А когда пришла в себя, огляделась.
Увидела, что везде все чисто, опрятно.
Удивилась, что все в таком идеальном порядке при наличии в квартире вороны без клетки.
И спросила:
— А где, кстати, Горбуша?
Зоя только беспомощно развела руками и рассказала все, как есть.
То есть, как оно было.
— Надо же, погибла, спасая Лену с еще не родившимся сыном, с моим Тишенькой! — горестно покачала головой Людмила Ильинична и, утирая слезы, добавила: — Если бы птицам давали награды, то я дала бы ей не меньше Героя!..
— Слава Богу, что Он видит и ведает все, — сказала на это Зоя. — Я не знаю – какова посмертная участь птиц и зверей, но то, что всякое дыхание хвалит Господа и ни один подвиг во имя Любви, кто бы его не совершил не остается без вечной — а это куда выше любого земного звания — награды — в это я верю без малейших сомнений!
16
— Что это? — не понял Стас.
Дома Лена в первую очередь бросилась к своему сыну.
— Родной мой! Сыночек! Тишенька! Ой, какой же ты хорошенький! Какой же ты миленький! — подхватив его на руки, восторгалась она, никого и ничего, кроме него больше не видя. — Я ведь тебя именно таким и представляла! Даже вот с этой родинкой на височке!
Стас смущенно кашлянул в кулак, решив, что это он плохо отмыл брение с лица Тиши, потому что как-то никогда не замечал в этом месте у него родинку.
Хотя сам имел точно такую.
Когда Лена, наконец, заметив других, передала ему сына и стала здороваться со всеми, он наслюнявил палец, потер им висок Стаса.
И изумился.
Надо же: точно родинка!
Лена обошла квартиру, разглядывая все вокруг.
Увидев стол с пустой картой-схемой — всего две монетки остались! — недоуменно оглянулась на следовавшего по привычке за ней по пятам — ребенка уже успела отобрать Людмила Ильинична — Стаса:
— Стасик! А где все остальные?
— Потом расскажу! — пообещал Стас. — И покажу!
— Успокаиваешь? Я ведь понимаю, что все те обеды, икра, которыми ты баловал меня в роддоме, съели со мной все это…
— Да нет, они — у Владимира Всеволодовича! — умалчивая пока про музей, клятвенно прижал ладони к груди Стас. — Временно!
— Учти! — погрозила ему пальцем Лена. — Я ведь могу прямо сейчас позвонить ему и проверить!
— Зачем только деньги зря тратить? — тут же послышался знакомый голос, и Лена со Стасом увидели академика, которого только что впустил в квартиру Сергей Сергеевич.
Как всегда он был легок на помине.
И в руках у него была — большая, толстая, в кожаном переплете книга.
— Ребята не смогли — у них лекции, так я, старый не утерпел, сам принес! — виновато сказал он, протягивая книгу Стасу.
— Что это? — не понял тот.
— Как что? Твой роман!
— Мой?!
Стас посмотрел на имя и фамилию на обложке, на заголовок, бегло пролистал книгу…
— Пока единственный экземпляр! Так называемый сигнальный. Еле-еле выпросил у директора типографии. Сказал — лично автору! — сообщил ему Владимир Всеволодович.
Стас ошеломленно посмотрел на него.
На книгу…
И тут взгляд его остановился на старательно делающей самый невинный вид Лене…
— Постойте-постойте… Эти просьбы рассказать на диктофон для Тиши…
— Для Тиши — это ты сам придумал, я просто не возражала! — предупредила Лена.
— Постоянные по делу и без дела приходы Олега с Ириной, ваши таинственные разговоры и лица заговорщиков… Так вот оно что… И как же это я сразу обо всем не догадался?!
— Ну, и на старуху иногда бывает проруха! Если хочешь знать, чтобы надежно спрятать какую-нибудь вещь, нужно положить ее на самое видное место! — успокоила его Лена. — Ты просто своим мужским умом построил удобную тебе логическую цепочку, увидел конечную цель и ничего кроме нее уже не замечал! Не одной же мне было тогда быть слепой?
— А в чем, собственно дело? — поинтересовалась привлеченная шумом в кабинете Людмила Ильинична.
Она только что посадила внука в кроватку и вошла к хозяевам и гостям.
— Да вот, — растерянно сказал Стас, протягивая ей книгу. — Мой роман…
— Твоя?! — не поверила Людмила Ильинична. — Что же ты раньше молчал?..
— А я и сам не знал. Это все она! — кивнул он на Лену. — Ее работа!
И по счастливо-ошеломленному лицу сына Людмила Ильинична поняла, что он это делает не для того, чтобы сдружить ее со своей женой, а говорит чистую правду.
Она обняла невестку.
Прошептала: