Перья, после того, как уставшую от непривычной нагрузки Горбушу закрывали в клетке, искали потом вдвоем.
Стас своими зоркими глазами.
Причем, сразу находил их.
А Лена — наощупь.
И, как ни старалась, не могла найти ни одного.
Но зато наткнулась в недрах дивана на потерянную мамой во время шитья иголку…
Когда они вытащили ее плоскогубцами — Лена за это время не издала ни единого стона, только слезы так и хлестали из ее глаз, и Стас умело, как и положено сыну врача, обработал ранку, обнаружилась новая напасть.
Когда это успела сделать Горбуша, очевидно, они проследили одну из ее безопасных, на вид, посадок около телевизора, где просто нечего было стащить, но любимые мамины газеты с программами передач были изгажены…
И это — когда до возвращения родителей оставались считанные минуты!
Хорошо, что дом находился на Старом Арбате.
Где можно купить все.
Не только почти столетние буденовки, но и вчерашние газеты.
Стас быстро принес их, обвел то, что отметила мама на испорченных газетах красным цветом.
И только успел положить на их место — новые, как вернулись родители…
Следующие выходные едва не закончились для Горбуши трагически.
Как она попала в стиральную машину — Стас с Леной потом так и не смогли понять.
Очевидно, пока они буквально на мгновение отвлеклись чем-то, Горбуша проскользнула в ванную комнату.
Зубные щетки, паста и — особенно — мыло оставили ее совершенно равнодушной.
Но блестящие, словно бриллианты, пирамидки в барабане…
Их было столько, что пропажи всего одной единственной никто бы и не заметил.
И каждая так маняще сверкала, играла своими многочисленными гранями!
Пользуясь тем, что дверца в стиральную машинку была открыта, Горбуша запрыгнула в нее, попыталась отбить своим крепким, словно зубило, клювом хотя бы одну, а там, может, и две — аппетит даже для ворон приходит во время еды! – упрямую пирамидку.
И, заслышав близкие шаги, затаилась…
А это была Лена.
— Стасик, — крикнула она, — там, кажется, в машинке что-то темное нестиранное лежит!
— Ну так постирай! — отозвался Стас. — Может, это я носки и еще что-нибудь мелкое туда бросил?
Лена больше наощупь, чем глядя, положила порошок, захлопнула дверцу и привычно включила машинку, которая быстро стала наполняться водой…
Затем вернулась в комнату и огляделась:
— А где Горбуша?..
Они посмотрели тут…
Там…
Нет нигде!
Хорошо, что у Стаса в экстренных случаях был не просто быстрый, а молниеносный ум.
— Темное, говоришь? В стиральной машинке?! — переспросил он.
И со всех ног бросился в ванную комнату.
— Ой!.. — сообразив вслед за мужем, что к чему, только и ахнула Лена. — Стасик! Что же теперь будет?!
Горбушу они вытащили из кое-как остановленной стиральной машинки уже едва живой.
С радужными пузырями от порошка, выдувающимися из ее широко разинутого клюва.
Всю какую-то маленькую.
Так как она была совершенно мокрой.
Жалкую…
Еще бы минута — и поминай, как звали!
Если, конечно, можно поминать животных и птиц…
— Горбуша! Ну разве так можно? — причитала Лена, когда Стас почти как тряпку отжимал в ванну ворону.
После этого он собрал в ванне и на полу все до единого перышка.
Но в машинке, на радостях — позабыл посмотреть.
И Лена — проверить.
А зря…
Вернувшаяся с дачи мама, решив постирать, как нарочно в этот день взятое оттуда постельное белье, вошла к детям в комнату, потрясая сразу тремя большими мокрыми перьями.