Кажется, я умру сейчас от эмоций. То, что бушует внутри, даже для меня перебор.
На одной чаше весов мой парень, в которого я по-настоящему влюблена. На другой — практически незнакомый мне молодой человек с немного пугающей внешностью и очень закрытым внутренним миром. Мне нужно выбрать, у кого переночевать, и я без шуток собираюсь выбрать второго.
Дамир сказал, что одну меня никуда не пустит, и это безумно мило. А еще я рада, что он настоял на этом, потому что я бы правда потащилась домой пешком, а утром вполне возможно меня бы искали всем городом на дне какой-нибудь реки.
Я умом понимаю, что нужно сказать спасибо за заботу и лететь на крыльях любви к Руслану, и утром от него уезжать домой. Но крылья быстро ломаются, когда я вспоминаю, от чего только что убежала.
Я понимаю, что вряд ли он решится меня изнасиловать, но его напор пугает. Я не смогу спать, да и просто приставать он тоже наверняка будет. Расценит мое возвращение как согласие, да и все…
А я не хочу так, чтобы в страхе. И мне больно от того, что сейчас я не выбираю своего парня, а поступаю так, как поступаю.
Но отчего-то Дамир вселяет какое-то странное спокойствие, хотя откуда это чувство, я не понимаю. Возможно, оно родилось во мне, когда он неосознанно оттащил от меня Руслана в той подворотне, и сейчас увеличивается внутри, когда он не пускает меня одну шататься по городу. А может я чувствую в нем защиту, потому что видела его в зале и точно могу сказать, что он сможет защитить меня. Но разве его сила не должна меня пугать?
Должна. Но не пугает совершенно.
Дамир терпеливо ждет моего ответа, и мне уже просто становится стыдно от того, что мы так долго стоим на улице молча.
Я собираюсь с духом, набираю полную грудь воздуха и тихо говорю:
— Если твой диван удобный и из-за меня тебе не придется жить на полу — то я переночевала бы там…
— Тогда пошли, — кивает мне сразу же, и почему-то кажется, что вздыхает с облегчением. Наверное потому что просто дождался моего решения, которое я реально очень долго принимала.
У подъезда на лавочке сидит какая-то бабуля. Дамир спрашивает, как ее здоровье и не нужно ли ей что-то купить, и я вспоминаю, как мы столкнулись с ним в магазине. Он покупал муку и сказал, что соседке. Неужели он заботится о бабушке постоянно? Это достойно уважения. И теперь мне стало еще спокойнее рядом с ним.
Стою за его спиной, пока бабуля что-то ему рассказывает о своем коте, потому что банально не знаю, куда идти. И вдруг соседка замолкает и самым милым голосом выдает:
— Дамирушка, ну наконец-то, девушку привел. А то всё один да один, а такие парни не должны пропадать!
Мне становится так не по себе… Я сжимаюсь вся до размеров атома, кажется. Просто буквально сворачиваюсь в трубочку стыда и не знаю, куда себя деть.
Она подумала, что он привел себе девушку… Решила, что я пришла сюда в качестве его второй половинки. Ну или как минимум пассии на эту ночь. Боже…
Дамир что-то отвечает и прощается с соседкой, идет в подъезд и я семеню за ним по всем ступенькам.
Теперь я чувствую себя ещё хуже. Если до этого я просто думала, что поступаю плохо по отношению к Русу, то сейчас чувствую себя настоящим предателем.
Как я могла не выбрать своего парня, а уйти к тому, кого практически не знаю? Теперь и сам Дамир решит, что я точно дура. Если чего похуже не подумает.
Он открывает квартиру молча, пропуская меня первую внутрь, и кидает ключи на полочку с таким громким и неожиданным звуком, что я подпрыгиваю на месте, не в силах расслабиться.
У него типичная холостяцкая квартира с минимумом всего. Даже мебели. Здесь очень не хватает яркости, уюта и какого-то даже возможно творческого беспорядка. В квартире нет жизни и души. Но как для парня, который живет один — очень достойно. Чисто, свежо, и даже носки нигде не валяются. Вау.
— Есть хочешь? — спрашивает, добивая меня очередной раз своей немного грубой и неотесанной заботой.
— Я бы лучше приняла душ, если можно.
Он молчит пару секунд, а может чуть больше, а потом молча кивает и показывает на вторую дверь в коридоре.
Сразу же иду в душ, прихватив с собой рюкзак. В нём всегда есть запасное белье на разные случаи жизни, а еще зубная щетка, которая выручает меня каждый раз, когда остаюсь ночевать у кого-нибудь из подруг.
Мне всё еще очень странно и дико неловко. Я не могла не пойти в душ, но эта обстановка… Боже! Я чувствую себя такой ужасной.
С одной стороны — я просто выбрала самый комфортный вариант из возможных.
С другой — я принимаю душ у другого мужчины, когда мой парень буквально живет в доме напротив.
Шампунь у почти лысого Дамира конечно же не находится, и я завязываю волосы в высокую гульку, чтобы не намочить их. Вспениваю по плечам и телу мужской гель для душа. Он пахнет свежестью и немного мятой, и на пару секунд зависаю, втягивая приятный запах. Я пару раз ощущала его, когда Дамир находился рядом, но никогда не придавала ему значение. А сейчас, когда он чувствуется заметно острее и ярче, чувствую, что приятный. Очень.
Мысли в голове бегают несколькими хороводами, я очень пытаюсь от них отвлечься, стоя под горячими струями, но не выходит ни черта.
Я понимаю, что Дамир тоже может подумать обо мне плохо. И самое важное: что подумает Руслан, еслиу знает, где была его девушка?
Выхожу из душа, тянусь рукой к чистому полотенцу — они удивительно ровной стопкой лежат на стиральной машине, — а потом зависаю. У меня нет одежды кроме чистых трусиков и той, в которой я целый день моталась по улице. И ладно, с тем, что мне придется надеть ее на чистое тело я смириться еще смогу, наверное. А как спать? Это точно не та форма одежды, которая предназначена для сна.
Выдыхаю. Ладно. Хуже ведь не будет уже?
Оборачиваюсь полотенцем поплотнее и медленно выхожу из ванной, словно веду за кем-то слежку.
Дамир находится в спальне. Он лежит на спине в одних домашних штанах и читает книгу.
Я застываю в пороге и не могу подобрать слов. Потому что выглядит это все очень впечатляюще. Голый подтянутый торс, красивые узоры татуировок на всю руку и на ребрах, тяжелое дыхание, заставляющее его мощную грудь опускаться и подниматься, и книга в руках, которой он увлечен слишком уж пристально.
Прекрасно.
Я отмираю и вижу, что он застал меня за разглядываем его тела. Чёрт… Неловко.
А с другой стороны: ничего страшного. Я же просто смотрела… Да?