Он бережно поднял ее, поставил на полку в святой угол и, наконец, объяснил:
— Брение с могилки отца Тихона! Святыня, а вовсе никакая не «кака»! Которой ты, кстати, по нашему общему маловерию, так и не помазала свои глаза! А Тишенька сразу нашел и догадался, что нужно делать!
— Уф-ф! — с облегчением выдохнула Лена. — А я уж не знала, что и думать… Решила, что он какой-то старый тайник Горбуши, с какой-нибудь истлевшей рыбой или колбасой, нашел.
Стас, подхватив на руки, умыл в ванной сына.
Сам посмотрел его горло.
Померил температуру.
И довольно усмехнувшись, подытожил:
— ЧиТэДэ!
— Что? — не поняла от еще не прошедшего до конца волнения Лена.
— Что и требовалось доказать! Наш ребенок почти здоров. Горло совершенно нормальное. Только температура еще 37. И то ближе к тридцати шести и девяти…
— Слава Богу! — с облегчением выдохнула Лена и услышала:
— Богу всегда слава! А ты-то чего сидишь?
— А что я должна делать?
— Как что? Немедленно следовать примеру сына…
— Ты хочешь сказать…
— Нет, собираюсь сделать — если ты сама не намажешь себе брением свои глаза!
— Стасик, но ведь нужно сначала хотя бы помолиться…
— Ну вот, наконец-то я слышу слова не человека разумного, а благоразумного! — одобрил Стас.
Он затеплил лампаду.
Они с Леной опустились на колени.
И втроем с Тишей, который, сразу став веселей, похоже скопировал своих родителей, принялись молиться.
О упокоении в Царстве Небесном архимандрита Тихона.
И о том, чтобы он помог Лене.
— Хоть немножечко… — совсем как в детстве, когда старец был еще жив, жалобно попросила она.
— Ну а теперь, подставляй лицо! — скомандовал Стас, беря банку.
— Чтобы я выглядела перед тобой совсем слепчушкой?! — возмутилась Лена.
— Глупая ты моя! — ласково сказал ей Стас. — Чушки в грязи валяются. А это — святыня. И делаем мы все для того, чтобы ты когда-нибудь вообще перестала быть слепой! Ну?..
Покорно вздохнув, Лена невидяще потянулась лицом к Стасу.
Тот, разведя немного земли в крещенской воде, осторожно намазал ею глаза Лены.
— Как приятно, тепло… — блаженно прошептала она.
И вдруг застонала, срываясь на крик:
— Ой, Стасик! Что это?!
— Что? Что такое? — встревожился Стас.
— Печет! Ой, не могу…
— Да это же просто земля на святой воде. Она не может вызывать такую сильную реакцию!
— Я не знаю, что она может. Но лично я не могу больше терпеть! Стасик, оно сейчас совсем выжжет мне глаза! Быстрей вызывай скорую…
— Да чем тут она поможет… — растерялся обычно всегда находивший выход из любого положения выход Стас.
— Визитка! У меня в сумочке — визитка Кривцова! — вспомнила вдруг Лена.
Стас мигом все понял.
Отыскал визитку.
Профессор-окулист, к счастью, находился в клинике.
И даже имел немного свободного времени.
— Немедленно привозите жену! — выслушав Стаса, сказал он. — Я сам не могу понять, в чем там дело. Но с такой сетчаткой, как у нее, не шутят, и все может быть очень даже серьезно!
Стас тут же вызвал такси.
Сбегал к соседке.
Но та, как он и предполагал, была на работе.
Ехать же с полубольным ребенком на руках, да еще и ведя слепую жену, он никак не мог.
Просто бы не управился…
Хорошо, таксист — добрый, пожилой мужчина — оказался понимающим человеком.