По очереди…
И в два голоса разговаривали с ним.
Благодарили.
Просили и дальше не оставлять их.
Помочь Ване.
Анастасии Семеновне.
Нику…
Даже здесь им не хотелось уходить от него.
Как и тогда.
Раньше…
Но пора было возвращаться.
Стас обошел могилу, помог Лене подняться и, видя, как она отчаянно щурится, заботливо спросил:
— Может, еще брение взять?
— Так я ведь только чуть-чуть из той банки, что ты принес, использовала, — ответила Лена. — Да и не во что…
— А банку-то в наши вещи упаковала?!
— Да-да, конечно! Только не банку. Я переложила его в красивую жестяную коробку из-под конфет. Помнишь, которую ты мне присылал бандеролькой в прошлом году?! Берегла ее, складывала туда самые любимые свои безделушки. Как смеялась мама, свое приданое. Но разве могут они сравниться с такой святыней, как земля с могилки батюшки Тихона? К тому же, в ней и не разобьется случайно в дороге!
Они постояли еще немного, понимая, что теперь, возможно, не скоро опять придут сюда.
Поклонились отцу Тихону.
И пошли обратно.
В магазине, не успели они осмотреть прилавок в поисках черных очков, продавщица сообщила, что здесь недавно был Ваня.
— На шикарной такой машине приезжал!
— Наверное, решил нам продукты в дорогу купить! — предположила Лена и деловито сказала: — Стасик, кстати, об этом мы как-то совсем забыли! А что он брал, теть Свет? — уточнила она у продавщицы и вдруг услышала:
— Бутылку водки!
— Что?!
Лена с недоумением посмотрела на Стаса:
— Зачем она ему? Отцу пить нельзя. Ване тоже. Не иначе, как кто-то из соседей, что не был на свадьбе, пришел и потребовал угостить его хотя бы дома. У нас в Покровском это бывает!
— Да-да, — рассеянно ответил Стас, ища взглядом среди расчесок, массажных щеток, лампочек, одеколонов, зубной пасты, противокомарных жидкостей и прочего, что обычно бывает на прилавках в сельмагах, солнцезащитные очки, и, наконец, радостно воскликнул: — Есть! Нашел!
Продавщица принесла им эти, оказавшиеся единственными, очки.
Предупредила, что они с небольшим браком.
Вот здесь, небольшая царапина.
— Ничего страшного! — отмахнулся Стас, хотя царапина эта была целой трещиной. — Они нам и нужны только на один раз!
Затем, по советам Лены, он стал наполнять пакет бутылями с газированной водой, яблоками, бананами, тульскими пряниками и, конечно, конфетами.
Решив, что этого будет вполне достаточно, Лена протянула продавщице деньги и на ее обычное требование дать мелочь, а то у нее нет сдачи, спросила:
— Стасик, у тебя рубля нет?
— Не знаю, посмотри в кармане! — старательно умещая продукты в сумку, сказал он.
— В чужом?! — ужаснулась Лена.
— Теперь у нас все общее! — улыбнулся ей Стас и, услышав, что у него в куртке ничего нет, одни только бумажные деньги, посоветовал поискать в боковом кармане своего пиджака.
— Балуете вы ее уж очень, да еще с самого начала, смотрите — ведь так и привыкнуть может! — хмуро заметила продавщица, которой, судя по всему, не очень дружно и сладко жилось с мужем.
— А может, я только этого и хочу? — не остался в долгу Стас.
— Нашла! — прекращая перепалку, обрадовалась Лена. — Держите, теть Свет.
Продавщица взяла монетку.
Машинально взглянула на нее.
И лицо ее так и перекосилось от злобы.
— Вы чего это мне вместо рубля даете? Пуговицу от джинсов?! — на весь магазин возмутилась она. — Ну ты, Ленка, ладно, полуслепая. Но твой муж… Такие вещи себе позволяет — в мелочах честных людей обманывать! А еще москвич! Сын академика!..
Стас посмотрел на то, что лежало на ладони продавщицы, и оторопел.
Это был — денарий Тиберия!
Который он неосторожно, прямо без пакетика, бросил в карман на всех этих радостях…
— Простите! — бросая сумку, выхватил он у никак не ожидавшей от него этого продавщицы монетку.
Достал из кармана куртки сторублевую бумажку, положил ее, придавливая ладонью, на прилавок.