Кира готовила ужин, каждые несколько минут бросая взгляд на часы, которые висели на стене в другом конце комнаты. После того, как Самюэль появился в ее квартире и рассказал о Шерилин, они обнимались, казалось, целую вечность. Затем она, наконец, отстранилась и заявила, что собирается принять душ.
Ей следовало бы удивиться, когда через сорок минут она вернулась в гостиную и обнаружила его лежащим на диване. Но она не удивилась. Оказалось, что Самюэль гораздо чувствительнее, чем ему казалось. Он все еще не отошел от того, что произошло в офисе, и, очевидно, хотел, чтобы она была рядом, чтобы убедиться, что у них все в порядке. Наверно, это не должно было иметь значения, но имело. Кире нравилось, что он приходил к ней, когда был расстроен. Это показывало, насколько он доверял ей, несмотря на все, что произошло. Мужчина не прятался за фасадом крутого бизнесмена, когда был рядом с ней, и это имело для нее огромное значение.
Оба все еще были не в своей тарелке. Они устроились на диване и смотрели фильмы, пока не пришло время забирать Коди из школы. К ее удивлению, Самюэль предложил забрать его. Он делал это впервые, и Кира сначала немного засомневалась, пока не заметила усталость в его глазах. Мужчина хотел сам забрать сына. Ему нужно было быть рядом с сыном, поэтому она без лишних слов отпустила его и принялась готовить ужин, чтобы занять свои мысли.
Мысль о том, что она готовит еду для своей маленькой семьи, одновременно и тревожила, и радовала ее. Слишком легко можно привыкнуть к этому. Несмотря на то, что Самюэль и она сделали огромный шаг вперед в своих отношениях, она знала, что он все еще не был на сто процентов открыт с ней. Он все еще скрывал часть себя и не мог объяснить ей, почему не хотел начинать отношения раньше. Только тогда, когда они смогут полностью доверять друг другу каждую частичку себя, как изнутри, так и снаружи, между ними будут возможны настоящие отношения.
Ключ от входной двери повернулся, и Кира улыбнулась, осознав, что оба ее мужчины наконец-то дома. Она дала Самюэлю запасной ключ перед тем, как он уехал за Коди, и сказала, чтобы он хранил его на всякий случай. Это казалось вполне логичным, но потом она поняла, что, вероятно, давая ему ключ, она давала ему надежду на отношения. Хотя недавно утверждала обратное. Она определенно подавала ему неоднозначные сигналы.
Через несколько секунд по квартире разнеслась радостная болтовня: Коди рассказывал отцу о том, как прошел его день.
Кира слегка нахмурилась, когда ее мальчик даже не поднял на нее глаз, войдя на кухню.
— Разве мамочка не заслужила поцелуй? — спросила она, приподняв бровь, прерывая разговор.
Ребенок поднял голову и озорно улыбнулся. После чего подбежал к ней и бросился в ее ждущие объятия.
— Привет, мамочка, — пробормотал он и прижался к ее щеке влажным поцелуем.
— Привет, милый. Тебе сегодня было весело?
Коди задорно кивнул: «Сегодня утром мы ездили на ферму и помогали доить коров!».
— Правда? Я совсем забыла о вашей поездке. А молоко ты тоже пил?
И снова мальчик яростно кивнул: «Да! На вкус оно было немного странным, но мне все равно понравилось».
— Конечно, на вкус оно другое, но оно гораздо полезнее, чем молоко, которое мы покупаем в магазине.
— Что ты готовишь? — с любопытством спросил Самюэль, подойдя к ней сзади и непринужденно обхватив ее за талию, заглядывая через ее плечо в кастрюлю.
— Тушеную говядину, — ответила она ему, немного ошеломленная его прикосновением.
— Пахнет вкусно, — пробормотал он.
Затем поцеловал ее в плечо и отступил от нее. Кира почувствовала слабость в коленях от этого маленького интимного жеста. У нее никогда не было подобных отношений: мужчина, который прикасался к ней так непринужденно и смотрел на нее с таким интересом, что казалось, будто он проживает дыры в ее коже.
— Пусть мама закончит приготовление ужина и пойдем смотреть мультики. Хорошо, малыш? — спросил Самюэль, устремив взгляд на их мальчика, который наблюдал за ними глазами, полными интереса и любопытства.
Застигнутая врасплох, Кира совсем забыла о сыне. Она напряглась. Как бы ей ни нравились непринужденные прикосновения Самюэля, было ясно, что с сыном им нужно быть осторожнее. Их мальчик был слишком смышленым, чтобы понять, что происходит. Неподвижно, словно статуя, она наблюдала за тем, как эти двое исчезли в гостиной, и, наконец, расслабилась. И напряжение покинуло ее мыщцы. Нелегко было найти баланс между тем, чтобы лучше узнать Самюэля и скрыть от Коди их развивающиеся отношения. Сегодня это стало очевидным.
Остаток вечера прошел спокойно. Они поужинали всей семьей. Самюэль помогал Коди с домашним заданием, а Кира мыла посуду. Как истинный джентльмен, мужчина предложил ей свою помощь, но она отказалась. Ей нужно было время подумать и чем-то заняться. Слишком много всего происходило одновременно. Она отчаянно нуждалась в советах бабушки и скучала по ней сейчас, как никогда.
— Он крепко спит, — сообщил Самюэль, вернувшись в гостиную после того, как уложил Коди в постель.
Сегодня вечером он был великолепен. Всегда рядом с сыном, играл с ним так, как будто делал это уже много лет. Самюэль был чертовски хорошим отцом, несмотря на все свои переживания. И несмотря на попытки уберечь свое сердце, его отношение к ребенку только усиливало ее желание быть с ним.
— Ты выглядишь усталой, — заметил он, подойдя ближе.
Он приподнял большим пальцем ее подбородок, пока она не посмотрела ему прямо в глаза.
Кира тихо вздохнула и на мгновение закрыла глаза, наслаждаясь его прикосновениями: «Это были неспокойные недели».
Мужчина кивнул в знак согласия и прижался лбом к ее лбу.
— Многое произошло, — произнес он.
— Я думаю, не торопим ли мы события? Не стоит ли нам просто привыкнуть к ситуации, прежде чем усложнять ее, пытаясь понять, есть ли между нами что-то большее.
— Не торопимся ли мы? — спросил Самюэль, обхватывая ее обеими руками и притягивая к своей груди.
Кира улыбнулась, закрыв глаза от удовольствия, и прижалась щекой к его ключице.
— Это шокирует, — честно ответила она.
Возможно, все было слишком быстро, возможно, это была плохая идея, но это было правильно. Не было того места, где бы она хотела быть, кроме как рядом с Самюэлем и их сыном.
— Давай я приглашу тебя на свидание?
— На свидание? — в голосе Киры прозвучало удивление.
— Тебе чуждо это понятие? Да. Свидание, — подтвердил мужчина. — Разве не так большинство людей знакомятся друг с другом?
— У большинства людей нет общего ребенка, — сухо заметила Кира.
— Мы сделали все в обратном порядке. Но это не значит, что идти на свидание — плохая идея.
— Куда бы ты меня повел?
— Любопытство до добра не доводит, милая. Пусть это будет сюрприз.
Кира нахмурилась и подняла на него глаза: «Ты уже все продумал?».
— В общих чертах, — кивнул Самюэль. — Я знаю, куда бы хотел тебя отвезти.
— Ты знаешь, как заставить женщину почувствовать беспокойство. Теперь я хочу знать.
— Наберись терпения. Я тебя удивлю.
— Ты не скажешь мне, когда мы пойдем на свидание?
— Нет. Это разрушит мои планы сделать тебе сюрприз.
Кира закатила глаза: «Большинство свиданий проходят не так».
— Как ты уже заметила, мы не совсем обычная пара.
— Конечно, нет, — согласилась она.
***
Была пятница. Прошло ровно четыре дня, как Кира вроде как согласилась пойти на свидание с этим назойливым и несносным человеком, который работает через один кабинет от нее, а она все еще не знала, когда это свидание состоится. напротив ее кабинета. Она ожидала, что он хотя бы даст ей какую-то подсказку, намекнет…хоть что-нибудь. Но Самюэль продолжал держать рот на замке. Даже ее лучшие навыки флирта… да, она их использовала… не заставили его сдаться. Она не знала, разочаровываться ей или радоваться. Он так хотел пригласить ее на свидание, и она ожидала, что ей не придется долго ждать, пока он сделает ей сюрприз. Этого, очевидно, не произошло.
Четыре дня она гадала, пытаясь понять, что же такое он припрятал в рукаве. Чем больше времени проходило, тем больше она убеждалась, что Самюэль не имеет ни малейшего представления о том, что он собирается делать, и просто ждет знака. Просматривая свой ежедневник на день, Кира заметила, что через десять минут у них с Самюэлем встреча за ланчем, о которой она совсем забыла. Кира должна была просмотреть некоторые бумаги, сделать пометки и решить, какой проект, по ее мнению, компания должна рассмотреть в следующий раз. Для каждого из предложений нужно было разработать питч. Окончательный выбор оставался за Самюэлем, но ему нравилось слушать Киру. Иногда ей казалось, что он слишком доверяет ей.
Нелегко было найти нужные файлы среди кипы бумаг на ее столе. После заключения крупной сделки в Нью-Йорке бизнес быстро развивался, и они едва успевали за поступающей работой. Она вздохнула с облегчением, когда, наконец, нашла нужную папку.
Слава Богу.
В начале недели она просматривала документы и сделала нужные пометки. Было бы унизительно признаться, что она совсем забыла он них.
Взяв с собой папку, она направилась в кабинет Самюэля и постучала в дверь. Как обычно, он сразу же впустил ее, не беспокоясь о том, что она находится рядом, пока он заканчивает телефонный разговор с финансовым отделом. Удивительно, как сильно изменилось его отношение к ней на работе с тех пор, как он только начал работать генеральным директором. Для остальных сотрудников компании он оставался все тем же безупречным, дисциплинированным, чопорным бизнесменом. Но когда они оставались наедине, он снимал маску и сразу же менялся.
Это было приятно. Ей гораздо больше нравилось, когда он не называл ее по фамилии и не был таким чертовский грубым, когда приказывал ей. Самюэль оставался Самюэлем, но ей было легче принять его без высокомерия. Как только телефонный звонок закончился, мужчина поднял голову и улыбнулся ей. Улыбкой мощностью в двести киловатт, от которой трусики Киры просто растаяли.
Проклятье! Она никак не была готова к такой приятной реакции.
— Ты готова идти?
Кира нахмурилась: «Я думала, мы устроим бизнес-ланч в офисе, раз уж мы будет только вдвоем?».
Самюэль встал из-за стола и сказал: «Я уже попросил Меган забронировать столик».
— Меган? — повторила женщина. — С каких это пор Меган бронирует столики? Это работа твоего помощника, то есть меня.
— С тех пор, как я понял, что ты откажешься и начнешь говорить о том, что мы не должны пользоваться кредиткой картой компании, когда в этом нет необходимости.
— Ну… в этом я права. Если мы не обедаем с клиентом, то в этом нет никакой необходимости. Не на кого производить впечатление.
— Я сегодня балую свою помощницу, потому что она отлично справилась с работой.
Кира уставилась на Самюэля, приподняв бровь: «Ты шутишь, да?».
Мужчина закатил глаза и рассмеялся: «Разве это запрещено?».
— Это нестандартное поведение для тебя. Ты хорошо себя чувствуешь? — Кира начала волноваться.
— У меня просто хорошее настроение, милая. Подай на меня в суд. Ты готова уйти или нет?
Мужчина не стал дожидаться ответа Киры. Он просто снял пальто с вешалки и взял со стола ключи от автомобиля. Она не проронила ни слова, просто последовала за Самюэлем к лифту и вышла из кабинета. Он нажал кнопку нижнего уровня и подождал, пока двери закроются, после чего подошел к ней и взял ее за руку. Мужчина ободряюще сжал ее и быстро поцеловал в висок.
— Здесь есть камеры, — заметила она, глядя на небольшое устройство в углу потолка.
— Единственные, кто смотрит запись — это охранники, и их задача — не привлекать внимания. Не волнуйся за них, — беззаботно заверил ее Самюэль.
Она перевела взгляд на его лицо и свела брови вместе: «Что-то не так. Ты выглядишь почти…счастливым».
Мужчина усмехнулся: «И это плохо?».
— Неправильно. Мы на работе. Ты должен быть хмурым.
Самюэль изо всех сил старался сохранить бесстрастное выражение лица, но ему это не удалось. Его глаза наполнились весельем, а губы искривились в улыбке.
— О, забудь! — Кира надулась.
— Ты сердишься? — недоуменно спросил мужчина.
— Нет. Я расстроена тем, что ты держишь меня в неведении. Ты что-то придумал и не хочешь мне об этом рассказать.
Кира подождала, но он ничего не ответил, просто смотрел перед собой, пока они ждали, когда приедут на парковку. Оказавшись на парковке, мужчина направился к своему «BMW» и отпер его. Поняв, что он не собирается ничего ей говорить, Кира снова надулась и, не говоря ни слова, села в машину. После пятнадцати минут молчания она, наконец, заговорила: «Куда мы едем? Почему мы покидаем черту города?».
Что-то было не так. Деловые обеды всегда проходили в одном из немногих шикарных ресторанов города. А они проехали их все.
— Подожди, — пробормотала женщина в недоумении. — Ты что, приглашаешь меня на свидание?
Нет, ни в коем случае. У них еще оставался день работы. К тому же через несколько часов нужно было забрать Коди из школы.
Самюэль усмехнулся, наконец-то приподняв уголок завесы: «Ты просто расслабься и наслаждайся этим днем. Не о чем беспокоиться. Меган знает, что у нас обоих выходной, а моя сестра заберет Коди из школы. Все уже улажено. Все, что тебе нужно сделать, это наслаждаться моим обществом».
— Ты все продумал.
Черт возьми. Как она могла этого не заметить?
Она должна была догадаться о том, что происходит. С того самого момента, как он начал вести себя странно.
— Давай, сядь и расслабься. Мы будем ехать несколько часов.
— Куда мы едем?
— Ты же не думаешь, что я отвечу на этот вопрос?
Нет, конечно. Она так не думала.
Она собиралась отомстить ему за это. Какими бы благими ни были его намерения. Она ненавидела, когда ее держали в неведении.
***
С каждым пройденным метром веселье Сэма только возрастало. Кира сводила себя с ума, крепко сжимая губы и нервно елозя на сиденье. Было видно, что ей хочется задать еще больше вопросов, но она не хотела, чтобы он видел ее любопытство. Его едва скрываемая усмешка, вероятно, только еще больше раздражала ее, но он просто не мог ничего с собой ничего поделать.
— Мы почти приехали, — объявил он, изо всех сил стараясь не разразиться смехом, когда Кира просто закатила глаза и отказалась воспринимать его слова.
По мере того, как он ехал по ухабистой грунтовой дороге, на Сэма нахлынули воспоминания о его подростковом возрасте. Тогда он терпеть не мог, когда его обязывали ездить в семейные поездки с матерью и отчимом. В основном потому, что, как и большинство подростков, предпочитал проводить время с друзьями, а не с семьей. Но теперь он понял, почему его мать так ценила семейный отдых. Как бы ни было ему неприятно находиться вдали от друзей, он должен был признать, что у него остались хорошие воспоминания от их поездок.
Примерно через два года после того, как его мать снова вышла замуж, они купили небольшой домик на озере в трех часах езды от Чикаго. Это было идеальное место для семейного отдыха. Мать заставляла их с Гарольдом ездить на озеро не менее трех раз в год. Сейчас дом практически не использовался, за исключением тех нескольких уик-эндов в год, когда Гарольд и его мать все еще приезжали туда. Сэм почти забыл об этом месте, пока Кира не спросила, куда бы он мог сводить ее на свидание. Казалось, это было отличное место. Ему всегда нравилось бывать на озере, несмотря на его протесты. Это было отдаленное место, где никто не мог их побеспокоить, и, по словам его матери, одно из самых романтичных мест, где она когда-либо бывала. Он не сомневался, что Кира будет наслаждаться тишиной и покоем.
— Где мы? — наконец спросила Кира, когда он припарковал свой автомобиль перед деревянным домиком.
Сэм некоторое время смотрел на старое здание, испытывая ностальгию. Они просто обязаны устроить еще одну семейную поездку, включая мужа Эбби и их мальчиков. Слишком уж давно они не проводили время вместе, если не считать воскресного обеда.
— На озере. В доме моих родителей.
За домом было красивое озеро с небольшим причалом, где Гарольд пришвартовал свою гребную лодку. Озеро было окружено лесом, и летом температура воды в нем была идеальной для купания. Это было одно из самых тихих мест, где он когда-либо бывал. До ближайшей асфальтированной дороги было около десяти километров, и, насколько Сэм знал, поблизости никто не жил.
Кира с изумлением посмотрела на него и прошептала: «Как красиво!».
— В подростковом возрасте я часто бывал здесь, но когда мама перестала меня приглашать, я больше сюда не возвращался. Это, пожалуй, единственное место в мире, о котором у меня остались только приятные воспоминания. Когда ты спросила меня, знаю ли я, куда тебя отвезу, я сразу же подумал об этом месте. Я бы хотел однажды привезти сюда Коди и научить его ловить рыбу, как Гарольд научил меня.
— Мне нравится такой план, — улыбнулась Кира, открывая дверь и выходя из машины.
Сэм позволил ей немного погулять и с удовольствием наблюдал, как она обходит домик и спускается к озеру. Она была похожа на маленького ребенка, которому только что подарили конфету. Он никогда не видел ее такой счастливой.
— О, смотри! Там маленькая лодка!
Она с восторгом подбежала ближе к озеру и стала смотреть на красивую природу.
— Здесь потрясающе, — прошептала Кира, прислонившись к нему спиной, когда он остановился позади нее и обхватил ее за талию. — Я никогда не видела такой красоты. Мои родители никогда не брали меня на каникулы. Мы всегда оставались в городе. Я никогда не была на природе.
— Правда?
Он был удивлен. Хотя, наверно, не должен был. Он немного знал о ее юности, и, судя по всему, ничего хорошего там не было. Ее родители должны были просто полюбить ту личность, которой она стала. Вместо этого они отгородились от нее именно тогда, когда она больше всего в них нуждалась.
— Мои родители всегда были очень строгими. Они не знали, что такое веселье. Я вообще не должна была удивляться, когда они поставили мне ультиматум: избавиться от ребенка или собрать вещи и уехать. В нашей семье не было какого-то уюта и теплоты. Они никогда не обнимали меня и не говорили, что любят. Я часто думаю, зачем я вообще родилась, если они явно не хотели иметь со мной ничего общего. Мне повезло с бабушкой, она была замечательной женщиной. Я не понимаю, как мой отец мог быть таким, ведь у него была такая любящая мать. Никогда, наверно, не пойму.
— Ты никогда не могла стать по-настоящему собой, пока жила с ними, — заметил Сэм.
— Нет. Они отказывались принимать любые слабости, а их у меня, видимо, было много. Они постоянно давали мне понять, насколько они разочарованы во мне. Еще хуже стало, когда я сказала им, что беременна. Отец вообще отказался со мной разговаривать. Я уверена, что они знали, что после ухода из дома я переехала к бабушке, но никогда не приходили ко мне и не звонили. По-моему, они до сих пор даже не знают, что у них есть внук.
— Это их потеря.
— Верно. Но меня беспокоит, что мои оставшиеся родственники не хотят иметь со мной ничего общего. Папа был единственным сыном моей бабушки. Мама никогда не рассказывала о своих родителях. Я не знаю, есть ли у меня другие родственники, кроме родителей, но думаю, что нет. Я часто думаю, может быть, у моей мамы есть братья и сестры. Было бы приятно знать, что я не совсем одинока.
— Ты не одинока, — возразил Сэм.
— У меня есть друзья и прекрасный сын, но у меня нет кровных родственников. Знаешь, как мне хотелось стать частью семьи, когда я обедала с тобой у твоих родителей? Мне нравится, что у моего сына это есть, что он — часть такой веселой компании людей, что ему не нужно быть одному, как мне.
— Я понимаю, что мне повезло, но так было не всегда, — осторожно пояснил Сэм. — Моя мать не была похожа на саму себя до того, как вышла замуж за Гарольда. Мой биологический отец не был хорошим человеком. У него было не все в порядке с головой. Что бы мы ни делали, он всегда злился и бросал в нашу сторону ехидные замечания. Но это было еще не самое страшное. Он полностью уничтожил мою мать. Может быть, не физически, но словесно точно. У нас не было хорошего детства. Только когда мама снова вышла замуж, я понял, что такое счастье.
— Что произошло?
Мужчина крепче обхватил талию Киры и притянул ее еще ближе, нуждаясь в ней: «Однажды: он зашел слишком далеко. Кажется, мне тогда было двенадцать, Итану — восемь, а Эбби только что исполнилось семь. Мы смотрели телевизор, когда он ворвался в комнату с очередным приступом ярости с кулаками наперевес. Он почему-то решил, что мама ему изменила, и держал в руках пару ее трусиков. Он обнюхивал их и грубо обзывал ее лживой шлюхой. Я до сих помню, как Эбби сжалась от его голоса и заползла ко мне на колени. Она была напугана до смерти. Он продолжал в том же духе, заглядывая моей маме в лицо и ругая ее грязными словами».
— О Боже…
— В ту ночь мама собрала наши вещи, когда он уже спал, посадила нас всех в свою раздолбанную машину и отвезла в мотель, до которого было несколько часов езды. Она зарабатывала хорошие деньги, но большую часть их приходилось отдавать нашему отцу, потому что он проиграл деньги в местном казино. Понятно, что после переезда она осталась без работы. Она работала в банке, но не смогла найти аналогичную работу в Чикаго. В конце концов, она устроилась официанткой, чтобы содержать нас. Это было нелегко. Денег едва хватало на крышу над головой и еду в холодильнике.
— Неужели у нее не было никого, кто мог бы ей помочь?
— Когда она отказалась бросить отца, большинство ее друзей перестали с ней общаться. Они все, видимо, предупреждали ее, но она не слушала. Она была влюблена в него. Она поняла, что они были правы, только когда стало слишком поздно. Ее родители умерли рано, а сестра была наркоманкой. У нее никого не было. Гарольд владел местным цветочным магазином, где и познакомился с моей мамой. Она так любила цветы. И когда в магазине освободилось место, подала резюме. Она сразу понравилась Гарольду, и он сразу же принял ее на работу. Правда, ему потребовалось три года, чтобы убедить ее в своей надежности. Мы переехали к нему, когда мне было почти пятнадцать лет. На этом история со слезами закончилась. Он замечательный человек и любит всех нас так, как будто мы его родная плоть и кровь.
Сэм глубоко вздохнул. Он никогда раньше никому не рассказывал эту историю и почувствовал, как с его плеч свалилась тяжесть. Ему и в голову не приходило, как сильно он нуждался в том, чтобы снять с себя часть бремени. Сэму было приятно поделиться с Кирой о своем дерьмовом детстве.
— Я не знаю, что сказать.
— Ничего не говори. Я просто хочу, чтобы ты знала, что моя жизнь не всегда была такой, как сейчас. Я знаю, каково это — бороться за деньги, знаю, как сильно может повлиять плохое воспитание, и как невероятно одиноко ты можешь себя чувствовать. Мне повезло, что моя мама встретила замечательного человека. Благодаря этому наша жизнь стала лучше.
— Кажется, теперь я понимаю, почему твоя мама и Гарольд до сих пор смотрят друг на друга, как влюбленные подростки.
— Да, им хорошо вместе.
— Я не хочу лезть не в свое дело, но… — начала Кира.
— Спрашивай, — подбодрил Сэм. — Сейчас или никогда.
Никогда не знаешь, когда наступит момент откровенности. Нечасто он так откровенно рассказывал о своей юности.
— Если ты видел, как Гарольд делает твою маму счастливой, почему ты никогда не хотел того же для себя? Почему ты не хотел отношений, зная, как хорошо тебе может быть?
Мужчина глубоко вздохнул и положил голову на плечо Киры: «Потому что я на собственном опыте убедился, что любовь может разрушить человека. Я боялся, что сделаю женщину такой же несчастной, как и мой отец».
— Ты боялся превратиться в него, — переформулировала она.
Сэм грустно улыбнулся и нежно поцеловал ее в лопатку.
— Боялся. Но теперь знаю, что я лучше него. Мой отец никогда не смог бы гордиться своими детьми так, как я горжусь Коди. Он никогда не играл с нами, никогда не улыбался нам и не обнимал нас. Я не знал, каким отцом буду я, и ужасно этого боялся. Эта ситуация…она заставила меня разобраться в себе. И я рад, что сделал это. Я не мой отец и никогда им не стану.
— Я не сомневалась в этом ни секунды.
— Никто не сомневался. Кроме меня.
Кира повернулась в его объятиях, обняла его за шею, посмотрела ему в глаза и сказала: «Ты хороший человек, Самюэль Брайант. Никогда не сомневайся в этом. Ты не похож на своего отца. Ты добрый и верный, хорошо ладишь с детьми и очень заботливый. Ты сделаешь счастливой любую женщину».
— Ты единственная женщина, которую я хочу сделать счастливой, — твердо сказал он ей, после чего наклонил лицо и нежно поцеловал ее.
Она на мгновение замерла, но потом все-таки отреагировала. Женщина привстала на цыпочки и ответила на его поцелуй. Их губы слились воедино, а руки начали блуждать. И они снова стали близки, как никогда прежде.
— Я хочу тебя, — пробормотал он ей в губы.
— Тогда возьми меня, — прошептала она, проводя пальцами по его волосам.
Сэм снова прильнул к ее губам. Для еще одного долгого поцелуя.
— Я не хочу торопиться.
— Я ждала этого момента семь лет. Я бы не назвала это «торопиться», — усмехнулась Кира.
— Ты ждала этого момента семь лет? — повторил он.
— Ну, — засомневалась она. — Я надеялась, что однажды мы снова встретимся, и ты поймешь, как сильно хочешь, чтобы я была в твоей жизни.
Сэм застонал: «А я был лишь занозой в твоей заднице».
— Это неправда, — возразила она. — Какое-то время ты меня очень сильно разочаровывал, но у нас, конечно, были свои моменты.
— Неужели за последние годы у тебя не было ни одного любовника? Не может быть, чтобы мужчины не замечали тебя. Ты изысканна.
Кира нервно закусила губу и медленно покачала головой: «Как только мужчины узнавали, что у меня есть сын, они обычно переставали мне звонить».
Она повергла его в шок этими словами.
— Ты шутишь? — прошептал мужчина, широко раскрыв глаза. — Ты была только со мной?
Это не могло быть правдой. Она была одной из самых красивых женщин, которых он когда-либо видел.
Как это возможно? Что никто не пытался затащить ее в свою постель?
Он вдруг понял, насколько она доверяла ему, чтобы позволить ему зайти так далеко. Она была его. Полностью. Исключительно его. Это было такое потрясающее чувство — осознавать, каким прекрасным подарком на самом деле была Кира.
Не в силах больше сдерживаться, Сэм поднял Киру на руки и прильнул к ее губам. Он крепко прижал ее к себе и понес в дом. Мужчина пообещал себе, что сделает все возможное, чтобы она стала самой счастливой женщиной на свете.