То же самое солнце, высоко поднявшись над морем, каким-то особенным, неземным светом заливало лицо повернувшегося к востоку апостола, делая его похожим на иконный лик.
Целый и невредимый, он возлежал у костра. Неподалеку группами вокруг костров расположились его многочисленные ученики. Судя по их разговорам, такое чудесное возвращение к жизни и исцеление апостола происходило уже не в первый раз.
Пламя костра трепетало, как живое, и апостол видел другой костер... прикрытую верблюжьей шкурой худощавую фигуру Иоанна Крестителя... слышал его голос: «Вот агнец Божий». Затем костер рванул к небу, и раздался другой, до сладкой боли в груди, родной голос: «Если Меня гнали — будут гнать и вас, если Мое слово соблюдали — будут соблюдать и ваше». Наконец, костер стал мрачным, дымным, и послышались злобные крики: «Распни, распни Его!»...
Апостол обвел взглядом костры своих учеников, прищурился. Костры вдруг начали уменьшаться, становясь похожими на огненные языки, которые сходили на головы апостолов, как это было в Сионской горнице, при сошествии Святого Духа...
Вспоминая, как они бросали потом жребий, где кому проповедовать Благую Весть, апостол достал спрятанную на груди полоску из шкурки белой овцы и бережно развернул ее. За каждой надписью перед ним зримо вставало то место, где он уже побывал, и что там происходило...
Сирия, Малая Азия, Эфес, Синопа… Потом — Вифиния. И повсюду — великое множество людей… Больные, слепые, хромые, одержимые нечистыми духами, а главное, пребывающие во тьме язычества и не слышавшие еще слова Истины, они припадали к его ногам и со слезами просили:
«Служитель Божий! Помоги! Исцели нас!..»
Злые же духи наоборот, стенали, вопили на все голоса:
«Горе нам! Ученик галилеянина пришел изгонять нас!»
И он шел от города к городу, из страны в страну, исцеляя больных, изгоняя злых духов из людей и их капищ, неся повсюду Благую Весть о Христе и крестя уверовавших в Него…
Идя по южному берегу Понта Эвксинского, он узнал, что язычники схватили проповедовавшего в Синопе апостола Матфея и бросили в темницу, намереваясь наутро казнить его.
Не мешкая, он направился в Синопу. Массивные, окованные бронзой ворота города, по обыкновению, были уже заперты на ночь. Подойдя к ним, он сотворил молитву, именем Христа требуя, чтобы они открылись, и они отворились сами собой. Привратник и стража в ужасе, с немым изумлением глядели ему вослед. Он шел, и сами собой открывались перед ним многочисленные двери тюрьмы. Спали, без помощи тюремного кузнеца, оковы с рук и ног апостола Матфея. Он шел с ним через тюремный двор, и вокруг них все так же сами собой распахивались двери камер, разлетались решетки и расковывались узники этой тюрьмы…
Из города они вышли в окружении освобожденных им людей. Несколько дней он поучал их, а когда кто-то пытался восхвалять его, объяснил, что это не он, но сила Божия освободила их, и тоже крестил во имя Отца и Сына и Святого Духа...
Потом была Вифиния, южные города Понтийского царства, Малая Азия…
Здесь, в крупном торговом городе Эфесе Сам Христос явился к нему и указал дальнейший путь, сказав: «Спеши опять в Вифинию. Не бойся. Я странствую с тобой. Еще и земля скифова ожидает тебя!»
Дорожный посох в руке, сума на плече, в окружении учеников, он тут же отправился в неблизкий путь и снова в Вифинии просвещал людей Словом Истины.
Многие, получив исцеления, покаялись и приняли крещение. Но еще больше людей уверовало во Христа после того, как ему удалось обратить к Богу восьмерых разбойников...
...Он шел к их пещере, а испуганные вифинцы кричали:
— Возьми с собой хотя бы отряд воинов!
— Эти разбойники не люди, а звери в обличии людей!
— Они не пощадят тебя!
— Их главаря не зря прозвали Хароном! Сам перевозчик душ в подземное царство, наверное, не отправил в Аид столько душ, сколько он!
Тогда он дал знак ученикам оставаться на месте, и один пошел к пещере, из которой выскочили и окружили его одетые в звериные шкуры разбойники.
— О, люди! — обратился он к ним и услышал в ответ дикий хохот:
— Харон, ты слышишь, он назвал нас — людьми!
— Наверное, он не знает, кто мы!
— Сейчас узнает! — вытаскивая кинжал, хмуро пообещал косматый главарь.
— Люди! — с болью в голосе и состраданием повторил он, глядя на потерявших человеческий облик разбойников. — Зачем вы убиваете других людей и похищаете чужое имущество? Бог одарил вас здоровьем и мужеством — разве для этого? Нет! Он сделал вас красивыми и сильными, чтобы вы сами трудились, любили жен, растили детей и ни в чем не нуждались! Удалитесь же от своих дел и нечистых помыслов, вернитесь в свои дома, покайтесь и начните новую, благочестивую жизнь, чтобы приобрести милость Божию и благосклонность царей и правителей!
— Замолчи! — раздались срывающиеся голоса.
— Не трави душу!
— Нет нам прощения ни от людей, ни от богов!..
— Прощение есть теперь всем! — с улыбкой возразил он. — После того как Бог сошел на землю и, воскреснув из мертвых, вознесся на небо, для всех кающихся грешников открылись на небесах райские обители!
— Где это сошел на землю Бог? — недоуменно стали переглядываться разбойники.
— Разве такое может быть?
— Когда?
— В Иудее, совсем недавно — всего несколько лет назад! — Апостол подсел к тлеющему у входа костру, давая понять, что готов к долгому разговору. — И знаете, кто первым вошел в него?
Апостол замолчал, вопросительно глядя на разбойников, и те наперебой принялись угадывать:
— Царь Крез?1
— Александр Македонский?
— Римский цезарь?
— Харон, а ты что скажешь?
— Что я, дельфийский оракул, чтобы гадать? — проворчал главарь, замахиваясь мечом.
Апостол спокойно посмотрел на него и сказал всем:
— Нет, первым человеком, который вошел в рай, был не царь, не праведник, а такой же, как и вы, разбойник, только покаявшийся в содеянном зле и признавший Богом — Иисуса Христа...
— Кого-о?!
— Харон, погоди, опусти меч!
— Убить его мы всегда успеем!
— Пусть говорит, Харон!..
— ...Харон! — возвращая апостола в сегодняшний день, раздался рядом громкий голос. — Тут к учителю два синопца! Говорят, у них срочное дело. Один вроде из знатных…