Тимирязев не стал возражать. Он понял, что это бесполезно, и решил действовать другим путем. На следующий день он пытался переговорить об этом с представителем военного министерства, с тем самым высоким чиновником, который в свое время так бурно протестовал против всякой попытки продать этот фонд. Ио чиновник дал понять, что на этот раз вопросы купли-продажи этих земель находятся вне сферы его компетенции.
На следующий день там же, в Петербурге, но только в другой части города, состоялось собрание Ленского золото-промышленного товарищества. На собрании присутствовали лорд Форис Морриссон и мистер Темплер.
Обсуждался вопрос об источниках финансирования товарищества в связи с расширением его деятельности.
Выступивший на собрании представитель «Горнопромышленной корпорации» англичанин Джексон в категорической форме заявил присутствующим, что корпорация не в состоянии финансировать в дальнейшем золотопромышленное товарищество и намерена в ближайшее время распродать все свои акции.
Заявление Джексона подтвердил представитель международного банка Грюнер.
Наступило гнетущее молчание. Прекращение финансирования угрожало товариществу серьезным кризисом. Мало надежд возлагали присутствующие и на важного представителя, выступление которого должно было состояться, как объявил председатель, после перерыва.
— Опять, наверное, кто-нибудь из министерства? — спрашивали друг друга собравшиеся.
— Да, сейчас начнут распинаться, убеждать, что государству, позарез нужно золото.
— Нет, господа, нам эти болтуны просто надоели, — размахивая руками, почти кричал пышно разодетый Хальников. — На одних словах далеко не уедешь. А где взять деньги? Где, я вас спрашиваю? Товарищество растет, золота на Лене уйма, а денег никто не дает. Порядок, называется? Чертовщина, а не порядок.
— Не так уж плохи наши дела, как они кажутся на первый взгляд, Федосей Евдокимович, — подойдя к Хальникову, многозначительно произнес председатель. — Правление давно занимается вопросом финансирования товариществ и кое-что подготовило. Вот сейчас сами увидите.
Когда присутствующие заняли свои места, председатель поднялся и начал громко звонить, хотя в этом не было никакой надобности. После этого он долго смотрел на сидящего в первом ряду Морриссона и, чеканя каждое слово, торжественно произнес:
— Уважаемые господа! Предоставляется слово достопочтенному лорду Морриссону, присутствующему здесь по приглашению правления в качестве весьма желанного представителя.
Морриссон важно поднялся с места, не торопясь прошел к столу председателя.
— Разрешите мне, — начал Морриссон, вытаскивая из кармана записную книжку, — объявить вам, господа, о принятом нами решении прийти на помощь вашему почтенному товариществу. В Лондоне только что создано общество под знаменательным названием «Лена Голдфилдс», с капиталом в двадцать миллионов рублей.
— Ура!!! — закричал Хальников. — Ура!!!
Председатель схватился было за звонок, но звонить не стал.
В зале поднялся одобрительный шум. Морриссон самодовольно улыбнулся.
— Я благодарю вас, да, благодарю, господа, за правильное понимание нашего решения и спешу сообщить, что английское общество «Лена Голдфилдс» предоставляет товариществу акции на сумму в семь миллионов рублей и открывает кредит еще на десять миллионов рублей. — Он внимательно наблюдал за тем, какое впечатление произведут на присутствующих названные цифры. — Мы также приобретаем у русской горнопромышленной корпорации в Лондоне все акции вашего товарищества, — ожидая всеобщего одобрения, закончил он свое сообщение.
— Не нашего, а теперь уже вашего, — неожиданно послышался недовольный голос из зала.
В зале задвигались, зашумели. Председатель громко зазвонил.
— Кто? Кто сказал эту глупость? — поворачиваясь во все стороны, кричал Хальников. — Это наши спасители, можно сказать, благодетели! — Он подбежал к столу, схватил англичанина за руку и начал ее так сильно трясти, что Морриссону стало не по себе. Он сморщился, но руки все же не отдергивал. Когда шум постепенно утих, он продолжал:
— В Англии, господа, сейчас есть достаточное количество капиталов, но у нас, к сожалению, нет такой феноменальной Сибири и сибирского золота. Однако, господа, очень и очень хорошо, что эта Сибирь и сибирское золото есть у наших русских друзей. Считаясь с возникшими у вас затруднениями, мы и решили прийти к вам на помощь. При этом мы ставим только одно условие: товарищество должно немедленно приобрести все свинцово-цинковые рудники в Сибири и на Дальнем Востоке.
— Ого, хватил! Губа-то, видать, не дура, — снова послышался голос из зала. Но на этот выкрик Морриссон не обратил внимания. — Я надеюсь, господа, что объединенными, феноменальными усилиями мы сумеем организовать разработку этих ценных металлов, без пользы лежащих в далекой русской земле.
В зале шумно захлопали в ладоши.
Из всех присутствующих только двое заявили о своем несогласии с предложением Морриссона.
— Иностранцам продаемся! — пробовали возражать они. — Неужели нельзя что-либо другое придумать?
— А чего еще думать?:-кричал Хальников. — Нам деньги дают, а мы думать будем. Золото не пахнет, все равно, чье бы оно ни было!
— Черт с вами! — кричали из зала. — Половину России иностранцам уже продали, продавайте остатки…
Однако это были только одинокие голоса.
«И это — главный инженер? — возмущался Петчер, заканчивая читать докладную записку Калашникова. — Позволительно спросить, что этот инженер думает? И за кого он меня считает? Медь напрасно пропадает, лес варварски губим, дорогие компоненты в воздух летят! Ему, видите, ли, жалко; он, инженер, не может смотреть на это хладнокровно. Все видит, все подсчитал; забыл только главное — интересы своих хозяев! Дурак…»
Петчер позвонил.
— Прикажите немедленно вызвать ко мне главного инженера. Да поскорее!
«Я должен серьезно заняться этим субъектом, — расхаживая по кабинету, думал Петчер. — Нужно знать, с кем, в конце концов, имеешь дело. Умничает, об „интересах“ государства заботится, а в настоящих делах — профан».
— Главный инженер в шахте, мистер, — кланяясь, доложил конторщик, — сказал, что будет через полчаса. Разрешите войти господину лесничему, он очень просит, чтобы его пропустили к вам сейчас.
— Зовите, зовите, — согласился Петчер. — Очень хорошо, что он здесь…
Плаксин был взволнован, вначале он даже не мог говорить.
— Як вам с жалобой, мистер. Как хотите, но больше этого терпеть нельзя. Нужно принимать какие-то меры. — Он жалобно посмотрел на англичанина и вытер платком слезящиеся глаза. — Эти негодяи совсем обнаглели. Вот, посмотрите, какую подкинули на мое крыльцо бумажку. Решили меня убить. Так и пишут: «Если не прекратишь грабеж лесорубов — оторвем голову». Скажите, мистер, разве это не мерзавцы? Ни за что, ни про что убить человека.
— Кто, по-вашему, у них верховодит? — просматривая бумажку, тихо спросил Петчер.
— Да их тут целая шайка, — безнадежно махнул рукой Плаксин. — Верховодит всем Ершов, Говорят, он давно скрывается на заводе. А помощниками у него Маркин, начальник центральной шахты Папахин. Учитель тут еще один — Мартынов, очень опасный человек. Язык, как шило. А к таким, как вам известно, рабочие всегда прислушиваются.
— Да, — процедил сквозь зубы Петчер. — Плохо, что мы до сих пор ничего радикального против этой заразы не можем придумать. А надо бы, пора.
Плаксин бережно свернул записку, положил в бумажник и тяжело вздохнул.
— Возможно, лучше будет, мистер, если я на время перееду в Нязепетровск?
Петчер с сочувствием посмотрел на лесничего, прошелся несколько раз по кабинету. Подошел к сейфу.
— Вот, получи, — сказал он, подавая вынутый из шкафа семизарядный «смит-вессон» и коробку патронов. — Очень хорошая вещь. Такой в магазине не купишь. Всегда носи в кармане. Завтра получишь разрешение брать с собой при выезде в лес двух вооруженных лесников.
Плаксин повеселел. Он не ожидал встретить в лице Петчера такого горячего защитника.
«Пусть теперь попробуют сунуться, — думал лесничий, кладя в карман револьвер. — Умрут, наверное, от испуга, когда увидят, как скачут за мной вооруженные всадники!» От радости у него заблестели глаза. Вскочив на ноги, он догнал шагающего из угла в угол англичанина, схватил его руку и порывисто пожал ее. — Благодарю вас, мистер, я никогда этого не забуду!..
Петчер, не торопясь, направился к столу. Усевшись в кресло, вопросительно посмотрел на лесничего.
— За прошедший месяц наши дивиденды увеличились до четырех тысяч, — догадавшись, чего хочет от него управляющий, начал докладывать Плаксин. — В этом месяце до ход оказался намного выше, чем был раньше.
Англичанин сердито бросил на стол карандаш, замотал головой.