— …В правом углу Махмурдинов Марат Махмутович. В левом углу — Сомов Кирилл Германович…
И только тут я понимаю весь изощренный план его мести. Он целенаправленно этого всего добивался. И сейчас им движет не любовь ко мне, как он говорил. А месть… Месть в отношении меня и Кира. И вот теперь мне по-настоящему страшно.
37
Возненавидит за то, что я вышла за тебя замуж. Возненавидит за то, что я сейчас тут с тобой. Анна Бурцева.
Элитное подпольное заведение сегодня переполнено кучей денежных мешков и их любовницами. Первым же интересно получить свой выигрыш и похвастаться им перед молоденькой девчушкой. Второй же просто важно получить от папика наличность и купить новую сумочку. Не буду голословной, но уровень и качество их жизни мне не подходят. И дело не в воспитании. Просто менять партнеров — не мой уровень. Если принадлежать, то одному единственному. Нет, конечно, исключения бывают и можно за всю жизнь иметь двух-трех партнеров. Но, как правило, это долголетние отношения, а не секс в машине с окончанием наличности.
Три удара, которые приходится Кириллу пропустить, оказываются из-за меня, когда мы пересекаемся взглядами. Его разъярённый и злой. Мой испуганный и влюбленный. На крови я пытаюсь не акцентировать внимание, иначе меня отсюда будут выносить на носилках в больницу. Поэтому носом дышу чаще, чем стоило бы. Запах пота, крови присутствует везде. Мужики, орущие на своих подопечных и громко ругающиеся матом, когда один из них проигрывает. Вся эта атмосфера вызывает ужас, и меня полностью трясет, как в центрифуге. Когда новый удар приходится по Киру от его соперника, и он падает, меня это настолько ужасает, что я вскрикиваю и чуть ли не срываюсь с места. Только Костя удерживает меня на месте. Из глаз льются слезы, я уже даже их не скрываю. Мне настолько плохо и больно, что сейчас я готова сама принять поражение, лишь бы это все закончилось.
— Ты специально меня сюда привел, чтобы я была отвлекающим маневром для него? — спрашиваю Костю уже жестче, чем обычно. Я настолько зла, что во мне горит не просто огонь, а извержение вулкана происходит.
— Догадливая девочка, — ухмыляется Костя, и я впервые влепляю ему пощечину. Хорошо, что за всем тем ужасом, что происходит на ринге, никто, кроме меня и парочки охранников Кости, этого не видит.
— Ты играешь против правил. — выплевываю ему раздраженно.
— А кто говорил, что я буду их соблюдать? Он сам их нарушил, когда приблизился к тебе. Теперь пусть вкушает последствия, — отвечает Костя невозмутимо. — Я просил его сидеть в Лондоне и не приближаться к тебе. Он меня не послушал. Теперь пусть наблюдает за тем, как я увел у него тебя и как ты его ненавидишь.
— Если я кого тут и ненавижу, то это тебя. И никогда тебя не полюблю. — выплевываю ему, глядя в глаза, мерзко, так, что сама сплевываю на ковер под ногами и растираю каблуком.
Рефери объявляет первый перерыв, и я выдыхаю. Пять минут спокойствия. Прихожу внутри себя к равновесию. Так и сума сойти можно. Он живой. Остальное все заживет и затянется. Успокаиваю себя, пока смотрю в его сторону. Отец Кира заливает что-то ему около глаза, а Денис дает какие-то наставления. Только вот они мимо проходят. А мы смотрим мы исключительно друг на друга, пока Костя с охранниками уходят куда-то.
Второй раунд я еле высиживаю до конца. Костя нервничает, а вот Кирилл лидирует и чуть не нокаутирует своего оппонента, хоть пропускает ударов пять, от которых я так же визжу на весь зал, как ненормальная. Во втором перерыве я все же удираю с зала. Пересекаюсь в холле с Костей.
— Куда? — спрашивает мой муженек.
— В дамскую комнату. — зло отзываюсь. — Или что, нельзя? Могу прям тут присесть. — и демонстративно начинаю поднимать платье, глядя ему в глаза. Мне уже ничего не страшно. Я уже в пасти тигра. Ток что думать в первую очередь нужно о себе.
— Прекрати, — одергивает Костя. — Можешь идти. Но если я узнаю, что ты была у него, то вы оба пожалеете. Уж я это могу гарантировать.
— Если у нас кто и играет тут нечестно, то это точно не я. Смотри, как бы тебя не нокаутировали раньше, чем ты думаешь, — шепчу ему прямо на ухо и разворачиваюсь на шпильках. Ухожу прямиком в уборную. Там закрываюсь и прошу принести бутылку воды Андрея, что стоит за дверью. Вот только мой покой нарушает Тина.
— Ты? — шокировано говорю запыхавшейся подруге.
— Не время объяснять. Пойдем, — тянет меня за собой Тина. — Я слышала, как Костя говорил с Денисом. Они ему хотят подсыпать что-то в бутылку, чтобы он проиграл. Тогда ему придётся заключить еще один контракт с Денисом, а Костя будет спонсировать его бои. В его планах, чтобы Кирилл умер. Костя предлагал Киру уехать на вашей свадьбе, но тот лишь ему в челюсть дал и вернулся в зал. Теперь он будет мстить ему. — все это рассказывает мне подруга, пока мы бежим до его раздевалки, в которой сейчас находится Кирилл во время большого перерыва между вторым и третьим заключительным раундом. Но только нас догоняет Андрей и буквально всовывает на последних мгновениях бутылку с водой, когда меня внутрь заталкивает Тина.
— Зачем ты пришла? — убитым голосом спрашивает пораженный Кирилл с разбитым носом, бровью, ухом и немного подбитым глазом. Костяшки тоже счесаны в кровь. — Уходи.
— Не уйду, — машу головой и подхожу осторожно. — Пока не поговорим.
— Нам не о чем говорить. — поворачивается ко мне спиной и схватывает бутылку с водой, стоящую на кушетке. Только я оказываюсь быстрее и сбиваю его у него с рук, и всовываю ему в руки свою, влетая в его спину своим телом. Платье становится мокрым, но мне так плевать. Запах любимого человека сносит крышу. Рядом с ним спокойно.
— Что ты творишь? — злится Кир. Но я обнимаю его со спины настолько сильно, что не даю от меня оторваться. — Костя и Денис договорились подлить тебе в воду что-то, чтобы ты проиграл. Не пей ничего, что он дает тебе. — целуя его в шею, тихо шепчу. Только он оборачивается и смотрит в глаза.
— Откуда мне знать, что ты с ними не заодно? — убито спрашивает так, что парализует все мышцы.
— Я никогда не была с ним заодно. Я всегда была твоей. — шепчу ему и расстегиваю молнию на своем платье. Так что верх остается открытым. И из-под лифчика достаю ту самую подвеску из двух магнитов. — Она всегда со мной. Я никогда тебя не предавала. Я люблю тебя. И всегда была и буду за тебя. — подхожу к нему вплотную и целую в губы. Он отвечает. Дыхание тяжелое. Мало того, что пот и кровь сливаются воедино, так еще и запах возбуждения смешивается. Эндорфины снова кружат вселенную и нашу голову. Сейчас принадлежим друг другу. Целуемся, как обезумевшие после долгой разлуки и жажды. Руки Кира везде: на руках, груди, шее, бедрах и даже внутри меня. Когда он входит, мир вокруг стопорится, лопая тот натянутый шарик, что был перекачен во мне. Со стоном освобождаюсь. Такую легкость ощущаю.
— Мокрая моя девочка, — шепчет Кир, покрывая поцелуями тело. И, стаскивая боксерские шорты вместе с боксерскими трусами, входит в меня на полую мощность, так, что я вскрикиваю ему прямо в губы. Кир трахает меня на полную. Стискивает руками до боли в кулак волосы на затылке. Кусает и зацеловывает каждый миллиметр моей плоти. А я впиваюсь руками в его мощный торс и спину, провожу когтями.
Движения четкие, резкие. Такие, как будто наказывает меня за все. За этот брак, за предательство, за любовь. За все. Этот секс насколько болючий. Отчаянный. Сильный. Злостный. В нем столько эмоций, что не выразить даже. И я все принимаю. Так принимаю, что стону и плачу под ним. Вот только когда слышим приглушенные шаги, оба замираем. Кир делает последний резкий толчок и изливается в меня, заглушая мой стон поцелуем. Снимает меня и прячем за ширму вместе с одеждой. Вот только кулон остается у меня.
— Кирилл, пора на ринг. — входит в помещение Денис, когда я вижу краем глаза, как Кир одевается и наматывает новые бинты на костяшки пальцев, отпивает воды и следует за своим куратором.
Я бегло одеваюсь и только когда входит Андрей, высовываюсь из-за ширмы.
— Тебя Костя уже потерял, — взволнованно произносит и, перекидывая через плечи, уносит в уборную. Там меня и находит супруг. Умывающуюся, с растрепанными волосами и поплывшим макияжем.
— Решила просидеть тут весь оставшийся бой? — заходит он в женский туалет, обдавая меня своим ароматом из алкоголя. И причем по его походке я понимаю, что выпито много.
— Тебя помещение не смущает? — спрашиваю его. — Ничего, что это ЖЕНСКИЙ туалет? — специально выделяю слово.
— Нет, не смущает. Ты же моя жена. — оперирует Костя. — Приведи себя в порядок. Даю пять минут, и мы возвращаемся в зал. — выходит Костя, а я выдыхаю. Ту причёску, которая была, уже не вернуть. Поэтому я просто расправляю волосы и собираю их в хвост. Поправляю салфетками макияж и возвращаюсь вместе с Костей в зал.
Третий раунд. Я сижу как на иголках и просто слежу за ходом боя. А вот Костя за всем наблюдает, выпивая почти до конца вторую бутылку с каким-то терпким напитком. Я же не обращаю внимание и складываю ладошки в молитве, чтобы Кир выстоял и победил. И когда мы пересекаемся взглядами, в моих полная надежда, любовь и вера в него. В его на меня обезумевший и шальной взгляд, на Костю — разъярённый. И на этой ноте он врывается в третий раунд настолько злостно, что прет танком. Не дает противнику себя атаковать. Действует агрессивно, чётко, выверено и, наконец, нокаутирует так, что тот не поднимается.
Победа.
Я улыбаюсь и плачу одновременно. Сейчас мне хочется обнять весь мир и его. Но я даже не шевелюсь. Радуюсь вместе с его отцом, Тиной и Русланом, которые его обнимают. И только когда с подругой пересекаемся взглядом, я лишь губами шепчу «Спасибо».
Домой мы возвращаемся вместе, на одной машине. За все время Костя не проронил ни слова. А с кем-то разговаривает по телефону. И этот разговор его явно расстраивает. Он злится. Пальцы сводит к переносице, тяжело выдыхает и ругается.
Вот только когда закрывается дверь, начинается полный Армагеддон. Костя откупоривает третью бутылку виски на кухне. Когда я просто выпиваю стакан воды и начинаю обходить его, он ловит меня.
— Ты думаешь, что я ничего не знаю? — начинает уверенно говорить Костя, а у меня начинается дрожь в коленках и ломаться голос. Если он просек нас с Киром и то, чем мы занимались, то это фиаско. Это самое больное поражение, которое только может быть. Предательства такого уровня я не то что не смогу простить сама себе, да я сдохнуть потом буду готова, если Костя притронется ко мне физически.
— Ты о чем? — делаю вид, что не понимаю его.
— О том, как ты смотрела все время на него… — подходит ко мне Костя так близко, что я отступаю назад, только вот врезаюсь в стену. — Как ты переживала за него… Как злилась… Как молилась… Как шептала… Думала, я глухой и ничего не слышал?
— А ты думал, я буду молча сидеть и смотреть, как твой человек его убивает? — выговариваю ему все, что кипит. — Если так, то ты ошибся, дорогой муженек. Я не стану смотреть, как любимого человека загоняют в гроб.
— Любимого, значит… — повторяется Костя. — То есть ты даже не скрываешь, что его любишь? — а потом он так резко оказывается близко, что меня охватывает страх. Он парализует и проникает во все участки моего тела. — Кого любишь? Повторяй! — требует Костя, хватая меня за горло и припечатывая к стене. Таким я вижу его впервые. Он злой. Агрессивный. Его глаза наливаются алым цветом, сужаются в открытой ненависти и призрении. Он ненавидит. И эта ненависть сильнее мести. Он не остановится. Промелькнула эта мысль в моей голове. И сейчас страха ко мне прибавляется еще больше. Он сильнее меня в два раза. Крупнее. Мощнее.
— Да, я люблю Кирилла. Только благодаря тебе он меня возненавидит! — уже в слезах кричу, но откуда-то появляются силы отразить эту ненависть, которая горит в нем так же, как горит она сейчас во мне. Надоело это все. Что никто не считается с моими чувствами. А я живой человек. Хрупкая девушка, в конце концов. — Возненавидит за то, что я вышла за тебя замуж. Возненавидит за то, что я сейчас тут с тобой, — хрипло произношу, цепляясь в руки Кости, что впиваются в мое горло.
— Нет, — качает головой, прищуриваясь. — Возненавидит он тебя, когда узнает, с кем ты на самом деле была… — загадочно произносит и утаскивает вверх по лестнице, в ту самую синюю комнату, в которую я так рьяно рвалась. Неужели этот скандал и моя агрессия вывела на самый нужный след. И сейчас он сам мне все раскроет… Так и происходит. Костя сам открывает мне дверь и кидает внутрь комнаты.
Тут много компьютерных мониторов, на которых показывается трансляция по нескольким районам нашего города. Она, насколько я понимаю, онлайн. На столе много папок и рядом в шкафу. Они распределены по датам и алфавиту. А самое ужасное, что есть папка с очень ярким слоганом «Death».
— Садись, — толкает меня на стул около мониторов. — Приготовься посмотреть увлекательный фильм, — скалится Костя и что-то набирает на клавиатуре. А я бегло осматриваю стол. Цепляюсь взглядом за папки. Фамилия, имя, фото. Совсем недавно пропавшие девочки. А сверху карточка с координатами. ОАЭ… Египет, Франция, Тайланд… И таких много. На экране включается запись и высвечивается дата. Дата, когда пропала Кристина. И я замираю. Я вижу, как она идет по парку. Как она оглядывается. Улыбается. Как смотрит что-то в телефоне. А затем её резкий крик разрезает это пространство комнаты. Её хватают и увозят. Она царапается. Барахтается. Пытается что-то сделать, но её силой запихивают в машину. Трое. Их трое человек. В одном из которых узнаю своего отца. Там был Костя и еще какой-то незнакомец.
— Зачем? — шепчу убитым голосом. — Зачем ты это сделал? — оборачиваюсь на него и снова на экран.
— А это для твоего благоверного подарочек, — смеется Костя, облокачивая свои руки на подлокотники стула и поворачивая к себе лицом. — Когда мы расстались, я узнал, что Кирилл приезжает в город уже насовсем. Я звонил ему в тот день, просил его остаться там, не приезжать. Он меня не послушал. Тогда я отнял самое дорогое, что у него есть. Его сестру. Когда он узнает о том, что ты вышла замуж за того, кто отнял у него сестру, за того, кто его родителей лишил дочери, вот тогда он тебя возненавидит больше всего на свете. Что его любимая предала его, став женой тому, кто причинил ему столько боли. — уверенно и с удовольствием говорит Костя. И я понимаю, что он прав.