна.
— Я имела в виду одновременно, — ее грудь сжалась от этой мысли.
— Ты спрашиваешь меня, был ли у меня когда-нибудь секс втроем?
Ее дыхание перехватило в горле, когда она кивнула. Разница в опыте между ними была слишком очевидна. Лишь однажды она проснулась и обнаружила то, чего не ожидала. И это все испортило.
Но, похоже, для Грея это был образ жизни.
Он притянул ее к себе крепче, его глаза встретились с ее. И в них она увидела честность, которую искала. Он был открытой книгой, и ей отчаянно хотелось пролистать ее страницы.
— Я уже говорил тебе, что когда я впервые обрел успех, я воспользовался им. Слишком много пил, слишком много употреблял наркотиков, и да, женщин тоже было слишком много. Я использовал их так же, как и все остальное. Чтобы чувствовать себя лучше. Менее одиноким. Я хотел чувствовать себя звездой, потому что в глубине души я не чувствовал, что заслуживаю чего-то из этого.
В его словах прозвучала откровенность, которая тронула ее.
— Но ты заслужил это. Ты так талантлив.
Его рот дернулся.
— Все в порядке. Годы терапии означают, что мне больше не нужно такое подтверждение.
— Нет?
— Нет.
Она провела пальцем по его переносице.
— Так у тебя были какие-нибудь длительные отношения с тех пор?