— Ты что, серьезно веришь во все это?
— Конечно! Если бы не верила, то не была бы сейчас такой спокойной.
Этот аргумент успокаивающе подействовал на свекровь.
Лена же наоборот смутилась.
В ее словах была небольшая неправда.
Честно говоря, сама она все же переживала за своего Стасика.
Что ни говори, а его мама была права: одно дело на земле и совсем другое — в воздухе.
И, чтобы как-то отвлечься, пока та ходила из угла в угол, она снова стала искать выход из отчаянного положения, в которое попала, горя желанием помочь Стасу в написании книги.
Как быть…
Что делать?...
«Как этот что? – вдруг мысленно ахнула она. – Молиться! И все это – тоже предать в Божью волю!»
— Я схожу к себе — лампадку зажгу? — спросила она у свекрови.
— Да-да, — рассеянно ответила та. — Только пожар не устрой!
Сейчас она была согласна на все, что только может помочь ее сыну.
Лена зашла в свою комнату.
Зажгла свечку, при помощи лежавшей рядом с ней красивой зажигалки, удивляясь тому, что Горбуша еще не заметила ее.
Затеплила от свечи лампадку.
И, глядя на икону, взмолилась:
— Господи, Ты знаешь все, что я хочу сделать! И если тебе угодно, чтобы я помогла Стасику написать книгу и чтобы после этого он поверил в свои силы и стал писателем, помоги мне. Так, как это можешь один только Ты! Впрочем, не как я хочу… Но да будет на все воля Твоя!
Так она всегда добавляла, когда просила у Бога не о самом главном, то есть, о спасении души, а о чем-то, хоть и очень важном, но второстепенном — миллионостепенном и даже бесконечностепенном, как когда-то в духовном споре Стаса с Ваней сказала она — земном.
Когда она вернулась в большую комнату, свекровь устало взглянула на нее.
— Это хорошо что ты приехала. Кончилось мое одиночество! — сказала она.
Только не понять было — с радостью или грустью.
4
— Тьфу-тьфу! — с суеверным страхом постучала по краю стола свекровь.
За то время, пока Стас летел, его мама вконец извелась.
Истерзала, как сама призналась, в конце концов, последние нервы и себе, и Лене.
И даже заметно постарела…
Зато как только Стас позвонил и сообщил что самолет приземлился в аэропорту Хитроу, с облегчением выдохнула:
— Слава Богу!
Мгновенно ожила и успокоилась.
«Хоть так — всуе, по привычке, доставшейся ей от предков, даже не думая, что делает, поблагодарила Бога! — с удовлетворением отметила про себя Лена и тут же спохватилась: — Она-то поблагодарила. А я сама? Вот растяпа! Когда что-то очень нужно, просить — прошу. А как дело сделано, разумеется, с Божьей помощью, даже не вспоминаю об этом!»
Она он всей души искренне поблагодарила Бога за то, что он услышал ее молитву, что Стасик долетел благополучно и вообще за все, за все:
«Слава Тебе, Господи!»
Заметив, что у невестки неожиданно заблестели глаза, свекровь, понимая это по-своему, успокаивающе усмехнулась:
— Ну, что ты? Раньше переживать нужно было! Теперь он уже на земле. От Хитроу до Лондона на поезде — рукой подать! Но, честно говоря, эта дорога до него мне самой далась нелегко. Плохо, конечно, когда только один ребенок. С двумя-тремя, говорят, намного спокойнее. Хотя, по моему убеждению, и более хлопотно, — поделилась своими соображениями она и неожиданно спросила: — А вы сколько детей планируете иметь?
— Да разве такое можно планировать? — опешила Лена и, так как сама еще не даже не задумывалась об этом, неопределенно пожала плечами: — Откуда я знаю… Сколько Бог подаст!
— Что ты! Что ты! — замахала на нее руками свекровь. — Это ведь сплошные пеленки, заботы, хлопоты, бессонные ночи… Тогда бедному Стасику и книги некогда будет писать!
— А с другой стороны наоборот — появится лишний стимул для плодотворной работы, чтобы ему написать как можно больше книг, стать богатым и прокормить большую семью! — возразила Лена. — Кстати, само слово семья происходит — от семь «я», то есть, папа, мама и пятеро детей!
— Посмотрю я, что ты после первого запоешь! — усмехнулась свекровь. — Хотя сразу тебя предупреждаю — больше двух ни-ни!
И сказала, что очень хочет есть.
Так у нее всегда бывает после того, как у Стаса или Сергея Сергеевича приземляется самолет.
Лена бросилась было помогать разогревать обед и накрывать на стол, но, не разглядев толком, досыпала в солонку сахар…
И, хоть у свекрови было теперь прекрасное настроение, та, поморщившись, не преминула с мягкой строгостью предупредить:
— Леночка, давай с первого же дня, но раз и навсегда договоримся: готовкой в доме занимаюсь одна только одна я.
— Хорошо, как скажете… — покорно согласилась Лена, любившая готовить и мечтавшая приятно поразить Стаса своим кулинарным мастерством.
— Не обижайся, — заметив это, попросила свекровь. — Просто две хозяйки на кухне — это страшнее, чем два царя на одном троне! Тем более с твоим зрением… Получится, как говорит твоя Горбуша, настоящий кошкараул! Кстати, ты ее сегодня кормила?
— Ой, нет! — спохватилась Лена. — Совсем забыла со Стасиком…
— А говоришь, что, помолясь, уже не переживаешь! — торжествуя, подняла указательный палец свекровь. — Сходи покорми, да лампадку не забудь погасить.