Почему?..
Время от времени в комнату входила мама.
Делала приятные прохладные примочки из смоченного носового платка на лоб.
Стас с закрытыми глазами безошибочно определял, что она делала.
Вот — вытирает пыль на столе, старательно обходя тряпкой клавиатуру компьютера и лежащие на нем бумаги.
Знает, что сын не любит этого.
Вот — поставила аккуратней книги на полке.
А это еще что такое?
Один из звуков заставил его насторожиться.
— Мам, — сказал Стас. — Зачем ты это сделала?
— Что? — делая вид, что не понимает его, уточнила мама.
— Будто сама не знаешь… Убрала фотокарточку Лены.
— Ну и что? Она еще не того заслуживает!
— А то, что это мое личное дело. Надо будет — сам уберу. Кстати, что я и хотел сделать, как только встану! Но — сам. Понимаешь? Сам!
— Тогда, считай, что я тебе только помогла!
— Нет, — упрямо возразил Стас. — Есть вещи, в которых мне не нужны помощники. И даже советчики.
— Но ведь я же — твоя мама! Разве мы с папой тебе зла желаем?
Начатый разговор готов был перерасти в бесконечный давнишний спор.
Стас понял это и, желая перевести тему в другое русло, попросил:
— Дай мне лучше почитать!
— Вот это хорошо, отвлечет тебя от всяких ненужных мыслей. Но только одну книгу! — предупредила мама. — Какую?
— Курочку Рябу! — буркнул Стас.
— У тебя что — бред?
— С чего бы это? Ты разве не слышала, что папа сказал?
— Да разве его понять, когда он шутит, а когда говорит серьезно? Кстати, как в последнее время — и тебя! Где я тебе сейчас ее возьму?
— А в моих детских вещах. Ты же ведь их все сохранила! А, впрочем, не надо. Я ее и так наизусть помню. Значит, так… Жили-были дед да баба!
— Стасик! — повысила голос, догадавшись, наконец, в чем дело, мама. — Не уводи разговор в сторону. Я давно хотела тебе сказать, что Леночка, конечно, хорошая и славная девочка…
— И была у них курочка Ряба…
— Но она тебе — не пара!
— Вот снесла курочка яичко. Не простое яичко — золотое!
— Ты у меня умный, сам должен все понимать. Два высших образования. Можно сказать, без пяти минут писатель. Причем, не каких-то там бесталанных книг — а настоящих исторических романов! Это не я — Владимир Всеволодович так папе сказал. Интересы у тебя самые разносторонние, в которых даже я не разбираюсь — от античных монет до компьютерных программ. Ну, о чем вы будете с ней разговаривать? Разве что, и правда, о том, как куры в деревне несутся?
— Дед бил-бил — не разбил! Баба била-била — не разбила! — упрямо, как заведенный, все громче и громче твердил Стас.
Но и мама не уступала.
— Не понимаю, о чем она только думала? На что надеялась? И мать ей вовремя не подсказала. Дерево-то надо рубить по себе! Я ей — маме, разумеется, не дочери, хоть папа твой и возражал, даже намекнула по телефону, не сейчас, конечно, и не подумай, что все из-за того звонка — давно уже, с год назад. Прости, но это был мой долг по отношению и к тебе, и к Лене. А что? Испортила бы только жизнь вам обоим. Через полгода, самое большое — год, как теперь говорят, разбежались бы. А ну как бы дети пошли?
— Мышка бежала, хвостиком махнула…
Стас, впервые услышав, что мама, оказывается, проявила инициативу и звонила маме Лены, хотел было возмутиться. Но мысленно махнул на все рукой. Какая теперь разница?
И только сказал:
— Яичко упало и… разбилось!
— Так что, как говорится, что Бог ни делает — все к лучшему! — слегка ободренная тем, что все обошлось, как нельзя лучше: и правду, наконец, сказала, и сын, кажется, не обиделся — уверенно подытожила мама.
— Да, вот видишь, и ты в кои-то веки про Бога вспомнила! — чуть отвлекаясь от сказки, заметил Стас.
— А что — и вспомнила! Еще и в ваш с папой храм схожу — свечку поставлю. Что все оно так — само собой — получилось!
— Дед плачет… баба плачет…
В детстве при этих словах Стас всегда плакал и сам.
Вот и теперь горло у него перехватило.
По щеке, щекоча, поползла слеза.
Нужно было говорить, что курочка Ряба стала утешать стариков, обещать им снести новое яичко, уже не золотое — простое.
Но он не мог…
— Стасик… — вдруг послышалось над самым его лицом. — Ты что — плачешь? Вот дрянь, до чего довела парня…
Стас медленно открыл глаза.