— Просто пошел туда по старой привычке. Да и хочется, честно говоря, взглянуть, как там…
— А, ну тогда, конечно, конечно! Я ведь не знал — простите! — еще раз извинился паломник.
— Да ничего страшного… — пробормотал Стас.
Только теперь он почувствовал, как устал…
Вошел к себе.
Не включая света, тяжело опустился на кровать.
Собрался сразу раздеться и лечь.
И…
Так и подскочил от радостного гортанного крика, идущего откуда-то со стороны окна:
«Добр-рое утр-р-ро!»
— Ой, простите! — извинился Стас.
Вернулся к выключателю.
Зажег свет.
Странно: никого.
«Добр-р-ое утр-ро!» — снова поприветствовал его тот же голос.
И только тут Стас увидел сидевшую на карнизе маленькую черную ворону.
Или большого грача.
Он не очень хорошо разбирался в орнитологии.
Но благодаря логике быстро сообразил: грачи прилетают весной.
Картина еще такая есть: грачи прилетели.
До весны еще далеко.
И значит, это — ворона.
Только какая-то странная.
И, вроде бы, как немного горбатая.
«Добр-рое утр-р-ро!» — уже словно слегка разочарованно в третий раз сказала ворона.
— Так вечер вроде уже, и даже ночь! — усмехнулся Стас. — Залетела, что ли, сюда по ошибке? Ну, давай я тебя выпущу!
Он открыл окно, в который сразу рванулся морозный воздух, но ворона и не думала воспользоваться его предложением.
Наоборот, подалась еще дальше к углу.
Стас подошел ближе и увидел, что на подоконнике лежала пустая миска и банка из-под консервов, на дне которой была вода.
— Ах, вот оно что, — понял он. — Да ты, стало быть, домашняя? Или, как правильнее будет сказать — ручная! И, наверное, хочешь есть и пить? Не беда, сейчас принесем!
Он прошел в родительскую комнату.
Спросил у паломника, нет ли здесь на кухне чего-нибудь съестного.
Нет, не для него.
А для птицы.
Да не синички — вороны!
Тот дал ему хлеба и рыбы.
Стас накрошил все это в миску.
Наполнил банку водой.
И, принеся в свою комнату, поставил на подоконник.
Ворона тут же подлетела к нему.
Еду она демонстративно обошла стороной.
Зато пила долго и жадно.
Тогда Стас сам взял кусочек рыбы и протянул ей:
— На, ешь!
Но ворона решительно отвернулась от еды и снова взлетела на карниз.
— Ишь ты какая — гордая! — покачал головой Стас. — Ну ничего, проголодаешься, сама все склюешь!
Он снова хотел выключить свет.
Но передумал и огляделся вокруг.
Да, права была Ленка: если к столу и кровати тут ничего не добавилось, то стены, действительно, благодаря усердию паломников стало не узнать.