— Поработаю пока с ним!
— Пока — это насколько? — с надеждой получить хоть малую определенность, на какое время уезжают дети, уточнила его мама.
Но услышала неуступчивое:
— Пока новый себе не куплю!
Поистине коса нашла на камень, кося под яблоней, от которой, как всем известно, недалеко падают яблоки…
— Стасик, — одернула мужа Лена. — Не смей так грубо разговаривать со своей матерью!
— А чего же она… — обиженно начал Стас, но Лена строго поправила:
— Не она — а мама!
Свекровь взглянула на Лену так, словно только сейчас, впервые увидела ее.
Привстала было, чтобы шагнуть к ней, почувствовав в невестке единственную, пока нет Сергея Сергеевича, поддержку.
Но уже не могла совладать с собой.
— Стасик, учти, эта дверь закрывается только с одной стороны!
— Прекрасно! — отозвался Стас. — Вот сегодня мы её и закроем – с внешней! А ты когда-нибудь нам сама откроешь. Разумеется, когда будешь готова к этому. Да и мы тоже…
— Нет, с тобой совершенно невозможно разговаривать! — вспылила мама.
И — не оглядываясь, вышла из комнаты.
В зале громко взревел телевизор.
Сначала это был звук пикирующего самолета, которого яростно обстреливали зенитки.
Затем какая-то дикая музыка с абракадабрным набором слов…
— Жалко, что все так получилось… — вздохнула Лена.
— Ну, а что мы можем с тобой сделать? — развел руками Стас. — У меня папа — хирург. И поэтому я, наверное, генетически не стал применять терапевтических методов и всяких там помогающих лишь временно таблеток и примочек. Раз — и все! Тем более что это единственный выход, чтобы сберечь ее нервы и чтобы ты родила здорового, крепкого малыша! Пойми, я ведь теперь отвечаю и за тебя, и за него!
— Да все я прекрасно понимаю…
— А раз так, то давай заканчивать наши сборы! Иначе мама может прийти опять и все это может затянуться надолго…
За окном начался дождь.
Вскоре он перешел в настоящий ливень.
Дождевые струи падали косым потоком.
Сверкнула молния.
Прямо над крышей, так, что показалось, присел даже дом, грохнул гром.
— Бедная Горбуша! — ужаснулась Лена. — Ее же сейчас вымочит больше, чем в любой стиральной машине!
— Ничего! Зато без порошка! — успокоил ее Стас.
— Да у вас тут в дожде — вся таблица Менделеева!
— Но, с другой стороны, в Москве много карнизов и крыш, — резонно возразил Стас. — Найдет, где укрыться!
— Ты совсем забыл, что она ведь у нас домашняя — ничего не умеет! — упрекнула его Лена.
— Зато — умная! Посмотрит, как это делают другие вороны и быстро научится.
— А если они не примут ее в свою стаю? Или вообще заклюют ее?
— Не успеют! — уверенно сказал Стас.
— Откуда ты это знаешь? Успокаиваешь меня, да? — через слезы взглянула на него Лена.
Стас привлек ее к себе и объяснил:
— Не успеют — потому что с завтрашнего же дня мы начнем искать ее. Надо будет — пройдем по всем станциям метро, благо, нам известно, по какой линии ехала мама. Красная ветка не такая уж и большая. И быстро найдем нашу Горбушу! А учитывая то, что она сама, зная нашу любовь к ней, будет высматривать нас, то это только удваивает наши шансы на быстрый успех!
Он деловито осмотрел застегнутые на молнии сумки.
Вызвал по телефону такси.
Сообщил, что оно будет у подъезда через пять минут.
И скомандовал:
— Ну, а теперь — присели, как водится, на дорожку!
— К чему все эти языческие приметы? — присаживаясь, однако, на краешек дивана, нахмурилась Лена.
— Да вовсе это не приметы! И, тем более, не языческие! — улыбнулся ей Стас и пояснил: — Это всего-навсего традиция наших предков. Их жизненный опыт. Они всегда присаживались перед дорогой, чтобы, хотя бы в последний момент, вспомнить, не забыли ли чего взять с собой?
4
— Точно! Как же я сразу не догадался? — удивился Стас.
Старую квартиру, конечно, никак нельзя было сравнить с той, что осталась в доме на Старом Арбате.
Прихожая — куда меньше.