— Совсем еще мальчишка. Жидковат для такого дела.
Железнодорожник возразил:
— Не тем концом меришь. Мал золотник, да дорог. Помнишь, я тебе рассказывал, как он помогал нам выручить из тюрьмы Ершова? — Ах, вот это кто! Тогда другое дело… Помню, помню, молодец…
— Как остальные товарищи считают? — спросил Луганский.
— Согласны. Подходящий, — повторило сразу несколько человек.
— Так вот, товарищ Карпов, — обратился к Алеше Луганский. — Комитет решил дать тебе одно очень важное поручение. Мы не могли организовать здесь освобождение наших товарищей. Ты знаешь, о ком идет речь. Эта задача переносится в другую организацию. Часть наших работников, в том числе и ты, должны будут поехать туда на помощь. На тебя мы хотим возложить связь между тюрьмой и комитетом. Что ты скажешь на это?
— А как же я туда попаду? — растерянно спросил Алеша.
Ответил железнодорожник:
— Приходи завтра к десяти утра на вокзал, я сведу тебя там с поваром. С ним и уедете.
— Ладно, приду, — волнуясь, ответил Алеша и стал прощаться.
На улице он облегченно вздохнул: хорошо, что Маркин, знавший, какую роль он играл при взрыве в шахте, ничего не сказал об этом участникам совещания. Благодарный за это, он дал слово во что бы то ни стало выполнить доверенное ему задание.
Вернувшись на завод, Петчер приступил к подготовке новой расправы над большевиками. Теперь он решил не торопиться и действовать наверняка.
— Пусть успокоятся, — говорил он механику Рихтеру. — Как это у них говорят? «Пуганая ворона и куста боится»? Так и с ними. Нужна осторожность, чтобы не появилось никаких подозрений. Потихоньку заманить, как мышей, в ловушку, а потом прихлопнуть. Но уже надежно.
Не так, как это сделали Жульбертон с Геверсом. Шляпы.
Дали возможность перехитрить себя. Хорошо, что Жульбертон сообразил, что обо мне ему лучше помолчать.
Выслушав управляющего, Рихтер вежливо заметил:
— Как ни говорите, мистер, а школа в Англии работает неплохо. Жульбертон ненавидел русских социалистов. И надо отдать ему справедливость, определенного успеха он добился. Многих большевиков не стало: Ершова, Папахина, Барклея. Когда Смирновскую закрыли, некоторые ушли с завода сами. Нет, Жульбертон и Геверс сделали немало. Но мы, конечно, должны готовиться лучше.
— Скажите, сможем ли мы увеличить количество вполне надежных рабочих, которые могли бы влиять на других? — неожиданно для механика спросил Петчер.
— Сможем, — после некоторого раздумья ответил Рихтер.
— Если сможем — это очень хорошо. Я прошу вас немедленно распорядиться, чтобы им дали самые лучшие квартиры и вообще всяческие привилегии. Ничего не поделаешь, часть рабочих мы должны подкармливать. Так делается в Англии. Без этого нельзя и здесь.
— Совершенно верно, — согласился Рихтер. — Система кнута и пряника — метод давно испытанный. Нужно только умело им пользоваться.
Собеседники замолчали и с недоверием посмотрели друг на друга. «Можно ли ему доверять, — думал Петчер, — немец он, ненавидит англичан. Война может начаться в самое ближайшее время».
В это же время Рихтер думал: «Я немец, и он видит во мне врага. Англичане хотят свести немецкое государство на третьестепенное место, но и немцы не дураки. А впрочем, меня это мало волнует. В первую очередь я должен заботиться о себе».
После длительного молчания Рихтер сказал: — Возможность войны, мистер Петчер, наших отношений не должна коснуться. У нас одна цель: мы должны во что бы то ни стало обеспечить прибыльную работу завода и ни в коем случае не Допустить изменения существующего здесь режима. Я маленький человек, но я получаю хорошую зарплату, и придет время, когда у меня тоже будут деньги. Но это возможно только, если сохранится здешний режим и здешние порядки. Если война и возникнет, то здесь между немцами и англичанами ее не будет. Я так думаю.
Петчер пожал механику руку:
— Вы очень правильно решили, господин Рихтер. При были фирмы для нас дороже всего. Верно и то, что они сов падают с нашими личными интересами. Значит, нашим об щим врагом были и остаются большевики и те, кто их поддерживает. Согласны ли вы с моим планом?
— Конечно, — не задумываясь, ответил Рихтер.
Петчер довольно улыбнулся и, подойдя вплотную к Рихтеру, спросил:
— Сколько, вы думаете, потребуется времени для его осуществления?
Рихтер задумался, хрустнул пальцами:
— Для того чтобы собрать их в одно место, нужно по меньшей мере четыре или пять месяцев. Иначе они могут догадаться.
— А всего, значит, около полугода? — переспросил Петчер.
— Да, примерно, так.
— Ну что ж, я согласен. Начинайте подготовку. Не забывайте, что план знаем только мы двое. Больше об этом никто и-никогда не должен узнать, кроме того, третьего, который будет привлечен позже.
Петчер был удовлетворен разговором с механиком. Иногда у него появлялось сомнение относительно правильности применяемого им метода борьбы. Не слишком ли он груб, и не привел ли уже этот метод к гибели Геверса, Мустафы и урядника? «Кто знает, — рассуждал Петчер, — чем это вообще может кончиться? В среде врагов тоже есть умные люди. Говорят, учитель Мартынов — большевик. Возможна ли борьба с этими людьми обычными методами, такими, например, какие применяют в Англии: подкуп, уговоры, обман? Правда, среди них есть и надежные люди, такие, как куренной мастер, механик паровозного депо, лесничий; наконец, Рихтер говорит, что их число можно увеличить. Но сколько для этого потребуется времени и даст ли это все желательный результат? Большевики лучше знают свой народ; Якушев говорит, что самое верное средство — это высоко поднятый кнут. Если змее наступить на голову, она менее опасна, чем если наступить ей на хвост. Вопрос ясен. Нужно не только наступить, но и размозжить ей голову одним сильным ударом. В газетах все чаще появляются сообщения о брожении среди рабочих. Дураки. Они считают это брожением, а сами не принимают никаких мер. Я им покажу, как нужно действовать. Русские еще будут меня благодарить».
После подобных рассуждений Петчер снова убеждался в правильности своих приемов борьбы с революционерами.
Новый план, подготовленный Петчером, был прост и отличался английской педантичностью. Предполагалось после ремонта собрать в Смирновскую шахту всех подозрительных людей и, выведя из строя ствол шахты, похоронить их там. Способ разрушения ствола определен еще не был, однако предполагалось, что это будет выглядеть случайно допущенной неосторожностью со стороны Мигалкина или еще кого-либо из русских богобоязненных людей.
Считая себя необыкновенно предусмотрительным, управляющий повеселел. Его радовала и начавшаяся на заводе обычная работа.
При первом же разговоре с лесничим Петчер поинтересовался настроением лесорубов.
— Ничего. Рубят. Успокоились как будто.
— Много мы потеряли из-за этих разбойников. Наверстывать нужно. Нажимать.
— Нажимаю, да боюсь, как бы не бросили работу. На днях, говорят, к ним опять Шапочкин с Маркиным приходили. Это неспроста.
Петчер открыл сейф и достал оттуда небольшую записную книжку.
— Хорошо ли вы знаете своих людей? — спросил управляющий, сделав нужную запись и уложив записную книжку обратно в сейф. — Вы должны назвать мне фамилии всех, кто мутит рабочих. Лучше будет, если вы сделаете это в письменном виде. Я должен знать, кого нужно опасаться.
Партия каторжан, в которой шли Ершов и Папахин, прибыла в город в феврале. Алеша в то время усердно выполнял обязанности помощника тюремного повара. Он ездил на базар за продуктами, таскал воду, колол дрова. Кормили заключенных плохо: черный непропеченный хлеб, прокисшая капуста, картошка, иногда пшенная каша — вот и все арестантское довольствие.
По совету повара, Алеша старался покупать продукты у одних и тех же лавочников. Среди торговцев ему больше всех нравился пожилой безусый татарин Юсуп, с черными выразительными глазами и широким, изрезанным глубокими морщинами лбом. Юсуп всегда встречал Алешу веселыми шутками. Пшено и соль он взвешивал небрежно, как будто это был не товар, а что-то такое, что Давно ему надоело.
Алеша с нетерпением ждал, когда ему поручат дело, ради которого его сюда прислали. Он часто спрашивал об этом повара, но тот с досадой махал рукой и говорил:
— Россия-матушка! Ведут. В пень колотить, лишь бы время проводить.
В день прихода партии каторжан Алеша, по обыкновению, утром поехал на базар. Он очень удивился, увидев помощником у Юсупа знакомого железнодорожника, но тот посмотрел на него, как на постороннего, и Алеша понял, что железнодорожник приехал сюда по тому же делу, что и он сам.