А ведь только дела, ради Христа творимые, имеют значение для вечности.
И вот что было странно: соседка совершенно не верила в Бога. Но зато была чрезмерно суеверна.
- Ну зачем вы заранее все покупаете? – с ужасом спрашивала она, видя разложенные на диване обновки. – Ведь это – плохая примета!
- А мы в них не верим! – уверенно каждый раз отвечала Лена. – И они тогда просто не сбываются!
- И траты у вас лишние! Вот, например, ленточки голубую и розовую купили, хотя сами еще не знаете, кто у вам будет – девочка или мальчик? – упрекала соседка. - Спрашивается, зачем?
- А затем, - улыбалась, близко-близко поднося к глазам то одну, то другую ленточку, отвечала Лена. - Что одной мы обвяжем одеяло, в котором Стасик будет выносить из роддома нашего ребенка. А другую оставим там и – мало ли кому еще пригодится!
11
Лена на ощупь включила конфорку, чиркнула спичкой…
- Стасик! – неожиданно спросила Лена, когда день начался клониться к концу и молодые супруги начали совещаться, чем бы им сегодня поужинать. – А сегодня какое число?
- Двенадцатое, кажется… - с легкой заминкой пожал плечами Стас. – Нет – тринадцатое!
Уйдя с учебы и работы, как это нередко бывает со всеми людьми, он уже немного потерялся во времени.
Но месяц еще помнил точно.
Поэтому уверенно добавил:
- Октября! А что?
- Да то, что завтра – день Покрова!
- Надо же, совсем мы с тобой закрутились… - только и покачал головой Стас.
- Представляешь, - мечтательно прищурилась Лена. – У нас в Покровском храме сейчас всенощная…
Она поднесла вплотную к глазам телефон, посмотрела на самые крупные, какие только удалось сделать Стасу, цифры электронных часов:
- Отец Михаил как раз, наверное, Евангелие читает. Богородичное зачало. Мое любимое… Нет, у меня все, конечно, любимые, но, сам понимаешь…
Стас, как всегда, все понимал.
Он с необычайной осторожностью обнял Лену и, чуть касаясь губами щеки, поцеловал:
- Ну, с праздником! Я ведь тоже немного из Покровского и тоже всегда особенно чтил его!
- Да, счастливы те мамаши, которым Господь сподобил рожать на этот праздник, обиженно поджала губы Лена. - А у нас с тобой как бы еще на седьмое ноября не выпало.
- Да ты что! Ты уж постарайся родить шестого или восьмого! – улыбнулся Стас.
- Да разве же это от меня зависит? – капризно взглянула на него Лена.
- А знаешь что? – предложил Стас. – Давай отметим этот праздник чем-нибудь вкусненьким! Ты посиди на диване, даже соседке не открывай. А я быстро сбегаю в магазин и принесу чего-нибудь эдакого! Ну – чего тебе больше всего хочется? Торт? Сыру побольше? Яблок?
- Нет! Нет! Нет! – принялась решительно отказываться Лена.
- А чего же тогда? – растерялся Стас.
- Чтобы ты поскорее вернулся!
- Да я и так - одна нога там, а другая уже тут!
- Не торопись, я подожду! – остановила его Лена и вдруг с хитрецой сказала. – Ты же ведь спросил, чего я больше всего хочу? А чуть меньше я хочу – сыра, сочную грушу и твоей любимой сырокопченой колбасы. Торт ни в коем случае не покупай. Лучше возьми банку сгущенки и немного икара.
- Икар! Икар! – громко подтвердила Горбуша.
- Ладно, как скажете, - согласился Стас и выскочил из квартиры.
Оставшись одна, Лена тут же, кряхтя, слезла с дивана и засеменила на кухню
Здесь она, действуя больше на ощупь, взяла из холодильника яйца и кефир.
Достала из стола муку.
Отыскала все самое необходимое.
И быстро приготовила тесто для любимых – чуть толще блинов, но только маленьких по размерам - оладышек Стаса.
Вопреки его строжайшему запрету готовить и тем более подходить к газовой плите, она взяла с полки коробку спичек.
Включила конфорку.
Чиркнула спичкой.
Но та, как это иногда бывает, сломалась, выстрелив загоревшейся половиной на пол.
Лена резко наклонилась, чтобы сразу найти и погасить ее.
И тут…
Газовая плита, стены, полка с металлическими квадратными коробками, на которых было написано «Манка», «Гречка», «Соль», «Чай»[26] поплыли у нее перед глазами.
Пытаясь хоть за что-нибудь ухватиться, Лена дотянулась до спинки стула…
С грохотом уронила его.
И, отчаянно взмахнув руками, всем своим весом упала на пол.
И потеряла сознание…