Я смутно помнила, как дождалась последнего автобуса и заняла одно из множества свободных мест. Всю дорогу меня било ознобом из-за ветра, сквозящего из открытого окно. Водитель отказался закрывать его даже после просьбы ворчливой старушки, сидящей позади меня. А мне почему-то на это было глубоко наплевать. Я сама вся словно покрылась тонкой, но прочной коркой льда, которая не позволяла выйти наружу ни единой эмоции.
Лишь там, глубоко внутри меня лихорадочно бились пламенные чувства. Злость, разочарование, желание вылезти из кожи вон, лишь бы забыться, хоть на секунду лишиться памяти и не думать о том, чем обернется мне вражеские отношений со своей уже бывшей подругой. Нам ведь придется жить вместе, когда начнется учеба…
Предательский поступок Темы, недоверие Даши, провальная попытка встретиться с Русланом. Казалось, сегодня весь мир отвернулся от меня. Мне до безумия, какого-то болезненного отчаяния хотелось увидеть любимого, упасть в его теплые объятиях, чтобы убедиться, что все хорошо. Проникнуться его уверенностью и спокойствием. Найти утешение в его сильных руках и головокружительном запахе.
Но телефон молчал. Всю дорогу не было связи, а к концу пути меня начало ещё и подташнивать. Видимо, водитель вел настолько быстро и маневренно, отчего меня и укачало.
Выходила из автобуса, чувствуя себя выжатой, словно лимон. Ноги стали ватными, в горле встал ком, а пальцы слегка подрагивали. Да и настроение ютилось где-то на нулевой отметке.
Бредя по темным пустынным улицам своего поселка, мечтала только об одном. Поскорее смыть себя этот день и забыться сном.
Но и здесь моим грезам было не суждено сбыться.
Когда до крыльца дома оставалось пару метров, на мобильник поступил входящий вызов. Вибрация звонка зарезонировала со стуком моего сердца, и я с надеждой посмотрела на дисплей.
Это был не Руслан.
— Добрый вечер, Александр Юрьевич, — старательно скрывая горечь, проговорила устало. Очень хотелось проигнорировать звонок, но я бы никогда не простила себя за это. Не хотелось упасть лицом в грязь ещё и перед отцом любимого.
— Здравствуй, Алиса, — голос Ограева-старшего непривычно сочился медом. Кажется, у него в отличии от меня, было прекрасное настроение. — Ты извини, что поздно, только нашел свободную минутку. Не отвлекаю?
Я с тоской посмотрела на огни в окнах своего дома, следом — на свои покрытые пылью кроссовки. А от чего, собственно, меня можно отвлечь? Я сегодня весь день словно воплощение самой матери Терезы.
— Ну что вы, для разговора с вами я всегда найду время, — проговорила, как мне казалось, достаточно убедительно. В груди поселилось стойкое ощущение неправильности происходящего. А ещё откуда-то со дна сознания постучалось беспокойство. Что если с Русом что-то случилось, поэтому он так и не перезвонил?
— Вот и замечательно. На самом деле у меня есть к тебе просьба.
— Что-то серьезное? — насторожилась я, голос мой стал прерывистым от переизбытка чувств. — Руслан в порядке? Он со дня вашего рождения сам не свой.
— Да уж… — как-то печально протянул Александр Юрьевич, заставляя меня устыдиться собственно порывистости. Может, я зря напомнила о юбилее? — Руслан всегда был таким. Все в себе, помощи не попросит, — со знанием дела продолжил он. — Как я рад, что у него появилась ты, Алиса.
— Что от меня требуется? — мне показалось, что я задыхалась. Легкие горели пламенем, а пальцы, сжимающие телефон, напротив, похолодели. Неужели…
— Это не совсем телефонный разговор, поэтому, приезжай утром в мой в офис, там и обсудим, — Огарев-старший не спрашивал, он ставил перед фактом. Однако это меня не задевало, я лишь хотела понять, в чем же все-таки дело… И, видимо, задумалась настолько сильно, что мое молчание Александр Юрьевич воспринял как-то иначе, решив продолжить: — Только ты сможешь достучаться до моего сына.
— Хорошо, — бесцветно отозвалась, понимая, что спокойный сон в грядущую ночь мне не светит. — Я… приеду! Обязательно приеду.
Обменявшись любезностями, мы закончили этот странный диалог, и я все-таки соизволила войти в дом. Мама, ждущая меня к ужину, накрыла на стол, возбужденно расспрашивая меня о платье для Людмилы Федоровны, и сквозь зубы журя отца, вновь прозябающего где-то. То ли в амбаре, то ли на рыбалке, я так и не поняла. Но искать его, чтобы убедить, не спешила, годами проверенно было одно — он всегда возвращался к завтраку.
Всю ночь ерзала, не в силах найти удобного положения. Душу терзали разные страхи и предположения, а время, выделенное для сна стремительно подходило к концу.
Утром же, встав с первыми петухами, я увидела в зеркале лохматое нечто с темными кругами под глазами. Мое внешнее состояние практически полностью отражало раздрай, поселившийся внутри.
Меня не покидало чувство тревоги. Оно стало моим молчаливым спутником. Пока я собиралась, попытавшись привести себя в человеческий вид, ехала в переполненном автобусе, неспешно шагала по тротуару вдоль высоток. Я вновь и вновь мысленно искала ее причины. В последнее время столько всего произошло, что сложно было остановиться на чем-то одном. Я умудрилась потерять подругу, уже дважды подвести любимого и окончательно разочароваться в друге. Предстоящая встреча с Александром Юрьевичем, как мне казалось, грозила окончательно выбить почву из-под ног. И это пугало. Настолько, что приходилось то и дело делать остановки, чтобы отдышаться.
Миновав уже известный мне вестибюль и поднявшись на нужный этаж, я попыталась полностью сосредоточиться на предстоящем диалоге. Всё же меня очень насторожили слова Огарева-старшего о проблемах Руслана. Учитывая, что в последние дни мы отдалились и мне доставались его такие сухие сообщения… Фантазия моя работала на полную, вырисовывая не самую оптимистичную картину происходящего.
Настолько себя накрутила, что входила в кабинет будто оголенный нерв. Видимо поэтому слишком внимательно следила за мужчиной, пытаясь хоть что-то считать по его жестам или выражению лица.
— Доброе утро, Алиса, — поднявшись с кресла и подходя ближе поприветствовал Александр Юрьевич. — Как добралась?
— Добрый, — попыталась улыбнуться, но вышло натянуто. — Спасибо, хорошо.
— Проходи, — указывая рукой на кожаный диван, предложил присесть он. — Чай? Кофе? Ты успела позавтракать?
Вопрос звучал не формально, а так, будто его и правда волновало нуждаюсь ли я в чем-либо.
— Чай, если можно, — проходя к дивану, озвучила свой выбор. Мне казалось, что обижу его, полностью отказавшись от всего.
Пока Александр Юрьевич отдавал распоряжения своей секретарше, я терпеливо ожидала. Словно школьница в кабинете директора. С одной стороны, тебя распирает от эйфории, что ты оказалась в таком месте, с другой — от страха дух захватывает, что попадают сюда неспроста.
— Алиса, — начал более серьезным тоном мужчина, присаживаясь рядом, — я не хочу, чтобы ты неверно истолковала случившееся, — хоть и старался он держаться невозмутимо, в тоне проскальзывали нотки волнения. — Я люблю своего сына больше всего на свете. И готов ради его будущего на всё. Мне больно смотреть на то, что он делает со своей жизнью. Я всю жизнь работал не ради того, чтобы он крутил гайки в гараже на окраине. Он закончил элитную школу, поступил в престижный университет. Я договорился о его переводе в штаты, и здесь он берет и всё рушит. Сейчас, молодой и горячий, он совершенно не понимает, как будет кусать локти потом. Ну докажет он мне свою самостоятельность, разве это будет того стоить? — невесело хмыкнул Александр Юрьевич.
Передо мной сидел не глава компании, не богатый воротила, а просто отец, который переживал за своего сына.
— Я понимаю вас, — поспешила успокоить его. — Но очень сложно переубедить Руслана.
— А как думаешь, что могло бы его сдвинуть? — задумчиво смотря в одну точку, вопросил Огарев-старший.
— Даже не знаю, — поначалу ответила а, а после начала обдумывать повисший вопрос вслух: — Возможно… Какие-то сильные обстоятельства. Ну, например, извините, если бы что-то случилось в семье.
Мне стало неловко за свою откровенность, но иное, что могло бы вынудить этого упертого посмотреть на ситуацию с другой стороны, сложно было представить.
— Что ж, нам теперь специально заболеть? — с улыбкой проговорил мужчина.
Мне не пришлось отвечать так, как в этот момент в кабинет вошла секретарь. На подносе у нее красовались бежевого цвета чайная пара и граненый бокал наполовину наполненный коньяком. Аккуратно расставив всё на столике, он молча покинула нас.
— Ты хорошая девушка, Алиса, — как только дверь за женщиной закрылась, добродушно проговорил Александр Юрьевич. — Искренне хочешь помочь мне. Но на что ты действительно готова ради Руслана?
Вопрос его звучал как-то напыщенно. Будто мне требовалось как минимум отдать свою почку.
— На многое, — осторожно ответила, не до конца понимая, куда клонит отец Руслана.
— На многое, — эхом отозвался он, беря в руки бокал и поднимаясь с дивана.
Мужчина молчаливо прошелся до окна, постоял около него пару минут, а после повернулся ко мне. На лбу его пролегла глубокая складка. Он хмурился, явно принимая какое-то внутреннее решение. Я же терпеливо ожидала, стараясь не привлекать к себе лишнего внимания.
— На многое — звучит красиво. А на обман во благо, готова?
Я напряглась. Лгать любимому не хотелось, да и в моем представлении: ложь мало чем могла помочь.
— Смотря, в чем он заключается, — проговорила уклончиво. Ладони вспотели, мне захотелось как можно быстрее покинуть кабинет.
— Мне надоело смотреть, как бездумно Руслан прожигает время. Не просто стоит на месте, а активно тянет себя на дно. Я хочу вытащить его из той ямы, в которую он себя посадил. Согласись, это нормальное желание отца? — Александр Юрьевич будто ждал моего одобрения.
— Но что вы хотите от меня? — осознавая, что он уже всё продумал, решил за меня и Руса, распределив между нами роли, поторопила его.
— Ты знаешь, что мой сын обращался в банк за кредитом? — будто не слыша меня, сделал большой глоток и поморщился мужчина. И не дождавшись моего ответа продолжил: — Мой сын… На счетах которого не так давно лежали такие суммы, что многим и за всю жизнь не заработать.
Пусть слова Огарева-старшего были неприятным открытием, отчасти я уже начинала привыкать к тому, что знаю о Руслане лишь то, что он позволяет. Конечно, ни про какие кредиты он мне не рассказывал.
— Ну… он хотел самостоятельно чего-то добиться и, вполне возможно, поэтому и обратился в банк… — промямлила неуверенно.
— Не к родному отцу, а в банк, — кивнул, поджав губы, Александр Юрьевич. — Что ж, — вздохнул он, залпом допив содержимое бокала, а после покрутив его в руках, добавил: — Я хочу ему помочь. Без банков и кредитов. Но без тебя мне не обойтись.
— Оформим кредит на меня? — робко пискнула, уже ничего не понимая.
— Нет, что ты, — беспечно отмахнулся Огарев-старший. — Я перевел деньги на твой счет. Тебе только нужно сочинить правдоподобную историю о внезапном наследстве и отдать эти деньги Руслану.
Он говорил это таким обыденным тоном, что смысл сказанного не сразу дошел до меня. А осознав услышанное, я резко поднялась на ноги и возмутилась:
— Как — на мой счет?! Зачем?
— Ты же готова на многое ради Руслана. Или я неправильно тебя понял? — удивился моей реакции мужчина.
— Да. То есть нет, — проговорила взволнованно. — Но как я объясню наличие этих денег? Рус никогда не поверит ни в какое наследство… И, прежде чем их перечислять, вы должны были обсудить это со мной…
— Я должен? — грубо переспросил он, вмиг меняясь. — У тебя появилась возможность доказать делом, а не словами свою любовь. И что я вижу? Руслан из-за своей влюбленности не сдает назад. Прет, как танк. Готов похерить своё будущее, а ты испугалась. Боишься выйти из зоны комфорта. Сделать ради “любимого” человека судьбоносный поступок.
С каждым выданным словом голос его становился все громче и громче, а воздух вокруг меня словно густел, становясь ощутимо тяжёлым. Сжавшись, я нахмурилась и сжала кулаки. Опустила взгляд, мне стало действительно стыдно за свою трусость. За то, что спасовала именно тогда, когда больше всего была нужна…
— Я просто боюсь его потерять… — еле слышно выдавила из себя, борясь со слезами.
— Я тоже, Алиса, — как-то слишком серьезно произнес Александр Юрьевич. — И я почти его потерял. Но пока есть хоть крошечный шанс всё исправить, я вцеплюсь любому в глотку, но вырву его.
Повисло молчание. Только часы слишком громко отбивали секунды. На меня давил этот кабинет, его стены словно приближались, сковывая дыхание. Я же старалась не смотреть на Александра Юрьевича. Внутри шла борьба. Разум кричал, что не стоит соглашаться, пусть он считает меня хоть кем. А сердце противненько упрашивало дать положительный ответ. Наладить их отношения и показать насколько мне дорог Руслан.
— Я… согласна, — во рту пересохло, мне показалось, что мой голос прозвучал где-то в отдалении. Будто чужой.
— Спасибо, — словно с облегчением выдохнул Огарев-старший. — Вот реквизиты счета Руслана, — подойдя к столу и взяв небольшой листок бумаги, протянул его мне Александр Юрьевич. — В ближайшем банке сможешь сделать перевод…
Неприятно было осознавать, что мужчина подготовился заранее. Мало того, что деньги уже перевели на мой счет, так еще и реквизиты не забыли распечатать. Надо же было так попасть, даже пойди я теперь с повинной к Русу, всё равно выходило, что я действовала за его спиной осознанно.
Забирала реквизиты со стола, не проронив ни слова. Мне не хотелось даже видеть этого человека, не то что с ним говорить.
Я уже достигла заветной двери, когда меня окликнул Огарев-старший:
— Алиса, мне жаль, что так вышло…
Это прозвучало… как прощание, пропитанное сожалением. Ничего не ответив ему, покинула красивый кабинет. Хотелось как можно скорее перевести деньги Руслану и всё ему рассказать. Иначе эта тайна уже грозила раздавить меня камнем вины. Интуиция подсказывала, участие в этой авантюре совершенно точно выйдет мне боком.
Поэтому спешила в банк, как могла. Я, кажется, даже перебежала дорогу в неположенном месте. Всё меркло по сравнению с той трагедией, что могла развернуться, узнай любимый о нашем сговоре с его отцом.
Как назло, телефон Руслана был отключен. Набирала его номер раз десять. Мысленно уговаривая себя, что ничего плохого я не сделала. В конце концов, и я и Александр Юрьевич всё делали во благо Руслану.
Удача, словно испытывая мое терпения, повернулась ко мне задом, когда я обнаружила, что в банке была очередь. Еле дождавшись своего номера на табло, торопливо протянула листок с реквизитами кассиру. Взгляд скользнул по цифрам, а мозг невольно отметил, что на документе не был указан получатель. А, может, я просто от волнения была невнимательна? Лишь поставив подпись в квитанции, смогла немного выдохнуть. От количества нулей в платежном документе кружилась голова. Хоть я и понимала, что со счета эти деньги не могли никуда исчезнуть, всё равно было страшно нести ответственность за такую сумму.
— Алис! — послышалось за спиной, а я моментально ощетинилась, найдя на ком выместить накопившееся напряжение. Позади меня стоял Артём и преспокойно улыбался.
— Ты следишь за мной? — проговорила рассерженно, совершенно забывая про кассира и квитанцию.
— Нет, — очень натурально выпучил он глаза, выражая крайнюю степень удивления от подобных обвинений в свой адрес. — Я здесь всегда за квартиру плачу.
— Врешь, — выдала запальчиво, отходя от окна и пропуская вперед пожилую женщину.
— Зачем? Тебе прошлые квитанции показать? — не сдавался Тёма.
— Нет, — мотнула головой, двигаясь на выход. — Мне, в принципе, всё равно.
— Алис, — увязался за мной парень, — подожди. Я хотел извиниться за вчерашнее, — опережая меня и распахивая дверь, виновато проговорил Артём.
— За что именно? — изумилась его простоте. Будто так легко можно попросить прощение, и всё сразу исправится.
— За свое скотское поведение, — поймав меня за запястье, тем самым вынуждая остановиться, пояснил он. — Я не должен был тебя хватать. Не должен был говорить…
— Я прощаю тебя, — не желая его слушать и действительно не испытывая никаких чувств по отношению к нему, легко произнесла.
— Но? — усмехнулся Артём, улавливая мой настрой.
— Но на этом наше общение закончено, — уверенно добавила я.
— Так просто? — не отпуская моей руки, спросил серьезно Тёма. — Неужели я настолько тебе надоел?
— Ты перешел… — я не договорила, так как к горлу подкатил ком. Видимо последние дни расшатали мою нервную систему окончательно. Казалось еще слово и из меня вырвется фонтан. Голова закружилась, а я испугалась. Искала глазами куда можно спрятаться или хотя бы присесть. Артём нахмурился наблюдая за мной.
— Алис, ты в порядке? — произнес он настороженно.
— Нет, — честно ответила, всё больше опираясь на его руку. Силы стремительно покидали меня. — Мне нужно присесть…
— У меня тачка за углом, — взволнованно сказал Тёма, обнимая меня за талию и помогая идти в нужном направлении.
Набрав побольше кислорода в лёгкие, я хотела бы отказать, но тело стало ватным, а голова будто свинцовой. Последнее, что зафиксировалось в памяти это машина Артёма. До нее оставалось каких-то несколько шагов. Но как в бездну провалилась, теряя связь с реальность и едва уловив слова парня:
— Я позабочусь о тебе…