Дверь открылась, раздался звонок, и вошла Джессика Мартин с двумя другими принаряженными женщинами.
— Займите столик, я принесу меню, — позвала Мэдди.
— Вообще-то, Мэдди, — сказала Джессика, подойдя к стойке. — Я просто пришла убедиться, что с тобой все в порядке.
Брови Мэдди сошлись.
— Я в порядке, спасибо. А ты как? — ей стало интересно, разговаривала ли с ней Эшли.
— Ну, не я та, кто стал вирусом, так что у меня все отлично, — Джессика улыбнулась. — Я рада, что ты не позволяешь этому беспокоить тебя. Люди будут говорить, верно?
Итак, новости о ней и Грее были опубликованы. Она знала, что так и будет.
— Ты читала статью в журнале?
Джессика покачала головой.
— Какую статью в журнале? Я говорю о том видео с тобой и твоим… я не знаю. Он был парнем? А девушка, она была твоей девушкой? Я живу здесь, в Хартсонс Крик, и не знаю, как работают эти отношения втроем, — она засмеялась. — Ты — темная лошадка, знаешь ли?
В груди Мэдди стало тесно. Она попыталась вдохнуть, но воздух не проходил. Дверь снова открылась и вошел Грей, казалось, что все в комнате повернулись, чтобы посмотреть на него.
А потом на нее.
Их глаза встретились, и она увидела, как ее беспокойство отразилось в его глубоких синих глазах.
— Мэдди… — сказал он, тяжело сглотнув.
— Я знаю, — ее голос был скрипучим.
— Привет, Грей, — Джессика улыбнулась ему. — Давно не виделись.
Он нахмурился.
— Я тебя знаю? — на секунду Мэдди захотелось поцеловать его.
— Я Джессика Мартин. Раньше была Джессикой Чилтон. Ты должен помнить меня. Я была чирлидершей, — она выглядела оскорбленной.
Он покачал головой, нахмурив брови.
— Мэдди, мне нужно с тобой поговорить.
— О, я слышала, что у вас двоих что-то произошло. Думаю, в этом есть смысл, верно? Она из тех девушек, которые привлекают плохих парней, — Джессика пожала плечами. — Я просто говорила Мэдди, какая она темная лошадка. Не думаю, что я когда-либо встречала кого-то, у кого раньше был секс втроем.
— Джуди, да? — спросил Грей. — Ты можешь заткнуться и оставить нас в покое?
Ее спина выпрямилась.
— Я платный клиент. Я не ожидаю, что со мной будут так разговаривать.
— Если ты сядешь и заткнешься, может быть, кто-нибудь придет и обслужит тебя, — сказал Грей.
Джессика открыла рот и снова закрыла его, покачивая головой, словно пытаясь разобраться в ситуации. Не обращая внимания на ее молчаливый протест, Грей взял Мэдди за руку и повел ее к двери кухни.
Мерфи поднял глаза от посудомоечной машины, когда они вошли.
— Эй, никаких посетителей здесь.
Мэдди вырвала свою руку из рук Грея и достала телефон из кармана пальто, быстро открыв его большим пальцем.
— Тебе не нужно смотреть, — голос Грея был низким. — Это заставит тебя чувствовать себя еще хуже.
— Мне нужно знать, насколько все плохо, — она открыла Твиттер и нахмурилась, когда эта чертова птица, казалось, застыла на экране.
— Все плохо, Мэдди, — мягко сказал он. — Очень плохо. Но я работаю над этим, хорошо?
На ее телефоне наконец-то открылся Твиттер, и она набрала свое имя. Когда появились результаты, она уставилась на экран, стараясь не заплакать.
Никогда в своих худших кошмарах она не представляла, что ее так размажут по социальным сетям. Плохо — это еще не то слово.
***
Грей наблюдал, как побледнело лицо Мэдди и разомкнулись ее губы, точно зная, что она видит. Он сам смотрел это и одно воспоминание об этом вызывало у него желание сесть в самолет до Лос-Анджелеса и протащить Брэда Риксона за волосы по Голливудскому бульвару.
Этот засранец заслужил это.
— О Боже, все это увидят, — голос Мэдди был слабым. — Джессика расскажет нескольким людям, они расскажут другим и все в городе будут знать.
— И когда они увидят это, они поймут, что ты была жертвой.
Она покачала головой.
— Нет. Они увидят во мне посмешище. Я не могу этого сделать. Я не могу вернуться туда и обслуживать клиентов, которые смотрят на это, — она зажмурила глаза, и из них выкатилась слеза. — Я просто… — ее голос надломился.
Мерфи подошел к Мэдди, бросив на Грея странный взгляд.
— Мэдди? Ты в порядке?
Она посмотрела на него, ее глаза заблестели и покачала головой.
Он взглянул на экран и нахмурился.
— Это ты?
Грей смотрел, как дрожат ее руки, когда она передавала ему телефон.
— Ты, наверное, захочешь, чтобы я ушла, — сказала она. — Я понимаю.