Где-то в лесах и на лугах снег обнажал сейчас нежные, с тончайшим ароматом весны, подснежники.
А здесь из-под разъеденных дождем и нездоровым туманом сугробов вылазили — окурки, обертки из-под мороженого, недоеденные пирожки, пустые пивные бутылки и банки…
На Старом Арбате, который старательно вычищали каждое утро, и то было не по себе от этих гнилостных запахов.
А уж тут…
Стас вернулся на украшенный красивыми фонарями Старый Арбат, с его уличными музыкантами и танцорами, грохотом, музыкой, многолюдьем…
Чтобы как-то убить время стал заходить во все попадающиеся по пути магазины и лавки.
И не переставал думать о Лене…
Он сам не понимал, почему так упрямился, затягивая эту глупую, ни ей, ни ему не нужную, ссору.
Давно уже нужно было сделать первый шаг навстречу, причем, как мужчине — ему.
Ведь Лена, если разобраться по справедливости, и не отступала от него…
Значит, должен подойти к ней именно он.
Но — как?..
Едва он собирался сделать это — тут же появлялась мысль: зачем она скрыла то, что просила у Ника деньги.
И правда, зачем?..
Стас умел мгновенно решать самые сложные и, казалось бы, неразрешаемые задачи.
Как творческие.
Так и жизненные.
То есть, сугубо практичные.
Взять хотя бы сегодняшнего клиента, который и сам до конца не знал, чего хотел…
Но, тут, словно ослепленный обидой, он не мог понять, как оказалось, самого простого!
Это выяснилось, после того, как, зайдя в очередной антикварный магазинчик, он вдруг увидел маленькую бронзовую статуэтку апостола с сумой на левом плече и посохом в правой руке и немедленно позвонил Владимиру Всеволодовичу.
У академика была уже целая подборка таких статуэток, которые полтора-два века назад использовались в качестве удобно умещавшихся в пальцах ручек для печатей.
Они договорились, что Стас купит ее – благодаря премии, денег у него на это хватало.
И он, найдя два-три следа коррозии на плаще и подставке, сумел еще умело договориться о немалой скидке.
Пока Стас расплачивался, Владимир Всеволодович спросил, как там Лена и, по сбивчивому ответу почувствовав, что у них что-то неладно, принялся расспрашивать, в чем дело.
Стас, прикрывая телефон ладонью, потихоньку все объяснил.
— Ну мало ли зачем ей понадобились деньги? — сразу встал на сторону Лены академик.
— Так попросила бы у меня!
— Но ведь ты же сам сказал, что, по словам следователя, это была огромная сумма! — резонно напомнил академик.
— Тем более… — обидчиво начал Стас, и тут его взгляд упал на роскошное издание девятнадцатого века.
Кожаный переплет…
Дорогое тиснение…
Золотой обрез…
Таких теперь уже и не делают!
Разве что только Левон…
«Левон?!»
— Постойте… Я, кажется, понял! — воскликнул он, жестом извиняясь перед вздрогнувшим продавцом за столь бурное проявление эмоции. — Это же все наверняка из-за книги!
— Какой книги? — сразу насторожился Владимир Всеволодович. — Она что — сама тебе рассказала?
— Да нет. Это до меня только сейчас дошло! — объяснил Стас. — Ну да, конечно! Как же я сразу до этого не додумался? Но все равно, — тут же поджал он губы. — Могла бы и посоветоваться перед этим. Чтобы зря не беспокоить Ника, которому и так сейчас самому до себя. Я бы ей сразу сказал, что принципиально не собираю золотые монеты. Ну вы же знаете — потому что практически невозможно определить их стопроцентную подлинность. А для меня самое главное, чтобы монета была настоящей, а не подделкой!
— Самое главное, — перебил его обычно не позволявший себе такого неуважения к собеседнику академик, — чтобы у вас в молодой семье как можно быстрее воцарился мир! И порядок! Чего я от всей души и искренне вам желаю!
Деликатный и щепетильный ко всем мелочам, Владимир Всеволодович первым — что тоже бывало с ним чрезвычайно редко — положил трубку.
Точно давая понять Стасу, что он крайне недоволен им.
Да Стас и так сознавал, что во всем виноват был один только он.
Но это еще больше мешало ему первому подойти к Лене.
Обнять ее.
И сказать:
— Прости…
Ну как это сделать?
Как?..