Тот привычно плескал ковшик за ковшиком на камни.
Которые тут же, прямо на глазах, становились сухими.
Похлестал березовым веником Стаса.
Затем себя.
Собрался попариться еще.
Однако после нового добавленного ковшика задышал часто, трудно и, с удивлением прислушиваясь к себе, сказал:
— Надо же… совсем отвык париться.
— А я и вовсе не привыкал! — отозвался Стас, подозревая, что один из осколков, видать, прошел совсем рядом с легкими.
Или… сердцем.
И как жаль, что он не попросил отца хотя бы накоротке осмотреть Ваню.
Ведь тот уже по одному пульсу лучше всякой ЭКГ мог бы определить, что у него и как…
И дать им с собою лекарств…
— Уф-ф! — так резко, что Стас даже вздрогнул, выдохнул Ваня, разом беря себя в руки и предложил:
— Тогда что — пошли, и правда, как говорит Ленка, ложиться на снег?
— Так ведь холодно там и… увидят!
— Холода ты даже не почувствуешь! А чтобы увидеть — так сейчас там такой снег идет, а от нас пар повалит, что мы словно разведчики в маскхалатах будем. И потом — сугроб ведь прямо у баньки! Тебе как: приказать, чтоб полегче было, или вытолкнуть, как нас — инструктор, когда мы первый раз с парашютом прыгали?
— Нет, я сам… — вздохнул Стас.
И, набрав для решимости полную грудь воздуха, то ли не желая отставать от друга-Героя, а скорее, понимая, что тот от него сам не отстанет, выскочил вслед за ним из баньки.
Сугроб, в который они бросились один за другим, и правда, оказался совсем не холодным.
Только поначалу чуть обжигающим.
А потом — приятно терпимым!
И уже только затем начинал понемногу становиться морозным.
Повизгивая, они принялись забрасывать друг другу снегом особенно чувствительные к холоду спины.
— Ванька! — послышался с крыльца дома встревоженный крик выскочившей на эти звуки Лены. — Ты чего это удумал? Стасика моего холодом уморить? Он же ведь городской — застудится!
— И мне тоже полумуж-инвалид не нужен! — в полушутку, полувсерьез добавила узнавшая, судя по всему, в чем дело, Виктория.
— Ничего не поделаешь, пошли обратно! — развел руками Ваня. — Как говорил наш НШ, когда его распекали свыше, в том числе и мой теперешний тесть: — что за командир, над которым тоже нет командира?
Потом они сидели в тускло освещенном маленьким оконцем предбаннике.
Пили чай, остро пахнущий смородиной, малиной и еще чем-то, неуловимо напоминающим запах лесной чащи…
— Листья брусники! — сразу определил Ваня. — Постарался отец, она ведь от нас верст за сто только растет! У нас только клюква.
— Злюква! — улыбнулся Стас.
— Что? — не понял Ваня.
— Ленка ее так в детстве называла…
— Да, выросла сестренка. Не успел оглянуться, а уже — жена!
— Пока что невеста, — поправил Стас.
— Какая разница? Все равно вам потерпеть совсем немного осталось.
— Вы-то уже венчаны, а мы пока нет! — упрекнул Стас. — Так что тебе легко говорить…
— Это еще неизвестно, кому легче… — вздохнул Ваня.
— Ты что? — уставился на него Стас. — Хочешь сказать, что вы… еще не венчались?!
Ваня в ответ лишь засопел.
— Что молчишь? — заторопил его Стас.
И он нехотя ответил:
— Да только расписаны. Я бы и рад, но она…
Изумлению и огорчению Стаса не было границ:
— Почему?!
Ваня засопел еще сильнее.
И Стас услышал еще более страшную новость:
— А потому что Викуся у меня не крещенная.
— Что?! Как это?
— А вот так! Говорит, в детстве бабушка хотела, но это могло испортить всю карьеру отцу. Потом бабушка умерла, и об этом просто забыли. Я вот все надеюсь, что она на ваш пример посмотрит, и тоже захочет. И принять святое крещение, и венчаться! То есть, стать нашим, по-настоящему русским — какой же русский без Православия?! — а не чужим человеком!