— Дымок, жди меня здесь, — передав поводья своего коня, и спрыгивая на землю, приказал я.
— Уверен? — с сомнением спросил тот.
— Более чем, — подтвердил я.
После чего поудобней перехватил ружьё, и скользнул под сень деревьев. Было дело, на меня в этой роще уже нападал волколак. Кто сказал, что люди государевы не пошли по тому же пути, что и покойный Седов. В смысле, я в этом конечно же сомневаюсь, потому как у государства ресурсов куда больше, а значит и сосредотачивать всё на небольшом пятачке не нужно. Ну не стали же прибирать к рукам Волчью падь, вот и тут так же должно быть.
Вот только это всего лишь мои предположения, и на деле может быть всё что угодно, а потому и расслабляться не стоит. Конечно с Дымком за спиной оно было бы надёжней, но я всё же опасался посвящать его во все детали. Впрочем, не уверен, что поступаю правильно, даже частично информируя молочного брата. Если он вдруг проболтается об известных ему странностях, то высок шанс, что Тайная канцелярия заинтересуется моей персоной, ведь его домыслы наложатся на уже подготовленную почву.
Ночью двигаться не очень удобно, «Кошачье зрение» мне всё ещё недоступно, а потому приходится рассчитывать только на своё. Ясное звёздное небо с практически полной луной были отличным подспорьем когда мы скакали по степной дороге, а вот под сенью деревьев помощники из них так себе. Впрочем, грех жаловаться, кое-что сквозь листву всё же пробивается, а потому и нет кромешной тьмы.
Дорогу я помнил хорошо, и у меня получалось ориентироваться даже в ночную пору. Вот ручей, где на меня напал волколак. Воспоминания об этом заставили меня невольно осмотреться в поисках его останков. Однако, я сразу понял всю тщетность этого занятия. И зверьё тут вовсе ни при чём. На месте экспедитора Тайной канцелярии я непременно озаботился бы захоронением останков. Чёрную рощу конечно обходят стороной, но мало ли, вдруг найдётся какой дурень, забредёт сюда и обнаружит останки, которые могут породить ненужные слухи…
Ещё по дороге в Воронеж я решил навестить капище в Чёрной роще. Ну вот нужно мне это, чтобы успеть как переаттестоваться. Ведь никакой уверенности в том, что для этого хватит доступных трёх мест Силы. Поэтому я решил навестить самый первый из известных мне карманов. Как показывает практика, их просто используют, но не охраняют. До полнолуния остаётся всего-то три дня, а значит он практически полный и я могу его выдоить. А если этого не хватит, тогда ещё и до Волчьей пади доберусь.
Что же до Тайной канцелярии, то им останется только развести руками, и ждать следующего полнолуния. Они используют чужие наработки, строго следуя определённому алгоритму не понимая саму механику происходящего. Это как водитель, который виртуозно управляет автомобилем, но понятия не имеет, что ему делать в случае неисправности двигателя…
Само капище я нашёл ещё в прошлый раз. Не удержался от любопытства, и свернул к нему, когда возвращался за лошадьми. Но тогда я не был инициирован, и не чувствовал Силу, а потому просто обнаружил полянку, с выложенными в круг здоровенными булыжниками. Так что, и в этот раз вышел на него достаточно точно. А ещё был сильно удивлён.
Для начала, радиус кармана составлял полторы сажени, как и в Волчьей пади. Эти размеры соответствовали кругу выложенному камнями, и конструкту пробоя, а вот границы их не совпадали. Здесь, конструкт пусть и не был на самом краю, тем не менее его центр был значительно смещён в сторону. Вот как-то не сомневаюсь, что Седов вписывал плетения в каменный круг.
Но не это меня удивило, а то, что карман был в буквальном смысле переполнен. У меня появилось уже знакомое ощущение созревшего нарыва, готового вот-вот лопнуть и выплеснуть своё содержимое. Это что же получается, капище в Чёрной роще не используется? Хм. Вообще-то, вполне логично. Я и сам постарался бы найти другое место, в целях сбережения тайны. И только если бы ничего из этого не получилось, вернулся бы к этому варианту.
Впрочем, это капище ещё будут использовать. Причём скорее рано, чем поздно. Аппетит ведь приходит во время еды, а два волколака в месяц, это мало. Я бы сказал, катастрофически мало. Так что, если не найдут другие места Силы, то об этом вспомнят непременно. Впрочем, даже если и найдут, это так же станут использовать. Однозначно.
Да наплевать! Сегодня выдою его, а после про него попросту забуду. От греха подальше. Сейчас же я просто в цейтноте, и риск полагаю оправданным. Но на этом стоит остановиться. Ибо, как гласит одна старая поговорка — жадность, порождает бедность. Так что, нужно знать меру.
Как я и предполагал, в основном карман оказался на освещённом участке поляны. Однако, пару лучей дорисовывал подсвечивая принесённым с собой фонарём. Куда сложнее пришлось с одним из камней, который никак не получалось обойти. Если не он, то сместив луч конструкта, я попадал на другой камень. Пришлось его выковыривать, заравнивать лунку, и уже по ней выводить плетение.
Наконец всё было готово, и устроившись в центре я потянулся к своему «Панцирю». По вязи плетений сразу начало распространяться зеленоватое свечение. Пара ударов сердца, и оно объяло весь конструкт, а я ощутил поток силы, сопровождающийся лёгкой эйфорией. Удовлетворённо кивнув, скользнул в изнанку, наблюдая за процессом накачки моего вместилища.
В потоке я просидел целых четыре часа, и когда карман наконец иссяк, начались предрассветные сумерки. Впрочем, меня это заботило мало. А вот то, что я перешагнул-таки на второй ранг, серьёзно продвинувшись к третьему, для меня было по-настоящему важно. Судя по тому, что я видел в изнанке, мой потенциал подрос до пятого ранга. А вот ситуация с каналами по прежнему оставалась безрадостной, они всё ещё не были соразмерны вместилищу, хотя их пропускная способность и увеличилась. Впрочем, в любом случае следует навестить родную гимназию, дабы внести в мой аттестат кое-какие изменения.
Вернувшись в обычный мир я старательно затёр все линии плетений конструкта, установил на прежнем месте камень, расположив его в точности, как и было прежде. Пришлось изрядно потрудиться, и на приведение полянки в прежний вид у меня ушло не меньше часа. Благо уже совсем рассвело и работа оказалась не столь уж и трудной, а скорее нудной.
— В этот раз как-то долго, — встретил меня мой молочный брат.
— Есть хочу, — вместо ответа, произнёс я.
Тот понимающе ухмыльнулся, и указал мне на расстеленное одеяло, где лежали развёрнутые тряпицы. Ничего особенного, кусок копчёного свиного окорока, сыр, хлеб и берестяная фляга с квасом. При виде этого угощения, мой живот тут же издал радостно-требовательное урчание. Ну что сказать, я люблю повеселиться, особенно пожрать. Факт!
Отдыхать не стал, К тому моменту когда я покончил с нехитрым завтраком, лошади были уже под седлом, и мы не откладывая в долгий ящик выдвинулись в обратный путь. Животные вполне себе восстановились, что же до меня, то я точно выдержу. Хотя последние месяца полтора практически постоянно в дороге, и нужно бы озаботиться нормальным отдыхом. Усталость имеет свойство накапливаться, и эдак себя можно попросту загнать.
Впрочем, что бы я там себе ни думал, двигались мы весь день в довольно бодром темпе, успев добраться до Воронежа уже с наступлением темноты. С одной стороны, гнать причин уже никаких, вполне можно двигаться размеренно, и спокойно переночевать на постоялом дворе. Однако, когда меня захватывало что-то, то мне непременно следовало с этим управиться в кратчайшие сроки, как будто за мной кто-то гонится…
— Доброго утра, Пётр Анисимович, — приветствовал моё пробуждение Илья, с кувшином в руках.
— Я так понимаю позднее утро, — поднимаясь с постели, буркнул я.
— Ну, спешных дел вроде как нет, так отчего бы и не поспать малость. А то ведь эдак и свалиться недолго, — пожал плечами молочный брат.
— А сам?
— Да я-то поболее твоего отдыхаю, Пётр Анисимович. Это ты у нас убегаешь и чёрт его знает чем занимаешься. А после ещё и красавиц охаживаешь. Опять же, у меня узоры седьмого ранга, а твои эти плетения, ты сам сказывал, не больно-то тебе сейчас помогают.
— Ты вот что, Илья, особо об этом распространяться не надо, но если тебя вдруг поприжмут, или родные наши полезут с расспросами, то скажи, что в прошлое полнолуние, когда возвращались домой, недалеко от поместья Котовой, на берегу Дона на меня напал волколак, и я его порешил. После чего проглотил желчь и ты сутки караулил, пока меня крутило и выворачивало.
— Так и было. Аккурат на правом берегу Капельного ручья, где он в Дон течёт. Правда, драку саму я не видал, как раз по нужде прижало и я от стоянки в сторонку отошёл оправиться. А как вернулся, всё уже и случилось. Ты ему нож в пасть затолкал. Копать землицу мне стало лениво, и пока тебе худо было, я сбросил тушу в реку, — пожав плечами, с неподдельной искренностью на ходу придумал он.
О как может! Причём с такой мордой лица, что Станиславский аплодирует стоя. Да ещё и на ходу придумал легенду, ни прибавить, ни убавить. Даже для дознания вполне достаточно. Разумеется, если его не станут вести с пристрастием.
Ох как же Илюхе хочется остаться при мне. Рупь за сто, он уже смекнул, что наши поездки по этим странным местам не просто так, и я точно не отправлюсь служить в гвардию. К тому же, в разговорах я пару-тройку раз ронял, что студенческая жизнь не в пример вольготней кадетской, и уж тем паче гвардейской.
— Всё так и было, дружище. Так и было. А говорить я тебе о том запретил, потому как хотел сделать сюрприз.
— Ага. Я прям весь извёлся, держа язык за зубами, спасу нет, как хотелось всем рассказать, — вновь поддержал он мою игру.
— И ещё чутка помаешься. Уяснил?
— Да уяснить-то я уяснил, одно только не понятно. Мы чего с квартирки-то съехали? По деньгам брать, так на гостиницу уже больше отдали, чем выходило за наём. А ить ещё в Воронеже пожить собираемся.
— Ну вот сглупил. Поторопился, — развёл я руками.
Между прочим, не только с квартирой, но и с гимназией слишком уж рано взбрыкнул. Спасибо моему воспитателю Иванову, озаботился тем, чтобы я получил полноценный аттестат. А то ведь за такие мои художества однозначно лоб забрили бы, и ни о каком поступлении в университет не могло бы быть и речи. М-да. Казалось бы взрослый мужик, да чего уж там, пожилой даже, а коленца выдаю, куда малолетнему несмышлёнышу.
Когда привёл себя в порядок и спустился в трактир при гостинице, на часах было уже начало двенадцатого. Ещё час ушёл на то, чтобы без излишней поспешности позавтракать, и наконец я оказался на шумной городской улице. Разгар светлого дня. Народ спешит по делам или лениво прячется в тени деревьев, ибо солнышко припекает нещадно. Первый летний месяц на исходе, а он по обыкновению самый прохладный.
Покинув гостиницу направился прямиком к златокузнецу, тут так называют ювелиров. Оно и сам бы управился, но не захотел терять время. Тем паче, имея достаточно средств. Ну вот никакого желания чахнуть над сбережениями, Как впрочем и вкладываться в какое-либо производство.
С сахаром тогда было интересно, получится у меня или нет. Опять же, хотел помочь родителям, которые перебивались, что говорится, от зарплаты до зарплаты. Но как только выдал технологию, мой интерес к изготовлению сладкого продукта тут же истаял как дымка с восходом солнца.
Пусть уж этим вплотную занимается батюшка. У него, к слову, отлично получается. Прикупил холопов, подумывает о том, как бы ещё землицы прирезать, чтобы обеспечить производство сырьём на весь год. Пока же вынужден закупать свёклу у соседей. Правда на выходе получается до того скромно, что я с таким точно связываться не стал бы. Хм. Вообще-то и с более производительной культурой не стал.
Так что, припасённые технологии я не спешу реализовывать. И не знаю дойдёт ли до этого. Ну вот лениво мне, хоть тресни. Да и с чего бы я вдруг превратился в трудоголика, если не страдал этим в прошлой жизни. Мне бы всё больше в казаков разбойников играть, и адреналин по венам огнём гонять. Вот ей-ей, если бы случилось на войнушку какую отправиться, то…
М-да. Пожалуй это всё же без меня. Вот никакого желания охреневать в атаке строем, выдерживая равнение и изображая из себя стойкого оловянного солдатика под градом свинца… Да ну его к Бениной маме! Нет, если бы там партизанщина какая, на манер того же лихого гусара Дениса Давыдова, тогда совсем другое дело…
Что-то меня не туда понесло. Покинув ювелира, я направился в знакомую кондитерскую, с одной стороны, не помешает убить ещё немного времени. С другой, откровенно говоря соскучился по тамошним пирожным и тортам. Всё бегу куда-то, опаздываю, остановиться некогда. И на сегодня ещё не всё закончил.
Устроившись за столом заказал кофе с парой пирожных, намереваясь расправиться с ними прямо тут. Кроме того, заказал доставку в гостиницу, чтобы после побаловать Илюху, и ещё одну коробку с собой. Пойду договариваться с мастером плетений…
— Пётр Анисимович? — Рябова по привычке поднесла руку к горлу, чтобы запахнуть ворот.
Вот только напрасный труд, так как ещё не так чтобы поздно, и она не в халате, а в домашнем платье, застёгнутом под горло, да и её высокая грудь прячется под корсетом, сдавленная и прижатая так, чтобы не мешать, случись нужда драться. До сих пор для меня загадка как девицы и женщины не грохаются в обморок, ведь эти корсеты самые настоящие орудия пыток.
— Добрый вечер, Эльвира Анатольевна. Гостей принимаете? — я поднял на уровне глаз узнаваемую коробку из кондитерской.
— Помните о моих слабостях, Пётр Анисимович?
— Ни на миг не забываю, что вы женщина, а потому имеете слабость к всему прекрасному и сладкому.
— Уж не себя ли вы имеете ввиду под прекрасным? — пропуская меня в прихожую и понизив голос, произнесла она.
— Что вы, сударыня, моя гордыня не заходит так далеко. Под прекрасным я имел ввиду цветы, которые, увы, я не принёс, дабы избежать кривотолков. Себе я отвожу роль всего лишь сладкого, — столь же тихо ответил я.
Вообще-то непонятно отчего я веду себя именно так. Коль скоро она сама открыла дверь, то служанку уже отпустила. Я оттого и тянул время, чтобы подгадать именно это время. Хотя и имелся риск, что сама Рябова так же свалит куда-нибудь. Но по счастью, всё сложилось как надо.
— Признаться, к цветам я равнодушна, а вот сладкое очень даже люблю. Не стоит так улыбаться, милостивый государь, я сейчас не о некоем нахальном молодом человеке, а об источающей дразнящие ароматы коробке в его руке.
— Вы раните меня в самую мою гордость.
— Не в сердце?
— Нет, именно в гордость.
— Тогда ладно. Несите ваше угощение в гостиную, а я пока поставлю самовар.
— Предлагаю поступить наоборот, — вручая ей коробку, возразил я.
С этим делом я управился довольно споро. При умелом подходе и правильном топливе, имея больший объём, самовар закипает куда быстрее чайника на плите. Правда, чай для госпожи Рябовой, с её жалованием, был всё же дороговатым удовольствием, а потому внутри находился сбитень. Но, признаться, он мне нравился куда больше чая, и был на втором месте после кофе.
— Эльвира Анатольевна, я к вам с двойной просьбой.
— Знала, что просто так вы меня не навестите. Слушаю вас, Пётр Анисимович.
— Для начала, я решил сменить оправу у моего бриллианта, всё же ему пристало золото, а не латунь.
— Согласна. У всякой тяги к простоте должны быть свои пределы. Хотите чтобы я нанесла вязь «Панцирь» на новый амулет?
— Если вы не сочтёте это наглостью.
— С чего бы мне так считать. К тому же, вы не с пустыми руками. Если бы предложили мне плату, то я вас поколотила бы. Но за пирожные, я могу позволить вам и не такое. А что за вторая просьба?
— Я знаю, что сейчас каникулы, но не могли бы вы попросить собраться комиссию для переаттестации моего дара.
— Переаттес… Пётр, ты же говорил… — непроизвольно перейдя на ты, начала было, и сама же себя оборвала она.
— Я помню, что я говорил, Эльвира Анатольевна. Но на утро после прошлого полнолуния, так уж вышло, что на берегу Дона на меня набросился волколак.
— Опять⁉ — не сумела сдержать своего удивления она.
— Снова, — подтвердил я, тряхнув головой как жеребец стоялый. — Только теперь мне показалось глупым отказываться от возможности, которая сама прямо-таки ломится ко мне в дверь. Нет, ну правда, дураком ведь нужно быть.
— Ясно. Ну, завтра собрать представителей всех стихий вряд ли получится. Учителя разъехались кто куда. Кто-то в столицу, кто-то погостить у родных в деревне, чтобы отдохнуть от городской суеты. Но твой воспитатель на месте, это точно. Так что, две стихии уже в наличии. Хотя нет, директор так же в городе. Остаётся одна.
— Вообще-то, в полк мне отправляться только в конце августа, — заметил я.
— Это-то так, но ты уже прошёл по спискам, и чтобы отработать обратно потребуется не меньше месяца. А ведь ещё нужно успеть подать документы и в университет. Сомнительно, что тебе светит что-то лучше Курского.
— Ерунда. С меня и его достанет.
— Ну, с этим мы ещё определимся, — она хищно улыбнулась и посмотрела на меня плотоядно облизав губы.
— Что вам от меня угодно? — я сделал наигранно-испуганный вид.
— Хочешь поиграть мальчик? — она окончательно вошла в роль женщины вамп.
— Помнится вы сказали, что как только я выйду за дверь вашей квартиры…
— Так кто же тебя просил входить обратно, — перебила она меня, опускаясь на мои колени…