Скорее, это даже напоминало весну.
С ее теплыми, нежными проталинами.
Ярко-синим, бездонным небом.
Казалось, только тронь — и зазвенят от переполнявшего их счастья подснежниками.
Оглушительным щебетанием птиц.
Несмотря на то, что невесть откуда поднявшийся ветер неожиданно нагнал низкие лохматые тучи, отчего стало пасмурно и повалил густой снег, им по-прежнему казалось, что по-прежнему ярко сияет солнце.
Но, как только они вернулись домой, радостный и вместе с тем тревожный взгляд мамы, недовольное лицо Виктории и раскатистый голос Вани, который с деревянной лопатой стоял посередине прямо на глазах превращавшегося в сугроб двора, быстро вернул их к действительности.
— Все на снег! — увидев входящих в калитку Стаса с сестрой, скомандовал он.
— Что — прямо ложиться? — притворно ужаснулась Лена.
— Нет, это касается только мужчин! — отрезал Ваня. — Ты давай на кухню, вместе с Викой — капусту тушить!
— А она что — горит?
— Кто — капуста?!
— Ну, не Вика же…
Виктория с недоумением — что, у твоей сестры не только со зрением не все в порядке? — показала мужу взглядом на Лену.
Но тот жестом дал понять: нет, все в порядке, потом объясню.
И продолжал.
— Смирна-а!
— Смирна, Ванечка, — остановила его Лена, — это большой город в Малой Азии во времена античности. По преданию, возможно, даже родина Гомера. И уж совсем точно здесь проповедовал святой апостол Павел и проживал ученик Иоанна Богослова и духовный собрат священномученика Игнатия Богоносца, сам принявший мучения за Христа почти через полвека после него — епископ Поликарп Смирнский.
— Я не ошибаюсь, Стасик?
— Нет-нет, что ты! — удивляясь таким тонким познаниям Лены, как во всемирной истории, так и в истории христианства, одобрил Стас.
— Тогда, Ванечка, — подытожила Лена, — пора тебе переходить от этого твоего командирского «смирного» — к «мирному»!
— Почему? — возмутилась Виктория. — Как будущий военный человек пусть даже дома ведет себя, как в строю. Как, например мой папа! — и передразнивая Лену, кивнула не знавшему, кого и слушать, Ване: — Продолжай, Ванечка!
Ваня потер через шапку затылок и снова командным голосом продолжил:
— Ставлю боевую задачу. Я нагружаю тележку. Стас возит. Приказываю убрать весь этот снег от меня и до следующего пня!
Стас с Леной переглянулись и расхохотались.
— Отставить смехи! — прикрикнул на них Ваня.
— Вань, — умоляюще попросил Стас. — Пощади наши уши: слово «смех» употребляется только в единственном числе.
— Разговорчики! У нас так сам НШ говорил!
— Кто? — не понял Стас.
— НШ — это начальник штаба! — шепнула ему Виктория и с укором сказала мужу: — Вань, я сколько уже раз тебя просила — с кого-кого, а с него не следует брать пример. Он ведь только один язык в совершенстве знает, и тот нецензурный. Вот и Стас тебе говорит, что слово смех не бывает во множественном числе!
— А если смеются сразу несколько человек? — упрямо возразил Ваня.
— Ну что ты с таким будешь делать? — вздохнула Виктория.
И вместе с Леной, которой не хотелось даже на несколько минут покидать Стаса, ушла в дом.
Здесь они вдвоем — мама пошла по селу делать лежачим больным уколы — принялись хозяйничать на кухне.
Праздничный ужин, судя по всему, намечался на много человек, и работы было предостаточно.
Лена, поглядев на ногти Виктории, наращенные до размеров, которым, пожалуй, позавидовал бы саблезубый тигр, ожидала, что вся тяжесть ляжет на нее.
Но жена брата неожиданно проявила большое умение и сноровку.
Такие ногти словно и не мешали ей!
Она ловко чистила картошку, резала мясо, крошила лук.
В два счета разделала курицу.
И — Лена всегда перекладывала на маму эту работу, потому что жалела живую рыбу — крупных, в полторы Ваниных ладони, карасей.
— Хорошенькие! — даже залюбовалась она ими. — Что — с рыбного рынка?
— Вроде того, — улыбнулась наивности этого вопроса — ну разве в селе может быть такой рынок? — Лена. — Прямо из речки!
— А ну да, конечно, — сообразив, что сказала глупость, нахмурилась Виктория и, желая продолжить светскую беседу, спросила: — Их что — сачками у вас ловят?
— Можно и без очков, — ответила по своему обыкновению Лена. — Сетью. Как это делает наш сосед. Только ты при папе этого не скажи.
— Почему?
— А он у нас по должности сам ловит тех, кто ими ловит!
— Ох, Ленка, я уже не понимаю, где ты шутишь. А когда говоришь всерьез! — покачала головой Виктория.
— Тогда я тебя предупреждать буду! — пообещала Лена. — Вот сейчас скажу на полном серьезе: Ваньке удивительно повезло.