— Стасик, можно, сегодня Олег с Ирой к нам в гости придут? — осторожно спросила она.
— Не можно… — шутливо отозвался Стас и, увидев, что у Лены огорченно вытягивается лицо, уже серьезно продолжил: — А нужно! После вчерашнего семейного совета — это более чем кстати! Тебе вообще теперь нужно побольше положительных эмоций. Да и мне они не помешают. Поэтому попроси их, если придут раньше, чтобы дождались меня!
— Стасик, записки нужно еще написать! — деловито напомнила Лена.
— Да я уже вчера все сделал!
— Ой, так меня — ведь теперь надо, как непраздную, писать!
— Как — кого? — не понял Стас.
— Ну, есть больные, путешествующие, заключенные, а те женщины, которые в положении — непраздные! — терпеливо объяснила Лена. — То есть, занятые своим самым главным земным делом!
— Я даже никогда не слышал об этом! И вообще вчера я еще ничего не знал! — покачал головой Стас.
И в храме первым делом подошел к женщине, которой накануне отдал записки.
Он попросил вернуть на время одну из них, чтобы дописать перед именем Елена — слово «непраздная».
Но та сказала, что записки уже унесли в алтарь.
Радостно поздравила Лену и Стаса.
Сказала, что канонически нет такого правила писать перед именами все подробности. Это просто общенародная практика. Каждому хочется, чтобы священник приложил особое старание, видя, что человек, судя по записке — тяжко болен, путешествует, находится в заключении, служит в армии или, как в данном случае — ждет ребенка. То есть, «непраздная» или, как еще иногда пишут, «плодоносящая».
— Господь и так все про всех знает, — с доброй улыбкой успокоила она.
И поторапливающе кивнула:
— А вон как раз батюшка идет! Скажите ему, он и помянет, как следует…
Это было, как нельзя, кстати.
Молодые супруги подошли к священнику.
Тот хорошо знал Стаса, обычно приходившего с Сергеем Сергеевичем, и приветливо взглянул на него.
— Простите, — сказал Стас. — Тут такое дело… Моя супруга ждет ребенка, срок еще совсем небольшой. Но профессор-окулист, осмотрев ее, настаивает на аборте, иначе она неминуемо ослепнет. Все-таки первая группа инвалидности и очень большой риск из-за сетчатки…
Священник сразу стал строгим и недоступным.
— Вы что, хотите, чтобы я благословил вас и вашу супругу на детоубийство? — хмуро спросил он.
— Да нет, что вы, наоборот. Я буду рожать, что бы там ни было! — вступила в разговор Лена.
— Мы просто хотели попросить у вас благословение! — пояснил Стас.
— Ну, это совсем другое дело!
Лицо священника смягчилось, и глаза стали ласковыми.
Он широким крестом благословил, спросив, как ее звать, сначала Лену.
Потом ее живот.
«Ну, совсем, как Патриархи — императриц в Византии!» — только и подивился этому Стас.
Наконец, их обоих.
Не выдержав, даже обнял, властно притягивая друг к другу.
И сказал:
— Я немедленно запишу Вячеслава и непраздную Елену в свой личный синодик и буду ежедневно молиться, чтобы все у вас было благополучно!
— Спаси вас Господи, батюшка! — прослезившись, принялась благодарить Лена.
А Стас уточнил:
— А как ей теперь быть с постом?
— Однозначно — послабляется, — ответил священник. — Кстати, и тебе, как учащемуся, если не ошибаюсь, сразу в двух вузах — тоже. Ну, конечно, не так, как Елене. Но рыбку иногда можно вкусить!
Извинившись, он пошел начинать таинство исповеди.
Лена со Стасом направились за ним следом.
Встали в очередь.
Исповедовались…
Во время службы, после чтения Евангелия, началось чтение записок.
Хор пел совсем тихо.
А священник читал их так громко, что без труда можно было разобрать каждое имя.
— О здравии: Сергия, Валентины, Виктора, Елены, Вячеслава, Иоанна, Никиты, Владимира, Ирины, Олега… — услышал Стас и понял, что это читается его записка.
Следом за ней из алтаря зазвучало:
— Заключенного Андрея, заключенного Стефана, заключенной Тамары, заключенного Никиты…
«Никиты?!»
Стас мгновенно вспомнил оперативника из следственного комитета.