Да и не до него было.
Зато Ваня, обычно слегка стеснявшийся его — все-таки бывший капитан-афганец, Герой Советского Союза, поздоровался с ним за руку, как с равным, называя по имени: Виктор.
Затем привычно подошел к вешалке.
Предложил Виктории помочь снять шубу.
Но та категорически замотала головой, давая понять, что ей не скоро и в шубе станет жарко.
Тогда Ваня сбросил с себя шинель.
Стас — зимнюю куртку
Повесив ее, как он сразу догадался, потому что больше на вешалке женской верхней одежды не было — рядом с заячьим полушубком Лены.
Услышав позади себя шум, она оглянулась.
И сердце Стаса почему-то сжалось от внезапно нахлынувшей жалости.
Лена была по-старушечьи перевязана крест-накрест серым пуховым платком и в заплатанных валенках.
Вся какая-то тихая.
Неприметная.
Словно, как говорится в подобных случаях, поставила на своей молодой цветущей жизни — крест…
И почему-то в круглых, похожих на старомодные, очках.
Таких толстых, что они больше напоминали линзы.
Заслышав позади себя движение, она оглянулась.
Тоже первым делом нашла глазами Стаса.
И сразу сняла очки.
Отчего лицо её сразу стало знакомым.
Но каким-то совершенно беспомощным.
Неожиданно она нахмурилась.
И, словно сделав над собой усилие, вновь отвернулась и стала листать книги.
«Воздавайте сначала Божие Богу, а затем кесарево Кесарю», — вспомнил Стас.
И мысленно согласился с Леной.
Вот-вот должна была начаться служба.
Главнее Божественной Литургии нет и не может быть ничего на земле.
Так что все остальное — потом.
Но вместо возгласа священника левая дверь алтаря открылась, и из нее вышел отец Михаил.
Если и раньше в нем трудно было признать того самого Макса, который являлся грозой всей округи, то теперь и подавно.
Длинная, окладистая борода…
Добрые мудрые глаза.
- Ну, наконец-то вижу перед собой не мальчика, но мужа! – неторопливо, довольным голосом сказал он подошедшему к нему под благословение Ване.
Сторож подошел, внимательно оглядел Звезду на груди Вани.
И сказал:
- Это значит, такие теперь стали – с Российским флагом? А у меня еще та, с красным…
- Традиционная Российская награда для героев - Георгиевский крест, конечно лучше, но факт от этого не перестает быть фактом! – не в силах молчать от переполнявшей его радости - ведь Лена была совсем-совсем рядом, сказал первое, что пришло ему в голову, Стас.
— Все умничаешь? — впрочем, без тени упрека, благословил и его священник.
«Не глупеть же!» — так и завертелось на языке Стаса, но он благоразумно промолчал.
Храм — не место для шуток!
Отец Михаил огляделся вокруг, вздохнул, очевидно, оттого, что на службе снова было совсем мало людей.
Да, одно дело было восстановить из руин храм.
И совсем другое — начать восстановление человеческих душ.
— Ну, пойдем в алтарь! — кивнул он, наконец, Ване. — Поможешь мне по старой привычке. Надеюсь, не забыл еще, с какой стороны кадило подавать надо?
— Не забыл, но…
Ваня прошептал что-то на ухо священнику, показывая глазами на так и стоявшую в шубе жену.
И испуганно глядя на приоткрытую дверь алтаря, виновато развел руками.
— Да, это, конечно, серьезная причина, — внимательно выслушав, согласился отец Михаил. — Тогда помолись пока до лучших времен здесь.
И обратился к Стасу: